больше презрения.
плевать в друзей.
становился все злее и надменнее.
появилась улыбка.
ответ.
можно было пройти в шестнадцать. Почему ты не сдаешь экзамены?
согласия.
Если я сдам экзамены, она не впустит меня в свою лабораторию до самой
своей смерти.
коллегу и приемника, ты получишь полный доступ...
ставит ей пожизненное клеймо не готовности к экзаменам, и все ради
сохранения тайны этих файлов.
десколаду. Тридцать четыре года назад десколада едва не привела к гибели
всей колонии. Моим прародителям, Ос Венерадос, едва удалось остановить
десколаду. По-видимому, возбудители болезни, тельца десколады, до сих пор
присутствуют - мы постоянно принимаем средство типа экстравитамина, оно
сдерживает болезнь от вспышек и распространения. Они предупреждали вас об
этом? Попав однажды в нашу систему, вам придется принимать эти добавки всю
оставшуюся жизнь, даже если вы уедете от сюда.
информация спрятана в ряде ее файлов. Она скрыла все, что обнаружили Густо
и Гайда о тельцах десколады. Ничего не доступно.
адаптировались и стали человеческими паразитами уже через десять лет.
Всего через десять лет! Если они адаптировались однажды, то все может
повториться.
поводу?
"нет" моим аналитическим разработкам, созданию эволюционных моделей. Если
я пытаюсь создать что-то, она говорит что у меня нет достаточных знаний и
опыта. Она давит на меня своим авторитетом, наверное ожидая, что я
сломаюсь.
удалось вывести картофель с максимально полезными свойствами. Прелестно,
что ей удалось получить хлеб из амаранта, который позволяет обеспечить всю
колонию питательным протеином, занимая всего десять акров почвы. Но это
все за счет молекулярного моделирования.
Вам приятно, вы можете плыть в любую сторону, но вы не знаете, какие акулы
вас подстерегают.
ничем. Это действительно сумасбродство. Мы не имеем права выходить за
ограду. Это значит, мы не имеем даже одного местного дерева, хотя изучаем
их. Мы практически ничего не знаем о флоре и фауне, за исключением жалких
остатков внутри заграждения. Одно стадо кабр и куст травы капума, а
экология по ту сторону реки в корне отлична, и так во всем. Никакой
информации о видах животных в лесах, вообще никакого обмена знаниями. Мы
ничего им не рассказываем, а если они что-либо нам посылают, все файлы
стираются еще до прочтения. Такое ощущение, что нас окружает огромная
стена и ничего не пропускает. Ничего не поступает к нам, ничто не выходит
от нас.
ненависть к Лайбо. Она ненавидела его. Она не позволяла Майро говорить о
нем, не разрешала играть с его детьми. Я и Чайна - хорошие друзья уже
многие годы, но она не разрешала мне приводить ее к нам не разрешала
ходить к ним. Когда Майро стал учеником Лайбо она целый год не
разговаривала с ним и не позволяла ему садиться за стол.
преувеличивает.
станции зенадоров как ученик Лайбо, она перестала с ним разговаривать. А
когда он сел за стол, она отодвинула от него тарелку, вытерла приборы, как
будто его не было за столом. Он просидел весь ужин, молча глядя на нее. До
тех пор, пока отец не разозлился и не закричал на него, выгнав из комнаты.
протестовал, не стал ничего добиваться. Он не отвечал на грубую брань
отца. За всю жизнь я ни разу не слышала от него ни одного злого слова. А
мама - всякий раз, когда он вечером возвращался со станции зенадоров и
садился за стол, убирала тарелку и прибор, и так он молча сидел, пока отец
не выгонял его. Через неделю отец начал кричать на него еще до того, как
мать убирала тарелку. Отцу нравилось это, ублюдок, он наслаждался. Он так
сильно ненавидел Майро, что наконец даже мать тоже приняла его сторону
против Майро.
звучит ужасно нелепо для постороннего. Но разве он был посторонним? Ведь
даже Квора заговорила с ним, Олхейдо вернулся к жизни из своих грез, даже
Грего, пусть на короткое время, но удалось стать нормальным ребенком. Он
не был посторонним.
ненавидела. Когда он умер, она отпраздновала это, даровав прощение ее
сыну. В эту ночь Майро пришел очень поздно, обед давно кончился, была
поздняя ночь. Страшная ночь, свиноподобные казались такими зловещими, ведь
все очень любили Лайбо - кроме матери, конечно. Мама ждала Майро. Он
вошел, прошел на кухню и сел за стол. Она не сказала ни слова. Он ел. Ни
слова не было произнесено. Когда будто и не было этого позорного года. Я
проснулась среди ночи, услышав плач и рыдания Майро в ванной. Я не пошла
туда, так как думала, что он не захочет, чтобы кто-нибудь видел его слезы.
Теперь я знаю, что надо было пойти, но я испугалась тогда. В нашей семье
творились такие ужасные вещи.
той ночью, она знала, что он говорит правду, что его осуждение
справедливо. Тем не менее, она почувствовала облегчение, будто простого
признания ее ошибки было достаточно, чтобы избавить боли и страдания.
Впервые она ощутила влияние великой силы слов. Это было сродни исповеди и
отпущения грехов священниками. Но это было чем-то более глубоким.
Рассказывая о том, какой она была, то вдруг поняла, что уже не является
такой. Она совершила ошибку и ошибка изменила ее, и теперь она не совершит
подобных ошибок, так как стала совсем иной, более сострадательной и менее
пугливой.
и не осмелилась разделить их, то тогда кто она? Но вода уносила свои воды
за ограду, в даль, не давая ответа. Может быть ей незачем знать, кем она
стала. Может быть достаточно просто знать, что она стала другой, не такой
какой была раньше.
Громыко Ольга
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Зыков Виталий