Их движения были вялыми и медлительными. Денисон ощущал непонятный упадок духа. Все волнения остались позади. Теперь уже можно было не опасаться неудачи. Соответствующие земные организации зарегистрировали новое открытие, и дальше все будет зависеть не от него. Он сказал:
— Пожалуй, можно приступать к статье.
— Наверное, — осторожно ответила Селена.
— Вы поговорили с Невиллом еще раз?
— Да.
— Он не изменил своего решения?
— Нет. Он участвовать не будет. Бен...
— Что?
— Я убеждена, что уговаривать его нет смысла. Он не желает участвовать в программе, какой бы она ни была, если в ней участвует Земля.
— Но вы объяснили ему ситуацию?
— Во всех подробностях.
— И он все-таки не хочет...
— Он сказал, что будет говорить с Готтштейном. Тот обещал принять его, когда вернется с Земли. Может быть, Готтштейну удастся его переубедить. Но не думаю.
Денисон пожал плечами — жест совершенно бессмысленный, поскольку скафандру он не передался.
— Я его не понимаю.
— А я понимаю, — негромко сказала Селена.
Денисон промолчал. Он закатил пионотрон и остальную аппаратуру в каменную нишу и спросил:
— Все?
— Да.
Они молча вошли в тамбур П-4. Денисон начал медленно спускаться по лестнице. Селена скользнула мимо, хватаясь за каждую третью перекладину. Денисон уже и сам умел спускаться этим способом достаточно ловко, но на сей раз он тяжело переступал с перекладины на перекладину словно назло собственному желанию приспособиться к Луне.
В раздевалке они сняли скафандры и убрали их в шкафчики. Только тут Денисон наконец сказал:
— Вы не пообедаете со мной, Селена?
— Вы чем-то расстроены? — спросила она встревоженно. — Что случилось?
— Да ничего. Просто в таких случаях всегда возникает ощущение растерянности и пустоты. Так как насчет обеда?
— С удовольствием.
По настоянию Селены они отправились обедать к ней. Она объяснила:
— Мне надо поговорить с вами, а в кафетерии это неудобно.
И вот теперь, когда Денисон вяло пережевывал нечто, отдаленно напоминавшее телятину под ореховым соусом, Селена вдруг сказала:
— Бен, вы все время молчите. И так уже неделю.
— Ничего подобного! — возразил Денисон, сдвинув брови.
— Нет, это так! — Она поглядела на него с дружеской озабоченностью. — Не знаю, многого ли стоит моя интуиция вне физики, но, по-моему, вас тревожит что-то, о чем вы не хотите мне рассказать.
Денисон пожал плечами.
— На Земле поднялся шум. Готтштейн перед отъездом туда нажимал на кнопки величиной с тарелку. Доктор Ламонт ходит в героях, и меня приглашают вернуться, как только статья будет написана.
— Вернуться на Землю?
— Да. По-видимому, и я попал в герои.
— И вполне заслуженно.
— Полное признание моих заслуг — вот что мне предлагают, — задумчиво произнес Денисон. — Любой университет, любое государственное учреждение будут счастливы предложить мне место на выбор.
— Но ведь вы этого и хотели?
— Хочет этого, по-моему, Ламонт. И хочет, и несомненно получит, и будет рад. А я не хочу.
— Так чего же вы хотите?
— Остаться на Луне.
— Почему?
— Потому что это клинок человечества, и я хочу быть частью его острия. Я хочу заняться установкой космонасосов, а устанавливать их будут только здесь, на Луне. Я хочу работать над паратеорией с помощью приборов, которые способна создать ваша мысль, Селена... Я хочу быть с вами. Но вы, Селена, вы останетесь со мной?
— Паратеория интересует меня так же, как и вас.
— А разве Невилл позволит вам продолжать?
— Бэррон? Мне? Вы стараетесь оскорбить меня, Бен?
— Что вы!
— Или я неправильно вас поняла? Вы ведь намекнули, что я работаю с вами по указанию Бэррона?
— А разве не так?
— Да, он мне это предложил. Но работала я с вами не потому. Я сама этого захотела. Вероятно, он воображает, будто может мной распоряжаться по своему усмотрению, но это верно лишь до тех пор, пока его желания совпадают с моими — вот как было в случае с вами. Меня возмущает, что он думает, будто я ему подчинена, и меня возмущает, что так думаете вы.
— А ваши отношения?
— Но при чем тут это? Если рассуждать подобным образом, то почему, собственно, он должен распоряжаться мной, а не я им?
— Так значит, вы можете и дальше работать со мной, Селена?
— Конечно, — ответила она холодно. — Если захочу.
— Но вы хотите?
— Пока да. И тут Денисон улыбнулся.
— Теперь я понимаю, что всю эту неделю меня грызла тревога — а вдруг вы не захотите или не сможете. И я подсознательно боялся завершения экспериментов: ведь это могло означать, что мы с вами расстанемся. Простите меня, Селена. Я не хочу докучать вам сентиментальной привязанностью дряхлого земляшки...
— Ну, ваш интеллект, Бен, дряхлым никак не назовешь. Да и вообще привязанности бывают разными. Мне нравится разговаривать с вами.
Наступило молчание. Улыбка Денисона увяла. Потом он снова улыбнулся, но уже механически.
— Завидую своему интеллекту, — пробормотал он, отвернулся, покачал головой и опять поглядел на Селену.
Она смотрела на него почти с тревогой.
— Селена, — сказал он, — протечка между вселенными не исчерпывается только энергией. По-моему, вы об этом уже думали.
Молчание затягивалось, становилось мучительным, и наконец Селена сказала:
— Ах, это... Они продолжали смотреть друг на друга — Денисон смущенно, а Селена почти виновато.
18
— Я пока еще не обрел свою лунную форму, — сказал Готтштейн. — Но знали бы вы, Денисон, чего мне стоило обрести земную форму! А вам, пожалуй, это и вовсе не удастся. Так что лучше оставьте всякую мысль о возвращении.
— Я и не думаю об этом, — сказал Денисон.
— Жаль, конечно. Вы были бы там первым человеком. Ну, а Хэллем...
— Мне хотелось бы поглядеть на его физиономию, — вздохнул Денисон с некоторой грустью. — Впрочем, это не слишком похвальное желание.
— Львиная доля, конечно, достанется Ламонту. Он ведь там, в самой гуще событий.
— Я рад. Он меньшего и не заслуживает... Так вы считаете, что Невилл действительно придет?
— Безусловно. Я жду его с минуты на минуту... А знаете что? — произнес Готтштейн заговорщицким шепотом. — Пока его еще нет... Хотите шоколадный батончик?
— Что?
— Шоколадный батончик. С миндальной начинкой. Но только один! У меня их мало.
Недоумение на лице Денисона сменилось недоверчивой улыбкой.
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Перумов Ник
Фазиль Искандер
Ильин Андрей