Чтение 45–й страницы книги ~По ту сторону горизонта~

- ему-то надо было остаться... Выбрав самый удаленный - насколько позволяли
приличия - стул, он принялся ждать.

Карвала выбрала новую сигару, раскурила ее и окуталась облаком синего
дыма. Когда облако превратилось в тучу, она переключила внимание с сигары на
Филлис.

- Он крепкий ребенок. С ним будет все хорошо.

- Счастлива, что вы так думаете.

- Я не думаю, я знаю.

Они еще немного поговорили о мальчике - обычная светская болтовня. У
Феликса создалось впечатление, что старуха просто импровизирует - до тех пор
пока не подведет к тому действительно важному, что у нее на уме.

- Когда ты ожидаешь его сестру?

- Я готова в любой момент, - ответила Филлис. - Они подбирают для нее -
уже несколько месяцев.

- Что же они хотят получить? Какие-нибудь отличия от Теобальда?

- Несущественные - за исключением одного. Мелких, разумеется, окажется
много - ведь когда подбирали для Бальди, по ряду характеристик осуществить
отбор даже не пытались.

- А о каком же существенном отличии ты упомянула?

Филлис рассказала. Поскольку планировалась девочка, ее хромосомная схема
должна была содержать две Х-хромосомы - по одной от каждого из родителей.
Чадолюбие, конечно, характеристика, связанная с сексом. Нельзя забывать, что
Гамильтону в свое время в значительной степени недоставало именно любви к
детям. Теобальд унаследовал свою единственную X-хромосому от матери. Мордан
был убежден, что, достаточно повзрослев, мальчик проявит нормальное
стремление к обзаведению потомством.

Однако его планируемая сестренка должна стать наследницей обоих
родителей, а следовательно - может в будущем отнестись к этому вопросу
прохладно. Впрочем, если она все-таки обзаведется собственными детьми, то ее
отпрыски уже не будут испытывать недостатка в этом свойстве, столь
желательном для выживания вида: ведь потомкам она передаст лишь одну из двух
своих Х-хромосом, а благодаря помощи генетиков ею станет хромосома Филлис.
Таким образом, нежелательное качество Гамильтона будет исключено навсегда.

Карвала внимательно выслушала это объяснение - или, вернее, ту небольшую
его часть, которую сочла нужным изложить Филлис. Потом старая леди ободряюще
кивнула.

- Успокойся, детка. Все это не будет иметь никакого значения.

Однако она ни намеком не пояснила, что имеет в виду. Она еще немного
поговорила о том о сем и вдруг неожиданно спросила:

- Значит, теперь - в любое время, я правильно поняла?

- Да, - подтвердила Филлис. Карвала поднялась и удалилась так же
внезапно, как и пришла.

- Надеюсь, мы еще удостоимся чести вашего посещения, мадам, - осторожно
осведомился Феликс.

Карвала остановилась на пороге и, обернувшись, посмотрела на него. Вынув
изо рта сигару, она усмехнулась.

- О, я вернусь! Можете на это рассчитывать. Феликс стоял, хмуро уставясь
на дверь, захлопнувшуюся за Карвалой.

- При ней я так хорошо себя чувствую! - счастливо вздохнула Филлис.

- А я - нет. Она похожа на труп.

- Филти!

Феликс вышел и разыскал сына.

- Хелло, малыш!

- Привет.

- Что она тебе говорила?

Теобальд пробормотал нечто нечленораздельное - Феликс смог уловить только
заключительное: "...това баба!"

- Полегче, сынок! Чего она хотела?

- Чтобы я ей кое-что пообещал.

- И ты обещал?

- Нет.

- А что ты должен был пообещать?

Но Теобальд уже не слушал.

После позднего, приятного ужина в прохладном саду Феликс лениво включил
новости. Некоторое время он рассеянно, вполуха прислушивался и вдруг позвал:

- Филлис!

- Что?

- Иди сюда! Скорее!

Когда она вбежала, Гамильтон указал на мерцающий и разглагольствующий
ящик.

- ...дам Эспартеро Карвала. Кажется, она умерла мгновенно. Предполагают,
что она споткнулась, входя на эскалатор, поскольку, упав, она прокатилась по
всему маршу. Ее будут долго вспоминать - не только благодаря многолетней
деятельности в Совете Политики, но и...

Филлис выключила приемник. Заметив на глазах жены слезы, Гамильтон
удержался от реплики, которая у него едва не вырвалась - насчет той
самонадеянности, с какой Карвала пообещала, что обязательно вернется.

