Чтение 45–й страницы книги ~Время огня~

время войны. А кроме того, вы совершили деяние, которое противоречит
мировой политике Федерации. Ты, Юрий, военный офицер, способствовал им в
этом, а затем, забыв о полученном задании, использовал своих людей и
ресурсы, предоставленные тебе, в целях, которые прямо противоречат твоему
заданию.

Да, да, вы уже знаете обвинительное заключение, а теперь я подробно
узнал, как вы оказали помощь далекой негуманоидной и технически отсталой
цивилизации, неинтересной никому, кроме кучки ученых. И ваши действия не
позволили тысячам людей, живущих на Иштаре, работать в пользу Земли.
Короче говоря, вы поставили ваши мизерные цели выше целей миллиардов людей
и присвоили себе право действовать от имени самих себя.

Так почему же вы считаете, что вы не должны весь остаток жизни
зарабатывать себе прощение?

И я, и мои товар перспективой. Но это длилось недолго, не дольше
нескольких секунд. Затем Джиль выпрямилась. Раздался ее голос, подобный
удару хлыста.

- Сэр, что бы мы ни сделали, закон не может лишить нас права
защищаться публично. Почему мы покорно подчинились вашим эмиссарам,
которые прилетели за нами? Ведь мы могли уйти в пустыню и оставаться там
никем не обнаруженные до тех пор, пока не улетят ваши люди. Но мы хотели,
чтобы Земля узнала о нас!

Мы с Яном подхватили знамя, которое подняла она.

- Да, - сказал Спарлинг. - Капитан Джерин подчиняется военной
дисциплине. А мы люди гражданские. Ваше закрытое слушание дела, запрет
общаться с внешним миром незаконны. Ваш Трибунал может вынести нам
приговор, но он не может запретить делать нам заявление.

Я присоединился к нему:

- Это касается и армии. Именно поэтому я с гордостью и ношу форму.

Эспина встретился со мной взглядом. Часы пробили. Он улыбнулся.

- Великолепно, - сказал он. - Благодарю вас за ваше мужество и
терпение.

Я даже не предполагал, что его голос может быть таким мягким.

Он нажал кнопку в кресле, и в его голосе мгновенно появилась сталь.

- Ваши пытки неизвестностью кончились, но то, что последует за ними,
может быть во много раз хуже. То, что вы рассказали, только еще раз
подтверждает то, что я и сам хотел доказать себе. Я не милосердный
человек, но страдаю и стараюсь быть справедливым. Слушание суда будет
открытым. Это нужно сделать для того, чтобы погасить в Федерации слухи.
Суд оценит ваши действия, определит вину и вынесет приговор, который,
кстати сказать, я думаю, будет самым суровым. А затем я, использовав свою
власть, оправдаю вас полностью и бесповоротно.

Я не помню, что было следующие несколько минут, помню только, что мы
обнялись, плача и смеясь.

Когда мы успокоились, то увидели слугу, который принес бренди. После
того, как мы сели и выпили, Эспина достал сигарету. Он закурил, закашлялся
и сказал нам тем же суровым тоном, что и прежде:

- Я понимаю, что вы хотите добиться симпатий к Иштару. Добиться
оказанию для него помощи. Сегодня вы укрепили меня в своем решении. С моей
помощью - а сделаю все, чтобы сенсация была ошеломляющей - вы разбудите
шторм. Приготовьтесь. Вы не знаете, как изнурительно быть символом. У меня
в вашем деле есть своя конкретная цель. Ваша цель, конечно, перспективнее,
но моя не менее важная. Я хочу закончить войну.

Он еще раз затянулся. Было видно, что он до смерти устал.

- Война, - на его лице появилась гримаса отвращения. - Бессмысленная,
несправедливая, жестокая. Вместо того, чтобы с помощью переговоров все
уладить, мы превратили друзей во врагов. Сами мы превратились в гнусных
политиканов. Пора все это закончить. Это нужно сделать прямо сейчас. Земля
и Накса могут договориться между собой, чтобы не гибли наши и их солдаты.
Мы уже видим, что наши потери постоянно растут, и растут без видимого
практического результата. Однако политики отказываются начинать
переговоры. Я с вашей помощью хочу их заставить это сделать.

Он снова сделал гримасу.

- О, в этом деле у меня есть и эгоистические мотивы, - признал он. -
Это будет чудесная последняя битва. Они будут кричать, требовать моей
отставки, ревизии законов, чтобы лишить мой кабинет власти, любой власти,
какую только можно выдумать в состоянии истерии. И я буду сражаться всеми
способами. Не бойтесь моего проигрыша или выигрыша. Вы в любом случае
будете надежно защищены законами. Вы должны только сражаться. Однако не
разменивайтесь на краснобайство, демонстрации, волнения, статьи в
журналах, не упоминайте бога, которого не существует, оставьте все это
пустобрехам. Единственное, что вы должны делать - это говорить правду. Это
будет нелегко. Интеллектуалы, которые будут противостоять вам, достаточно
закалены в спорах. Самое сложное - это оставаться спокойными. Не терять
самообладание и разум. А какую правду вы будете говорить? Что принесла нам
эта ненужная война? Во-первых, смерть миллионов разумных существ, цена
которых неизмеримо выше нас в глазах вечности. Опасность потерять
цивилизацию, у которой есть чему поучиться и которая, несомненно, скоро
займет свое достойно место среди звезд. Гибель двух лидеров, которые,
работай они вместе, могли бы сделать много добра, если бы мы предоставили
им этот шанс. На Иштаре Земля потеряла доверие превосходных, первоклассных
умов, которое нелегко будет опять вернуть. Земля потеряла прекрасного
офицера, ибо ты, капитан, несмотря на оправдание, вряд ли будешь служить в
армии. К тому же вы сообщите нам о новой разумной расе, знания о которой
могут открыть нам новую вселенную. Но для наведения контакта с этой расой
нам потребуется всемерная помощь Газеринга. Далее - мы должны оказать
помощь Валленену, чтобы они, в свою очередь, помогли нам. Но все это
потребует мира! Я думаю, что не пройдет и года, как Земля поймет, где на
самом деле лежат ее интересы.

Голова его упала на грудь. Даниэль Эспина тоже смертен! Вскоре он
распрощался с нами, и слуга разбудил пилота, который должен был доставить
нас обратно.

Мы ждали его на улице. Воздух был холодный, невообразимо чистый и
свежий. Солнце уже высветило дальние горы, а небо приобрело цвет сапфира.

- Год, - вздохнул Спарлинг. - Максимум два. А потом мы вернемся
домой.

"И, если нам повезет, то продолжим работу, - подумал я".

- Так много месяцев, - вздохнула Джиль. Мы давно уже перестали
хранить друг от друга секреты. Нас было трое. Но сейчас они были только
вдвоем.

- Ты вызовешь Роду, - сказала она.

- Как она может прилететь сюда? - удивился он.

- Суд разрешит тебе. Ты не будешь сам собой, дорогой, если не
потребуешь этого от суда.

Она расправила плечи.

- А потом... - она помолчала. - Потом посмотрим. Мы посмотрим.

Ей не нужно было говорить, что и тот, кто любит, и то, кого любят,
имеют определенные обязательства. Взгляд ее сказал мне, что и я входил в
это слово "мы".

Появился пилот. Джиль повела нас к флайеру. Я шел за ней, лелея
надежду.