Чтение 45–й страницы книги ~Конан-храбрый~

сказать о Камнях. осталось не высказанным. Вместо этого ее лицо
помрачнело. "Я не знаю, как часто я могу это делать. Но определенно
достаточно часто, чтобы позволить тебе и Раине атаковать."

"Чем?" воскликнула воительница, протягивая ей изуродованную саблю.

Казалось это не волновало Иллиану. "Еремиус приближается, а
Трансформированные ослабевают. если вы атакуете сейчас, со мной и
Борой защищающими ваши тылы, вы можете убить Еремиуса. Победа будет
наша."

Конан захотел потрясти волшебницу. " Мы не завоюем победы с
клинками тупыми даже для резки масла!"

Наконец то Иллиана обратила внимание на оружие протягиваемое ей
ее друзьями. Ее глаза на мгновение затуманились. Затем она положила
руку на саблю Конана, а пальцы второй растопырила, чтобы захватить и
саблю и кинжал Раины.

Конан переборол стремление вырвать клинок из руки Иллианы.
Колдовство ему уже порядко мнадоело, чтобы еще идти в бой с
заколдованным оружием.

Иллиана произнесла заклинание, и сабля Раины выпрямилась. Выбоины
исчезли с края сабли Конана. Острота вернулась к ее кинжалу. Все
клинки заблестели острыми кромками.

"Кром!"

Циммерийский бог не мог ответить взывающему или выслушать его с
терпением. Первый раз в своей жизни Конан почти пожалел об этом.

Конан поднял саблю, взвесил ее и осмотрел магически
восстановленную кромку. Она казалась новой. Заколдованная или нет, это
было его единственным оружием.

Он все еще чувствовал к Иллиане столько же страха , как и к
Трансформированным, когда выводил Раину из пещеры.

Еремиус встряхнулся пытаясь понять, что происходит в пещере.
Иллиана жива, а Трансформированные умирают таким образом, который
нельзя объяснить действием Камня.

Он прекратил пожимания, когда из пещеры выскочил Циммериец.
Понимание уже не нужно, когда жизнь на волоске. Исчерпав мощь в дуэли
с Иллианой, он лихорадочно искал защиты, затем бросил вперед
Трансформированных.

На мгновение он подумал, что ему удалось задуманное. Изумрудный
огонь пробежал по тонкой линии Трансформированных. Двое оказались не
достаточно быстрыми, чтобы отпрыгнуть; среди воплей мясо отлетело от
костей.

Остальные Трансформированные в ужасе отскочили. Но не далеко. Они
видели, что огонь удерживает их врагов на расстоянии от них и начали
обретать храбрость. Еремиус бросил в них ожесточенно свои мысли,
превратив их в твердую массу, затем направил их вперед.

Они приближались к линии огня, когда у входа в пещеру появилась
Иллиана. Мысли Еремиуса мгновенно оставили баталию и переместились на
ее очарование , каждый элемент ее красоты предстал перед ним.

Моментом позже он увидел свою судьбу. Иллиана подняла руку и
линия огня исчезла. Сжала руку Боры и позволила ему раскрутить пращу.

Только один камень пролетел, но Трансформированные взвыли , будто
этот камень летел прямо в них. Их твердая линия нарушилась. В ее
бегущие остатки врубились Циммериец и воительница.

Вначале они вынуждены были пробивать себе дорогу, но потом
Трансформированные поняли, что их враги атакуют только стоящих у них
на пути. Уйти с пути людей, казавшихся непобедимыми, было достаточно
просто,- несколько шагов, затем еще несколько, каждый шаг с большей
скоростью.

Но не все Трансформированные бежали, как мертвые листья перед
штормом, достаточно много продолжали сражаться. Циммериец и
Боссонианка спускались по холму как мстящие боги.

Еремиус сорвал кольцо с руки. Он пока не смел произнести заклятье
оставляющее ему последний шанс слишком близко к себе. Он отбросил его
на землю. Золото зазвенело по камням звон казалось продолжался,
наполняя его уши стуком огромного гонга.

Колдун прижал руки к ушам. Приглушив звук, он еще раз попытался
направить мысли на заклятье.

Если бы он смог это сделать , больше бы ничего не потребовалось.

Если он провалится, ничего больше не поможет.

* * *

Конан никогда в своей жизни не бегал с такой скоростью, по
крайней мере после длительного сражения. Несмотря на свое горной
происхождение, он боялся, что его подведут ноги. Споткнуться сейчас
будет хуже чем просто смертельно, это будет унизительно.

