нас. Не так ли, парни?
Эвери вновь пожал каждому руку, на этот раз уделив особое внимание лошадям
молодых людей.
лучшему. Если Главный шериф держит их за недоумков, кто знает, какую выгоду
можно из этого извлечь?
подозрительно уставился на грачиный череп, красующийся на луке седла.
Катберт заметил этот взгляд, но сдержался и оставил свои мысли при себе.
Роланда такая реакция друга и удивила, и обрадовала. - Счастливо
оставаться, шериф.
расползающимися из-под мышек, черных сапогах, слишком уж начищенных для
шерифа, дни и ночи не слезающего с седла. И где взять такую
лошадь, которая сможет целый день таскать на себе такую
тушу, подумал Роланд. Хотел бы посмотреть на это чудо.
Дейв - первым. И они проводили юношей взмахами рук.
за поворотом, держа курс на Главную улицу, шериф и его помощники опустили
руки. Эвери повернулся к Дейву, тупое лицо которого враз превратилось в
куда как умное.
Эвери давно уже отказался отучивать его от этой привычки. Сдалась даже жена
Дейва, Джуди, а Джуди Холлис, в девичестве Джуди Уэртнер, обычно добивалась
того, чего хотела.
выскочивших из куриной задницы.
пятках, - Но тот, что говорил больше всех, в плоской шляпе, не думает,
что он мягкий.
Хэмбри. И ему, возможно, придется сменить свою точку зрения на нашу.
должны оставить этих богатеньких сосунков в покое, если богатенькие сосунки
не будут докучать им... такой приказ поступил из дворца мэра... но Эвери не
мог не признать, что не прочь общипать им перышки, очень даже не прочь. А
особенно ему хотелось врезать сапогом по яйцам тому, кто насадил на луку
седла этот идиотский птичий череп... он же все время стоял и изгалялся над
ним в полной уверенности, что такая деревенщина, как Херк Эвери, не
заметит, чем он занимается... но настоящее удовольствие шериф бы получил,
стерев этот ледяной взгляд с глаз парня в плоской миссионерской шляпе,
увидев, как поднимается в них страх по мере того, как мистер Уилл Диаборн
из Хемпхилла осознает, что Нью-Канаан далеко и его богатый папашка ничем не
сможет ему помочь.
наш образ мышления. - Он вновь улыбнулся... совсем другой улыбкой, не из
тех, которыми щедро одаривал счетоводов Альянса. - Может, им всем придется.
несомненно, слабоумный парень с торчащими во все стороны темными волосами,
который изо всех сил скреб кирпичное крыльцо, поднял голову и помахал им
рукой. Они ответили тем же). Затем перестроились в ряд, с Роландом
посередине.
Роланд.
никакого. Мнение - это политика, а политика - зло, из-за которого многих
вздергивают на сук, когда они еще молоды и красивы. - Он наклонился вперед,
побарабанил пальцами по грачиному черепу. - Дозорному, правда, он не
глянулся. Сожалею, что приходится говорить об этом, но дозорный держит
шерифа Эвери за мешок с жиром, в котором нет ни одной заслуживающей доверия
кости.
травинку, которую сорвал, наклонившись над газоном:
остановился, чтобы пописать на нас.
что пастбище для лошадей, которое они зовут Спуском, тянется на тридцать
колес вдоль моря и уходит в глубину на пять-шесть, там уже начинается
пустыня, откуда, по-вашему, шериф Эвери узнал, что мы разбили лагерь на
земле Кройдона, на его ранчо "Пиано"?
вновь наклонился и постучал пальцами по грачиному черепу.
ужина, сэр, а если такое повторится, прямая тебе дорога на каторгу!
голову Роланда, уступив место более приятным - о Сюзан Дельгадо. Он
нисколько не сомневался, что увидит ее следующим вечером. Интересно,
распустит ли она волосы? Он с нетерпением ждал ответа на свой вопрос.
подумал Роланд, не представляя себе, откуда ему на ум пришла эта фраза, уж
конечно, не думая о "Замках"... во всяком случае, тогда
сбившись в кучку, почти как лошади в плохую погоду. Разноцветные факелы
освещали их безбородые лица. Из дома доносились перезвон гитар, голоса,
веселый смех.
на пороге появились две женщины, обе в длинных, с белыми воротниками
платьях, напомнивших юношам туалеты, в которых щеголяли жены купцов в их
родном феоде. В свете факелов в волосах у женщин заблестели крохотные
бриллиантики.
Ее серьги, крупные кубы-рубины, буквально светились изнутри.
пожаловать. С приездом, сэры, и да будут долгими ваши дни на земле.
хором поблагодарили женщину, отчего она засмеялась и хлопнула в ладоши.
Вторая женщина одарила их сухой, как и ее тело, улыбкой.
сестра моего мужа, Корал.
глаз так и не добралась), изобразила намек на реверанс. Роланд, Катберт и
Ален вновь поклонились, выставив одну ногу.
искренней улыбкой. Гости из Привходящего мира - это ли не повод для
радости. - Мой дом - ваш дом. Говорю это от всего сердца.
осчастливили нас.
у него улыбку. Олив Торин сразу расположила его к себе, возможно, потому,
что он предчувствовал, что в тот вечер не увидит никого (за исключением
Сюзан Дельгадо), кто мог бы ему понравиться, кому он мог бы доверять.
собирающий плащи и накидки гостей, стоял там разве что для мебели. Роланд
не очень и удивился, узнав в нем помощника шерифа Дейва, смазанные чем-то
блестящим остатки волос которого прилипли к голове, а монокль уютно
устроился в кармане ливреи. Роланд кивнул ему. Дейв, заложив руки за спину,
ответил тем же.
доктор Смерть из книжки комиксов, направились к ним. За их спинами, в
просторном зале, куда вели распахнутые настежь двойные двери,
многочисленные гости стояли с хрустальными стаканами пунша в руках,
беседовали или брали закуски, с подносов снующих по залу слуг.
имя, каждое лицо... каждую мелочь. Особенно мелочи.
затянул званый прием, его первая вахта в должности стрелка. Которая
оказалась едва ли не самой трудной в его жизни.
Березин Федор
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Витковский Евгений
Афанасьев Роман