существует сейчас... но тогда мы могли бы предсказывать будущее? Раз оно
уже есть?
есть не в том смысле, как диван или дом... время, знаете ли, - не
пространство, по нему нельзя ходить!
место. Застенчивый, словно осмелев от того, что изгнал женщину из сфер
высокой мысли, повернулся к Деарри и сказал:
бы согласились с этим, д-р Шевек?
Нельзя составить уравнение этического поведения.
что с нашим чувством времени связана наша способность отличать причину от
следствия, средства от цели. Опять-таки, младенец, животное - они не видят
разницы между тем, что они делают сейчас, и тем, что произойдет вследствие
этого. Они не могут сделать лебедку или дать обещание. А мы можем. Видя
разницу между "сейчас" и "не сейчас", мы способны уловить связь между
ними. И тут на сцену выступает мораль. Ответственность. Говорить, что
плохие средства приведут к хорошей цели - все равно, что сказать, что если
я потяну за веревку на этом блоке, то она поднимет груз на другом.
Нарушать обещания значит отрицать реальность прошлого; поэтому это не
означает отрицать надежду на реальное будущее. Если время и разум -
функции друг друга, если мы - создания времени, то нам следует знать это и
попытаться использовать это наилучшим образом. Действовать, сознавая свою
ответственность.
проницательностью, - вы же сами сейчас сказали, что в вашей системе
Одновременности нет ни прошлого, ни будущего, а есть только нечто вроде
вечного настоящего. Так как же вы можете нести ответственность за книгу,
которая уже написана? Все, что вы можете делать - это читать ее. Не
остается никакого выбора, никакой свободы действий.
мышлении она подразумевается. Но в секвенциальном мышлении тоже есть своя
дилемма. Ее можно проиллюстрировать таким детским примером: вы бросаете
камень в дерево, и если вы - симультанист, то камень уже попал в дерево. А
если вы - секвенциалист, то он никогда не долетит до него. Что же вы
выбираете? Может быть, вы предпочитаете бросать камни, не задумываясь об
этом, тогда выбирать не надо. А я предпочитаю усложнять и выбираю и то, и
другое.
застенчивый.
концов, камень все же попадает в дерево. Ни чистая последовательность, ни
чистое единство не объясняет этого. Нам нужна не чистота проблемы, а
комплексность, взаимосвязь причины и следствия, средства и цели. Наша
модель космоса должна быть столь же неисчерпаемой, как и сам космос.
Комплекс, включающий не только долговечность, но но и творение, не только
бытие, но и становление, не только геометрию, но и этику. Мы добиваемся не
ответа, мы лишь хотим знать, как поставить вопрос...
ничего не сказал.
непоследовательная, вновь заговорив о предсказание будущего. Эта тема
привлекла и других, и все начали делиться впечатлениями от визитов к
гадалкам и ясновидящим.
Ему еще сильнее хотелось пить; он протянул официанту свой бокал и выпил
приятную шипучую жидкость. Он обвел взглядом комнату, других гостей,
силясь рассеять этим гнев и чувство неловкости. Но они тоже вели себя
очень эмоционально для иотийцев - кричали, громко смеялись, перебивая друг
друга. Одна парочка в углу обнималась и целовалась. Шевек отвернулся - ему
стало противно. Неужели они эгоизируют даже в сексе? Он считал, что
ласкать друг друга и совокупляться на глазах у людей, не разбившихся на
такие же пары, - так же непристойно, как есть на глазах у голодных. Он
снова прислушался к тому, что говорили стоявшие рядом с ним. Теперь все
они спорили о войне, о том, что предпримет Ту, и что предпримет А-Ио, и
что предпримет СПП.
удивляясь, что заговорил, хотя перед этим решил молчать. - Ведь это не
названия стран, это люди убивают друг друга. Почему солдаты идут на войну?
Почему человек идет и убивает людей, которых он даже не знает?
с очень белой кожей и с опалом в пупке. Несколько мужчин принялись
объяснять Шевеку принцип национального суверенитета. Вэйя перебила:
проблем.
индивид.
знал, что это должно всех убедить, потому что это ясно и верно, но
почему-то никак не мог высказать это, как следует. Все кричали. Маленькая
белокожая женщина похлопала по широкому подлокотнику кресла в котором
сидела, и он сел на подлокотник. Ею выбритая, шелковистая головка
выглядывала из-под его руки. Глядя на него снизу вверх, она сказала:
него. Лицо ее раскраснелось, глаза казались большими и влажными. Ему
показалось, что на другом конце комнаты мелькнул Паэ, но народу было
столько, что лица сливались. Все происходило как-то отрывочно, с провалами
между отрывками, как будто ему позволили из-за кулис, наблюдать в действии
Цикличный Космос из гипотезы старой Гвараб.
выродимся в анархию! - громогласно заявил какой-то толстый нахмуренный
мужчина. Шевек сказал:
белокурой женщины выглядывали пальцы ее ног в серебряных сандалиях. Вэйя
сказала:
действительно так чудесно?
колен, поджав ноги, прямая и гибкая; ее мягкие груди не сводили с него
своих слепых глаз; на ее раскрасневшимся лице играла самодовольная улыбка.
все. У него пересохло во рту. Он допил до дна свой бокал, который только
что наполнил официант.
чудесно. Это некрасивая планета. Не то, что эта. Анаррес - это сплошная
пыль и иссохшие холмы. Все худосочное, все иссохшее. И люди некрасивые. У
них большие руки и ноги, как у меня и у вон того официанта. Но у них нет
больших животов. Они очень сильно пачкаются и моются в банях все вместе,
здесь так никто не делает. Города очень маленькие, скучные и убогие.
Дворцов нет. Жизнь скучная, труд тяжелый. Не всегда человек может иметь
то, что хочет, и даже то, в чем нуждается, потому что на всех не хватает.
У вас, у уррасти, всего хватает. Хватает воздуха, хватает дождя, травы,
океанов, еды, музыки, зданий, заводов, машин, книг, одежды, истории. Вы
богаты, вы владеете. Мы бедны, у нас ничего нет. Вы имеете - мы не имеем.
Здесь все красиво, все, кроме лиц. На Анарресе все некрасиво, только лица
красивы. Лица других, мужчин и женщин. У нас нет ничего, кроме этого,
ничего, кроме друг друга. Здесь вы видите драгоценные камни, там - глаза.
А в глазах - великолепие, великолепие человеческого духа. Потому что наши
мужчины и женщины свободны, они ничем не владеют, и поэтому они свободны.
А вы владеете, и поэтому владеют вами. Вы все - в тюрьме. Каждый - один,
сам по себе, с кучей того, чем владеет. Вы живете в тюрьме и умираете в
тюрьме. Это - все, что я могу разглядеть в ваших глазах - стена, стена!
почувствовал, что у него горят уши. Темнота, пустота снова шевельнулись в
сознании.
чуть задыхаясь. Она ловко пробилась между людьми, он шел за ней. Теперь он
чувствовал, что он бледен, головокружение не проходило; он надеялся, что
она ведет его в умывальную или к окну, где он сможет подышать свежим
воздухом. Но они пришли в большую комнату, слабо освещенную отраженным
светом. У стены стояла высокая, большая, белая кровать; половину другой
стены занимало зеркало. Душно, сладко благоухали портьеры, простыни, духи
Вэйи.
Василенко Иван
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Майер Стефани