сказал Дэниэль Лехерни. помешивая кофе. Они находились в личном кабинете
Лехерни. - Генуэзцы оказались упрямыми и несговорчивыми, и мы некоторое
время назад прекратили переговоры с ними. Сейчас мы ведем переговоры с
падуанцами, и они оказались гораздо более многообещающими...
стола, на самом деле ничего не понимая. Он отхлебнул кофе и взглянул на
полное, с мощным подбородком лицо Лехерни, с седыми коротко подстриженными
волосами вверху. С самого ухода с земной орбиты Лехерни избегал
Замбендорфа, предоставляя встречи с ним подчиненным, чаще всего Каспару
Лангу; неожиданное приглашение для личной встречи, тем более по вопросу, о
котором публично ничего не сообщалось, означало, что ему что-то от
Замбендорфа нужно. Ни одно предположение о причинах этого вызова не
казалось Замбендорфу убедительным, поэтому он отвечал осторожно, но с
любопытством.
реальностью, - ответил Лехерни на невысказанный вопрос Замбендорфа. -
Генуэзцы держатся за свою абсолютно нереалистическую идеологию, которая не
только мешает им в конечном счете добиться успеха, но и не соответствует
нашей политике и нашим интересам.
Артуру отвергнуть, подумал Замбендорф. Он уже знал из разговоров с Артуром
и Галилеем, что цель землян заключалась в том, чтобы получить помощь
талоидов в освоении необыкновенно могучего промышленного потенциала Титана
под непосредственным руководством и контролем Земли. Они собираются
превратить Титан в хорошо организованную промышленную систему, которая
сможет удовлетворять потребности Земли в таких масштабах, что возможности
всех вместе взятых государств самой Земли покажутся ничтожными. Нет
необходимости уточнять, что тот, кто возглавит эту операцию, заработает
миллиарды и приобретет такую политическую власть, какой никогда не
существовало в истории Земли. Но Замбендорф не видел своего места во всей
этой схеме. Он перенес взгляд на Жиро, который проводил переговоры с
падуанцами, как раньше с Артуром в Генуе.
глазами и небольшой лысиной, посмотрел на Лехерни и сказал:
гораздо большую роль, чем в Генуе. Во всяком случае нам так показалось.
из разговоров с Галилеем сложилось такое же представление о падуанцах. -
Но любые интерпретации на этой стадии будут субъективными.
можно сказать, что власть там делят церковь и мирское дворянство. Мы
установили контакты с лидером последнего сословия - королем, если хотите.
Мы назвали его Генрихом. Он много бы дал, чтобы отделаться от жрецов и
самому полностью управлять государством.
распоряжается значительной рабочей силой талоидов, к которой земляне
хотели бы получить доступ.
Замбендорф.
поддержку благодаря широко распространенным страхам и суевериям. С ними
нужно считаться.
рабочую силу талоидов на плантациях? - спросил Замбендорф, едва
удержавшись от насмешливого тона. Жиро колебался. Замбендорф снова
посмотрел на Лехерни.
которой у Генриха будет больший контроль, - ответил он. - Неправильно было
бы совсем устранять церковь. В конце концов она вносит свою долю, и
значительную, в контроль над обществом.
период, пока не установится современная форма государственности, -
торопливо вмешался Жиро.
как он.
покорное жречество? - спросил он.
разговаривали - только с Генрихом и его парнями.
колдун - как они его здесь называют, - сказал Замбендорф. - Если Генрих
хочет его устранить, то самое глупое было бы оставлять ему хоть часть
власти, чтобы он смог выразить свое недовольство. Генриху лучше всего
избавиться от него совершенно и заменить кем-нибудь менее значительным.
Таким, кто после возвышения не чувствовал бы себя в безопасности и потому
сохранял бы верность Генриху. Но, похоже, Генрих достаточно Макиавелли,
чтобы самому знать все это.
кого-то уже вызвал. Мы назвали его Распутиным.
своих собеседников.
дискредитировать нынешних чудотворцев и самому занять их место, - сказал
он небрежно. - Он должен действовать убедительно. Ему нужно привлечь на
свою сторону не только простых горожан, но и хотя бы часть жрецов.
Интересно, к кому вы обратились, если вам нужна помощь в создании
нескольких хороших чудес?
терпение его кончалось. Он устал от осторожных ответов и рассуждений
Замбендорфа - тот всегда прибегал к такому способу, когда нужно было
выиграть время для размышлений. Теперь Замбендорф начнет спрашивать, при
чем тут он и какая ему от этого выгода. А Жиро поддастся на эту уловку и
начнет перечислять выгоды и возможности. Ланг видел, как все это будет
происходить. Но не желал слушать.
прекрасный иллюзионист и фокусник, возможно, лучший в своем деле... - Он
поднял руку, предупреждая возражения Замбендорфа. - Не будем вдаваться в
вопрос, подлинные ли у вас способности или нет. У нас серьезный разговор.
- Ланг подождал несколько секунд и продолжал: - С самого первого своего
появления в Европе вы двигались в одном направлении - вверх, к тому, чтобы
стать величайшим в своем роде. Все крупнее сенсации, все больше толпы,
больше славы, больше денег. Это всегда было вашим стремлением. Вы
достаточно умны, чтобы понять, что означает все это дело с Титаном - если
мы с ним справимся: конец Советской империи, возвращение индустрии и
торговли Запада ведущего места в мире, и при этом многие станут
очень-очень богатыми людьми. Так вот, Замбендорф, вы можете попасть в этот
клуб - очень закрытый клуб. То, чего вы добились раньше, не идет ни в
какое сравнение. Здесь настоящая сокровищница, здесь подлинное богатство.
Замбендорф. - Крепостные в феодальном обществе, которое не даст им
возможностей для развития. Их будут сознательно держать в невежестве и
кормить суевериями, потому что образование несовместимо с покорностью и
страхом, на котором основана эта система. Этого вы хотите добиться?
Черт возьми, да ведь они только машины! А вы говорите так, словно это
люди.
для него подобны людям. Он не знал как, но все время чувствовал это в
разговорах с ними. Фразы, появлявшиеся на экране, могли быть неуклюжими и
не совсем понятными, но это результат ограниченных возможностей
коммуникационных промежуточных систем, а не свойство существ, которые
осуществляют коммуникацию. Неуклюжие цепочки слов совсем не соответствуют
богатству чувств, мыслей, представлений, которые - Замбендорф был в этом
уверен - составляют мир талоидов, видный их глазами, как богат мир
человека, если смотреть на него глазами человека. Оба мира суть иллюзии,
созданные из фотонов, волн тяготения и давления и других разновидностей
первичных воздействий на органы чувств, которые обрабатываются двумя
видами нервной системы: у людей - биохимической, и талоидов -
голоптронической - и превращаются в абстрактные символы, которые сознание
интерпретирует как места, их обитателей, наполняющие их предметы. Так
внешняя реальность, люди, животные, места, предметы представляют собой
только основания, контуры, а сознание заполняет их покровами, формой,
теплом, цветом и другими свойствами, которые создает само; в каждом мозгу
создается собственный иллюзорный мир, он упорядочивается какими-то
определенными культурой правилами и кажется его создателю совершенно
реальным. Замбендорф, опытный иллюзионист, прекрасно это понимал. Но он
точно так же понимал, что никогда не сумеет передать свое понимание трем
людям, сидящим в одном с ним помещении на борту "Ориона".
глядя на них. - Что тогда?