друг с другом. В этот день Хавживе пришлось выдержать немало таких
прощальных объятий. А назавтра он уже ступил на борт звездолета "Ступени
Дарранды" и канул в космическую пустоту навечно.
-- умерла мать Хавживы, умер отец, не стало и Йан-Йан. В мир иной перешли
все, кого он знал в Стсе, и все друзья по учебе в Катхаде и Be. К моменту
посадки они были мертвы уже долгие годы. Даже ребенок, рожденный Йан-Йан,
успел стать взрослым, состариться и умереть.
а сам остался умирать. Благодаря усилиям целителя, четверки студентов,
певших вместе с Хавживой, старухи, пробудившей в нем бога, благодаря
водопадам Теса он все же выжил -- но жил теперь исключительно этим знанием.
покидал Be, колония Уэрела, планета Йеове, была миром рабов, гигантским
трудовым лагерем. К моменту прибытия НАФАЛ-звездолета к цели путешествия там
уже отполыхала межпланетная освободительная война, Йеове провозгласила свою
независимость от Уэрела, да и сам институт рабства в метрополии если не
начал распадаться, то сильно пошатнулся.
процессом подольше, но посольство безотлагательно спровадило его к месту
прохождения службы на Йеове. Хайнец по имени Сохикельвеньанмуркерес Эсдардон
Айя консультировал Хавживу перед самым отбытием.
Если взыскуете надежд, найдете там и надежду. Уэрел пожрет сам себя, а в
мятежной колонии тем временем все может и наладиться. Но гарантировать это
вам не сможет никто. Вот что я скажу напоследок, Йехедархед Хавжива: в обоих
этих мирах на свободу вырвались весьма могущественные боги.
лет безраздельно властвовавших над рабами на бескрайних плантациях. Но хотя
за тридцать лет кровопролитных боев независимость была завоевана, войны на
планете так и не прекратились. Народные трибуны и полководцы, обретшие среди
бывших рабов власть и авторитет в период Освобождения, сражались теперь друг
с другом, деля захваченный пирог. Поводом для свары служил также и вопрос,
изгнать ли всех чужаков с планеты раз и навсегда или все же допустить их
присутствие и присоединиться тем самым к Экумене. В конце концов поборники
полной изоляции потерпели сокрушительное поражение, и в старой колониальной
столице появилось новое учреждение -- посольство Экумены. Хавжива провел в
нем определенное время, "дабы изучить местный говор и застольные манеры",
как ему и было велено. Затем посол, ловкая девица с Терры по имени Солли,
откомандировала Хавживу в южный регион, в провинцию Йотеббер, которая давно
уже добивалась автономии.
на бесконечные руины разрушенного мира.
истощали недра Йеове ради немедленной прибыли. Бесповоротно искалечить целый
мир не так-то просто, но если очень уж постараться, то все же это вполне
достижимо. Гигантские карьеры обезобразили ландшафт, отсутствие правильного
севооборота обесплодило почву. Иссохли реки. Огромное облако пыли затягивало
теперь весь восточный горизонт.
сюда завозили лишь рабов-мужчин, непосильным трудом загоняли их до смерти, а
затем заменяли свежей рабочей силой. Земледельческие артели в таких мужских
гетто постепенно приняли форму первобытно-общинных иерархий. В конце концов,
когда цена рабов на Уэреле, а также стоимость их доставки оттуда резко
подскочили, корпорации стали закупать также и крепостных-женщин. Поэтому в
течение следующих двух столетий население Йеове значительно возросло,
появились даже города, населенные одними рабами. Такие "имуществограды" и
"пыльные" деревеньки посреди бескрайних плантаций возникали на основе былых
резерваций. Хавжива знал, что первыми бучу на планете затеяли женщины,
взбунтовавшиеся против мужского засилья в советах племен, и лишь позже
вспыхнувший мятеж перерос в восстание против рабства вообще.
милей проплывали лачуги, пепелища, изрытые воронками пустоши, фабрики,
превращенные в сплошные руины, сменялись частично действующими, донельзя
закопченными, отвратительно грохочущими и изрыгающими из приземистых труб
облака ядовитого смрада. На каждой остановке сотни пассажиров покидали
поезд, но им на смену спешили все новые и новые толпы. Ругаясь с
проводниками об оплате за проезд и отчаянно толкаясь, люди лезли во все
щели, кишели в проходах и тамбурах, карабкались даже на крышу вагонов.
Бдительная станционная охрана, грозно размахивая увесистыми дубинками,
безжалостно сметала их оттуда.
