улыбался, с удовольствием помог перенести все принесенное в избу,
вместо того, чтобы апатично стоять и бормотать что-то под нос, когда
Энинву проходила бы мимо него с полными руками.
него глаз. - Теперь мы посмотрим, как ты умеешь готовить, Женщина-
Солнце.
Почему он назвал ее именно так? Должно быть он прочитал это в ее
мыслях. А она не сказала ему, что это имя дал ей Доро.
делать это так хорошо, - сказал он ей. - Я бы и раньше отправлял к тебе
всех своих больных.
опасения за безопасность Томаса. Это была улыбка в полный оскал
зубов и не содержала никакого юмора. - Я уже зачала, - сказала она, хотя
и не собиралась говорить ему этого еще несколько дней, а может быть, и
недель. Несмотря на это, совершенно неожиданно, она решила увести его
от Томаса. Она знала Доро. За все эти годы она узнала его очень хорошо.
Он приводил ее к человеку, про которого знал, что тот обязательно
оттолкнет ее, и тем самым хотел показать ей, как хорошо ей было до
этого. Но вместо этого, она тут же начинала помогать этому человеку,
лечила его, ухаживала за ним, так что в конце концов он вообще не
отталкивал никого. И становилось совершенно очевидно, что ее
невозможно наказать таким образом.
уходить?
на нем было тело круглолицего моложавого белого мужчины. - Зачем ты
принес все эти вещи? - требовательно спросила она.
произойдет.
так? - спросил он. Позже Энинву сообразила, что вероятнее всего это был
эмоциальный всплеск ее мыслей, который насторожил его. Ах, если бы
только он мог читать мысли самого Доро.
Доро.
Доро почувствовать, что он достаточно унизил ее. Что может
остановить его сейчас от запланированного убийства?
прошептала она. - Пожалуйста, я уйду с тобой прямо сейчас.
Доро, что еще ты хочешь от меня? Скажи мне, и я сделаю это.
находилось где-то между гневом и болью. Энинву хотела крикнуть ему,
чтобы он не приближался к ним.
мысли, что я не смогу тронуть тебя. Но думать так, слишком глупый и
опасный путь.
брань и оскорбления со стороны Томаса. Она выдержала часть ночи
около его грязного тела. В конце концов, она сумела добраться до него и
начать лечить. Ведь не только язвы и болячки на его теле были
предметом ее внимания. Еще ни разу Доро не забирал от нее больного в
начале леченья, ни разу! Как она не подумала, что он может сделать
нечто подобное. Это было равносильно тому, как если бы он угрожал
одному из ее детей. Да, разумеется, он угрожал ее детям. Он угрожал
всему, что было дорого ей. По-видимому, он еще не закончил с ней, и
только поэтому еще не убил. Но с тех пор, как она ясно дала понять, что
не любит его и подчиняется только его силе, он почувствовал некоторую
необходимость напомнить ей об этой силе. И если он не смог сделать
это, отдавая ее в руки человека-дьявола, потому что этот человек тут же
перестает быть дьяволом, то тогда он может забрать у нее этого человека
именно сейчас, когда ее интерес к нему стал наиболее сильным. А кроме
того, возможно Доро догадался, что она сказала Томасу о том, что
скорее разделит постель с ним, чем с Доро. Для человека, приученного к
обожанию, такая догадка могла быть страшным ударом. Но что могла
она сделать?
Я все поняла. И я была неправа. Я буду помнить об этом и вести себя
гораздо лучше.
гладким молодым лицом. Внутри же себя, она пронзительно кричала от
ярости, страха и отвращения. А снаружи ее лицо было таким же гладким
и спокойным, как и его.
не мог остановиться. Он повернулся к Томасу. И в этот момент Томас
понял.
во всем его облике. - Почему? - сказал он. - Что я сделал?
руках Доро мгновенно сжались так, что Доро не мог разжать их никаким
обычным путем. - Ты ничего не сделал, Томас, кроме как служил ему всю
свою жизнь. Сейчас он не думает ни о чем, как отнять у тебя жизнь в
надежде досадить мне. Беги!
бороться с ней, без всякого сомнения, это был рефлекс страха. Он
хорошо знал, что не сможет освободиться из ее рук или превзойти ее в
физической силе в одиночку. И он не должен использовать свое обычное
оружие. Он все еще не закончил с ней. Ведь теперь она носила
потенциально ценного ребенка.
говорит заведомую ложь!
упал, то она перехватила его руки своими таким образом, что при любом
движении он причинял себе страшную боль. Очень страшную боль.
делать все, что угодно!
подчинившись. Сейчас я говорю правду, Энинву. Поднимайся.
Именно так звучал его голос, когда он на самом деле был готов к
убийству: голос становился абсолютно бесцветным и незнакомым, и
Энинву почувствовала, кто был перед ней. Это был дух, смертоносный
голодный демон, скрученный огбанджи, готовый выскользнуть из своего
молодого мужского тела, чтобы оказаться в ее. Она старалась сжимать
его еще сильнее.
он. Она вскинула голову, чтобы взглянуть на него. Она рисковала всем
на свете, чтобы дать ему возможность бежать, по крайней мере
возможность, а он вернулся назад.
тебе. Ведь он пройдет через тебя, и заберет меня двумя секундами позже.
Ведь еще никто здесь не пытался приводить его в замешательство
подобным образом.
Доро совершал переход из тела в тело, он всегда брал ближайшее к себе.
Вот почему он иногда дотрагивался до людей. Он обычно делал это в
толпе, когда прикосновение помогало выбрать ему именно того, кого он
наметил. Если он решил сделать перемещение, а ближайшее тело
находилось за сотни миль от него, он все равно должен был взять его.
Расстояние не играло роли. Если он хотел пройти через Энинву, то после
он мог добраться и до Томаса.
и есть все мое будущее: здесь я останусь, состарюсь, сопьюсь и сойду с
ума. Я не являю собой ничего, за что можно было бы умереть, Женщина-
Солнце, даже если твоя смерть и может спасти меня.
теле, Томас поднял ее на ноги, освобождая Доро. Затем он оттолкнул ее,
так что она оказалась за ним, а сам теперь стоял ближайшим к Доро.
хотел подтолкнуть их на смелый побег, или, наоборот, вызвать в них
страх, чтобы это был побег отчаяния и безнадежности. Но в любом
случае ничто человеческое не глядело на них из его глаз.
придется умереть. Они оба, и она, и Томас, должны умереть.
к разумному человеку.
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Браун Дэн
Суворов Виктор
Зыков Виталий