Наконец он почувствовал под ногами уровень земли. Впереди он
видел Еремиуса6 кольцо с Камнем у его ног и руки прижатые к ушам. Что
слышит колдун, а он не слышит , он не знал и не беспокоился.

Он только знал, что еще несколько шагов и он подберет Камень.

Конан покрыл уже половину расстояния, когда кольцо поднялось в
воздух. Камень не горел, он делал нечто гораздо более худшее.

Он пело.

Он пел на тоскливой, заунывной ноте голосом, не произносившим
слов, но обладающим огромной мощью, чтобы нарисовать картины в голове
Конана. Конан видел Циммерийскую шлюху с глубоким лоном и его самого
сцепившихся в любви перед ослепляющим огнем. Он видел уютную хижину с
детьми, играющими пред тем же огнем. Он видел темно волосых мальчиков,
чертами напоминающих его самого, обучающихся искусству охоты и кинжала
у своего отца. Он увидел самогосебя с поседевшии волосами, проводящего
решения на деревенском собрании.

Камень казалось говорил, все к чему ты повернулся спиной , могло
бы быть таким. Ему надо было лишь повернуться спиной к Еремиусу.

Конан замедлил шаг. Он повернулся спиной к Циммерии с открытыми
глазами, но сейчас эти глаза грозили затуманиться от сожаления по
потерянному. Он знал , что это было неестественное сожаление, но мощь
этого вымела остатки его знаний.

Еше кто-то пробивался к мозгам Конана. Камень Иллианы кричал
песнь триумфа. Одинаково ослепительные картины вошли в его сознание-
скакание на лошади во главе армии по городу башен с позолоченными
крышами под по-северному голубым небом. Светились белые облака, на
него сыпались цветы,цепляясь за гриву скакуна, восторженные крики и
хлопанья в ладоши толпы поглотили болтовню встречи Циммерийской
деревни.

Будто захлопнув двери перед лицом непрошенных гостей, Конан
выбросил оба Камня из своих мозгов. Совершенно не важно, что каждый из
них предлагал в качестве награды. Оба одинаково считали, что его можно
купить. И оба ошибались, а вместе с ними и их хозяева.

Конан не нуждался в подбадривании, чтобы уничтожить создателя
Трансформированных. Что он сочтет возможным сделать с Иллианой он
оставит на будущее.

Сабля Конана взмахнула. Ее острие прошло через кольцо. Острый
клинок подпрыгнул к небу, где снова собирался туман. Кольцо и Камень
соскользнули к эфесу.

"Люди , бегите!"

Последнее, что Конан увидел поворачиваясь бежать, как Еремиус
тяжело осел на землю, закрывая лицо руками.

Часть двадцать вторая

Они были на полпути из долины, когда Иллиана споткнулась и упала,
по всем признакам безсознания. Конан приблизил ухо к ее губам и
заметил слабое дыхание. Затем он передал кольцо с Камнем Раине,
которая надела его на свою левую руку. Засунув саблю в ножны, Конан
поднял колдунью и продолжал подъем.

"Позволь мне пройти вперед и разыскать более легкий путь,
капитан," попросил Бора. "Ты горец, как и я, но мне в эту ночь не
пришлось драться на руках с Трансформированными."

"Не сейчас," сказала Раина. "Мы хорошо слышали конец Еремиуса.
Что касается его созданий-"

Из клубящегося тумана долины донеслись дикие крики, не
человеческие по качеству, но явно из человеческой глотки. Злоба, ужас
и боль соединились неправдоподобно в криках.

Затем вой Трансформированных превратился в кошмарный хор,
поглотивший крики человека.

"Что , именем Митры, это было?" проговорил Бора.

"Как сказала Раина, мы слышали конец Мастера еремиуса," сказал
Конан. "Готов поспорить, что это был он, когда из него делали легкий
ужин для его Трансформированных."

Боря передернул плечами. "Держи свою пращу на готове," добавил
Конан. "Это единственное из оставшегося оружия способного поражать на
расстоянии."

"Кроме того, оно единственное, которого не каслось заклять е
Иллианы," почти в трансе произнесла Раина. Конан уставился на нее
удивленно.

"Что с тобой?"

"После всего, на что я насмотрелась эти дни, даже магия Иллианы
кажется несколько иной. И все, происходящее с участием Камней...." Она
встряхнула головой. "Я буду думать об этом, когда у меня будет