Грамером этой мыслью, посчитав ее слишком банальной. Только разлил по
стаканам остаток спиртного.
наконец поднялся, набросил пиджак на плечи и остановился, взявшись за ручку
двери.
скажи. -- Не могу. -- Почему?
были по разные стороны стола.
дать тебе слово, что все останется в тайне.
к тебе вернулась.
Под письменное обязательство? -- Разумеется. -- Двадцать процентов! -- Ну,
это ты хватил лишку. -- Я?
слишком мало настоящей выучки. Я понял, что он не слишком подходил для своей
профессии, но решил ему об этом не говорить. Все равно он уже собрался на
пенсию.
привычке, в окно, присел на край стола и почесал за ухом.
Паддерхорн с полуметровой ложкой в руке, держа ее, как древко знамени.
Санитар, который вез коляску, курил его сигару. В нескольких шагах за ними
шел телохранитель Паддерхорна, в одних шортах, мускулистый, бронзово
загорелый, в белой шляпе с большими полями, уткнувшись на ходу в цветной
комикс. На полурасстегнутом поясе болталась кобура и била его по бедру.
Агентство будет опровергать все, что я обнародую...
неприятности...
действительно, назову тебя, если ничего не скажешь... Мне вообще кажется,
что тебе следует подлечиться. Нервное расстройство. Это заметно. Ну, что ты
так смотришь? Ты мне уже все сообщил.
его. -- Не сошлешься на меня? -- Я изменю твое имя и внешность. -- Но они
все равно меня узнают.
значит, все это было ваших рук дело? Вызов на Луну?
Это они! -- Как и зачем?
там исчез, все осталось бы по-старому. -- Но ведь не навсегда. Раньше или
позже... -- О том была и речь, чтобы "позже". Они боялись твоего рапорта.
могли это предвидеть?
Поэтому он так темнил со своим дисперсантом. -- И до вас это дошло? -- Его
ассистент -- наш сотрудник. Лаугер. Я вспомнил первый разговор с Лаксом. Он
действительно говорил, что кто-то из сотрудников его подсидел. Вся история
предстала в новом свете. -- Каллотомия -- это тоже они?
И никто не узнает. При такой высокой ставке правда перестает существовать.
Остаются одни гипотезы. Различные версии. Как было с Кеннеди. -- С
президентом?
обещал...
окну. Я подписался и подал ему расписку. Он взглянул и удивился: -- Ты не
ошибся? -- Нет. -- Десять? -- Десять.
заманить тебя на Луну. -- Ты хочешь сказать, что Лаке?.. Не верю! -- Не
Лакс. Он ничего не знал. Лаугер знал все схемы. К полутора десяткам программ
добавил еще одну. Это было нетрудно. Он же программист. -- Значит, все-таки
из-за вас? -- Нет. Он работал на три стороны сразу. -- Лаугер?
песок?
что произошло там, никто уже в этом не разберется. Никогда.
Держись!
изгородью, моя левая рука взяла правую и пожала ее. Не скажу, чтобы этот
знак одобрения меня утешил. Но, так или иначе, надо было жить дальше.
Stanislaw Lem, 1987
Перевод на русский. С. 335--418, К.Душенко, с. 419--501, И. Левшин, 1990
OCR: Dmitry Ustsov 7.62x39@usa.net