как на Уэреле, темнокожие, иссиня-черные люди. Но ближе к югу их становилось
меньше, стали мелькать более светлые лица, пока в самом Йотеббере Хавжива не
увидел людей даже светлее, чем он сам, -- с кожей пепельно-голубого цвета.
Это и были так называемые пыльные -- потомки сотен поколений уэрелианских
рабов.
безжалостный удар боссов. Не ограничиваясь полицейскими репрессиями,
корпорации применили против восставших ковровое бомбометание и отравляющие
газы -- в одночасье погибли многие тысячи людей. Целые города сжигались
после акции, чтобы заодно кремировать тела вышедших из повиновения рабов и
туши павшей скотины. Устье большой реки запрудили разлагающиеся трупы. Но
все это в прошлом. Теперь свободная Йеове стала новым членом Экумены, и
Хавжива в ранге вице-посла направлялся в Йотеббер, чтобы помочь жителям
провинции начать новую жизнь. Вернее, с точки зрения уроженца Хайна, вернуть
ее к позабытым истокам.
народа, оттесненного за плотные полицейские кордоны. По эту сторону от
шеренги стражей порядка оказалась лишь весьма представительная группа
официальных лиц, разряженных в экзотически пестрые мундиры -- все наиболее
заметные в этой провинции политические деятели. Помпезное действо прошло как
положено: долгие приветственные речи, бурные аплодисменты, крики "браво!",
тьма репортеров с головидения и фотографов из множества агентств новостей. И
все это абсолютно серьезно, без тени улыбки -- большие политики хотели,
чтобы высокий гость понял сразу: он здесь популярен, он, как выразился
комиссар в своем сжатом, но прочувствованном спиче, -- "не просто персона
грата, но посланник самого будущего!".
резиденции боссов, ныне превращенной в роскошный отель, Хавжива сказал себе:
"Знали бы они, что посланник будущего сам вырос в захолустном пуэбло и до
прибытия в их мир про головидение даже не слыхал("
разочарует тех, кто с таким нетерпением ожидал его приезда. Эти люди,
населяющие обе планеты, понравились ему еще на Уэреле, буквально с первого
взгляда -- невзирая на всю их чудовищно организованную социальную систему.
Они были полны жизненной силы и гордости, а здесь, на Йеове, еще и верили в
справедливость. Хавживе вспомнился древний терранский афоризм, посвященный
чужим богам: "Верую, ибо это невозможно". Прекрасно выспавшись, он проснулся
ранним солнечным утром, полный самых радужных надежд и предвкушений. И решил
немедленно начать знакомство с городом -- отныне его городом.
странным, что люди, положившие на алтарь свободы столько жертв, до сих пор
имеют слуг) отчаянно попытался уговорить постояльца дождаться гида с машиной
и был страшно обеспокоен столь необычным -- прогулка пешком, без свиты! --
поведением высокого гостя. Хавжива объяснил ему, что хочет просто подышать
воздухом и любит бродить в одиночестве. И вышел, оставив за спиной
растерянного служителя, сообразившего крикнуть напоследок:
сэр!
церемоний либо работ по озеленению, Хавжива прислушался к совету. И
отправился прямиком на рыночную площадь, где в этот ранний час торг был уже
в полном разгаре. Вскоре Хавжива обнаружил, что на него обращают внимание,
он становится центром толпы. Люди постепенно обступали его, опасливо
замолкая и не отводя настороженных взглядов. Хотя Хавжива и был облачен в
светлую йеовианскую одежду, он оказался единственным бронзовокожим среди
четырехсот тысяч горожан. Угрюмые взгляды со всех сторон выразительно
свидетельствовали: "Чужак!". Тогда он выбрался из притихшей толпы и скрылся
в прилегающих к рынку улочках. Наслаждаясь утренней свежестью, Хавжива стал
любоваться архитектурными красотами -- ветхими домами, выстроенными некогда
в очаровательном и несколько вычурном колониальном стиле. И застыл как
вкопанный в совершенном восхищении перед орнаментами храма Туал. Церковь
выглядела позабытой и запущенной, но в изножье барельефа Праматери в нише
возле входа Хавжива углядел пучок свежих цветов -- стало быть, все же кто-то
хранит верность заветам. Нос Праматери за время войн был почти полностью
отбит, но улыбка ее оставалась по-прежнему безмятежной и как бы чуточку
удивленной.
окрик.
из-под ног. Перед глазами сомкнулись ухмыляющиеся, что-то вопящие рожи.
Посыпались беспорядочные удары, чудовищная боль пронизала все тело, взгляд
заволокла багровая пелена, бешеные крики смешались с всплесками боли
воедино, и наступило наконец спасительное забытье.
напевала что-то смутно знакомое.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Березин Федор
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Никитин Юрий