Гамильтон не видел смысла в том, чтобы снова вести Теобальда к
Джейкобстейну Рэю; он чувствовал, что там уже возникла стойкая антипатия.
Однако исследованием телепатии занимались и другие - Феликс выбрал группу и
представил Теобальда ее членам. Он был убежден, что первоначальная ошибка
заключалась в том, что исследователи пользовались примитивными методами,
рассчитанными на детей этого возраста. На этот раз Теобальду постарались
объяснить, что именно собираются предпринять исследователи - и начали работу
прямо с тестов, предназначенных для взрослых.

Он действительно способен был делать то, что от него ждали,- вне всяких
сомнений. Однако исследователям встречались и другие, не менее ярко
выраженные случаи, и руководитель группы предостерег Феликса от избыточных
ожиданий - поскольку телепатические способности детей имеют тенденцию с
возрастом слабеть. Феликс и сам знал это. Но Теобальд мог - мог читать
мысли, по крайней мере, в пределах условий, заданных экспериментами.

Феликс связался с Морданом и поделился своими сомнениями. Не считает ли
Арбитр, что Теобальд - мутант?

- Мутант? Нет, я не располагаю данными, чтобы так думать.

- То есть?

- Мутация - термин чисто технический. Он применим только к новым
характеристикам, которые, согласно менделианским правилам, могут быть
унаследованы. В данном случае я не вижу ничего подобного. Сначала
определите, что такое телепатия - и тогда я вам скажу, может она являться
наследуемым признаком или нет. Правда, скажу лет этак через тридцать.

Что ж, можно и подождать. Достаточно и того, что Теобальд является
телепатом - по крайней мере, на сегодня.

Тем временем задуманный регистратор телепатических явлений - потомок
созданного на Плутоне "детектора жизни" - начал давать первые обнадеживающие
результаты. Устройство было сдублировано в лаборатории холода, расположенной
на окраинах Буэнос-Айреса, и работало ничуть не хуже, чем на Плутоне. Как
только исследователи поняли направление работ, прибор был значительно
усовершенствован - и это привело к новым серьезным трудностям.

Одну из этих трудностей устранили довольно необычным путем. Реагируя на
присутствие чувствующих существ (растения и низшие формы животной жизни для
него не существовали), прибор еще отнюдь не стал подлинным телепатом; он
пока мало что мог. При опытах присутствовала кошка - неизвестного
происхождения, самопровозгласившая себя талисманом лаборатории: каким-то
образом она здесь появилась и вступила во владение. Как-то раз оператор
отступив на шаг - случайно наступил кошке на хвост. Ей это не понравилось, и
она высказалась.

Аппарат в это время работал в режиме приема, и сидевшему за ним технику
случившееся понравилось ничуть не больше. Он с криком сорвал наушники,
объясняя, что "оно завопило".

Дальнейшие эксперименты показали, что прибор особенно чувствителен к
возмущениям таламуса, вызванным внезапными и сильными эмоциями. Спокойная
жизнедеятельность мозга оказывала на него заметно меньшее воздействие.
Ударять человека по пальцу не имело смысла - он ждал этого удара и
затормаживал реакцию, пропуская ее через "охладитель" лобных долей. А нужны
были сильные и подлинные эмоции.

Немало кошачьих хвостов пострадало с тех пор - их обладателям поневоле
пришлось пожертвовать душевным спокойствием во имя науки.

С самого начала беременности Филлис у Теобальда возникла странная
антипатия к обществу матери. Это расстраивало ее. Феликс пробовал уговорить
сына.

- Послушай, малыш, - убеждал он, - разве мама не добра к тебе?

- Да, конечно.

- Так в чем же дело? Чем она тебе не нравится?

- Она мне нравится, правда... но мне не нравится она, - Бальди показал, и
смысл жеста не оставлял сомнений.

Шепотом Феликс поспешно проконсультировался с женой:

- Что скажешь, Фил? Я думал, мы еще не сообщали ему этой новости?

- Я - нет.

- А я и подавно. Может быть, Клод?.. Хотя нет, Клод не проговорился бы.
Хм-м-м... Остается лишь один способ, которым он мог узнать...
Самостоятельно.

Нахмурившись, Гамильтон смотрел на сына. "Не очень-то это удобно, - думал
он, - иметь в собственной семье телепата... Мажет быть, это пройдет...
частенько проходит".

- Надо вы разобраться нам с тобой, Теобальд.

- В чем?

- Скажи, это сестренка тебе не нравится?

Сердито посмотрев, мальчик кивнул.

"Возможно, это просто естественная ревность. Ведь до сих пор он всю жизнь
чувствовал себя пупом земли", - подумал Гамильтон и продолжал: