Чтение 45–й страницы книги ~Осколки чести~

всеми и улетела, еле опередив... э-э... немалые неприятности. Я не могу
вернуться. Я подала в отставку - отправила письмо с Эскобара, и все мое
имущество находится на заднем сидении флайера там, внизу.

Какое наслаждение - видеть этот восторг, вспыхнувший в его глазах!
Ну, значит, все в порядке.

- Я бы встал, - проговорил он, потеснившись в кресле, - но почему-то
сначала у меня отказывают ноги, а уж потом - язык. Я бы предпочел упасть к
твоим ногам несколько более достойно. Я скоро приду в себя. А пока, может,
ты переберешься ко мне?

- С радостью. - Она пересела. - А я тебя не раздавлю? Я все-таки не
статуэтка.

- Ничуть. Ненавижу крошечных женщин. Ага, вот так лучше.

- Да. - Корделия пристроилась рядом, положив голову ему на плечо, и
обвила его руками. Взятый ею в плен, Форкосиган издал какой-то непонятный
звук - то ли вздох, то ли смех. А ей хотелось бы сидеть так вечно.

- Тебе придется отказаться от идеи алкогольного самоубийства.

Он наклонил голову набок.

- А я-то думал, что действую достаточно тонко.

- Не слишком.

- Ну что же, не возражаю. Это чертовски неудобный способ.

- Да, и ты напугал отца. Он так странно на меня посмотрел!

- Надеюсь, не гневно. У него есть совершенно особый, испепеляющий
взгляд. Отработан за долгую жизнь.

- Ничуть. Даже наоборот. - Корделия рассмеялась и повернула голову,
чтобы получше рассмотреть его лицо. Да, так-то лучше...

- Я и побреюсь, - пообещал он в порыве энтузиазма.

- Не надо так стараться из-за меня. Я ведь тоже вышла в отставку. Как
говорят, сепаратный мир.

- Действительно, мир. - Он уткнулся ей в волосы, вдыхая их аромат.

Через несколько недель после свадьбы они впервые совершили совместную
поездку: Корделия сопровождала Форкосигана в императорский госпиталь в
Форбарр-Султане. Они ехали в лимузине старого графа. Ботари сидел за
рулем, совмещая обязанности шофера и телохранителя. Корделии, которая
только недавно научилась разбираться во всех оттенках его молчания,
показалось, что сержант напряжен. Он неуверенно взглянул поверх ее головы,
когда она уселась рядом с Форкосиганом.

- Вы сказали ей, сэр?

- Да, сказал. Все в порядке, Ботари.

Корделия ободряюще добавила:

- Я считаю, что вы поступаете правильно, сержант. Я... э-э... очень
рада.

Он как будто успокоился и теперь казался почти довольным:

- Спасибо, миледи.

Она исподтишка рассматривала острый профиль Ботари и думала о тех
проблемах, которые он скоро привезет к нанятой им деревенской женщине в
Форкосиган-Сюрло. Найдет ли он силы с ними справиться? Она рискнула задать
вопрос.

- Вы подумали, что... скажете девочке о ее матери, когда она
подрастет? Она ведь наверняка захочет о ней узнать.

Сержант молча кивнул, потом ответил:

- Скажу, что она умерла. Скажу, что мы были женаты. Здесь
незаконнорожденным плохо живется. - Его пальцы сжались на руле. - И она ею
не будет. Никто не будет ее так называть.

- Понятно. - "Желаю удачи", - подумала она. Потом задала более легкий
вопрос: - А вы уже знаете, как ее назовете?

- Элен.

- Красиво. Элен Ботари.

- Так звали ее мать.

Корделия так изумилась, что неосторожно воскликнула:

- Я думала, вы не помните Эскобар!

Спустя некоторое время он объяснил:

- Можно немного обмануть лекарства, если знать, как.

Форкосиган приподнял брови. Видно было, что он тоже удивлен.

- И как это делается, сержант? - адмирал тщательно сохранял
нейтральный тон.

- Меня когда-то давно научил один знакомый... Записывайте то, что
хотите помнить, и думайте об этом. Потом прячьте записку - так же, как вы,
сэр, бывало прятали ваши секретные папки от Рэднова. Потом, как только
возвращаетесь к себе, когда еще не перестало тошнить, достаньте и
смотрите. Если сможете вспомнить хоть что-то, сможете припомнить и
остальное, пока за вами снова не пришли. Потом делайте то же самое. И
опять. Помогает, если у вас еще есть предмет. Вещь для памяти.

- А у вас есть... э-э... предмет? - спросил Форкосиган, явно
завороженный неожиданным откровением.

- Прядь волос. - Он опять надолго замолчал, потом добавил: - У нее
были длинные черные волосы. Они хорошо пахли.

Испытующе посмотрев на Ботари, адмирал отвернулся. Сейчас у него был
вид человека, нашедшего ключ к трудной головоломке. Корделия тоже
поспешила углубиться в созерцание мелькающих за окном пейзажей. Но она и
вправду наслаждалась ясным солнечным светом, свежим воздухом, от которого
не надо прятаться, зрелищем холмов и озер. Впрочем, она увидела и кое-что
еще. Форкосиган проследил за направлением ее взгляда.

- А, так ты их заметила?

- Флайер, который нас не обгоняет? - сказала Корделия. - Ты знаешь,
кто это?

- Имперская служба безопасности.

- Они всегда сопровождают тебя в столицу?

- Они всегда сопровождают меня повсюду. Видно, не могут поверить, что
моя отставка - это всерьез. До твоего приезда я частенько развлекался тем,
что дразнил их. Выбирал лунную ночь, напивался и летел к тем каньонам на
юге. Флайер у меня новый, очень скоростной. Они просто бесились, стараясь
не потерять меня.

- Господи, да это же верное самоубийство. Ты правда так делал?

Он казался чуть пристыженным.

- Боюсь, что да. Я ведь не думал, что ты приедешь. Это щекотало
нервы. Я так не рисковал с подросткового возраста. Хватало риска на
службе.

- Удивляюсь, как ты не разбился.

- Один раз было, - признался он. - Небольшая авария. Кстати, надо
узнать, как идет ремонт. Он что-то затянулся. Наверное, Бог и вправду
бережет пьяниц; но, впрочем, я никогда не решался летать без ремней
безопасности. Никаких дурных последствий, если не считать флайера и нервов
агента Негри.

- Два раза, - неожиданно произнес Ботари. Видя их недоумение, он
пояснил: - Вы бились два раза сэр. Второго вы не запомнили. Ваш отец
сказал, что это его не удивляет. Мы помогли... э-э... выпилить вас из
каркаса безопасности. Вы целый день были без сознания. - Он чуть
улыбнулся.

- Вы меня разыгрываете, сержант? - недоверчиво спросил Форкосиган.

- Нет, сэр. Можете съездить посмотреть на обломки флайера. Разбросало
на полтора километра по ущелью Дендари.

Форкосиган откашлялся и съежился на сиденье.

- Понятно. - Помолчав, он добавил: - Как... неприятно иметь такой
провал в памяти.

- Да, сэр, - невозмутимо согласился Ботари.

Корделия опять взглянула вверх, на парящий среди холмов флайер.

- Они наблюдали за нами все это время? И за мной тоже?

Форкосиган улыбнулся выражению ее лица.

- Надо полагать, с того момента, как ты вошла в зал космопорта
Форбарр-Султана. После Эскобара я - политическая фигура. Пресса, которая
здесь является третьей рукой Эзара Форбарры, представила меня эдаким
отшельником-героем, вырвавшим победу из пасти поражения и тому подобное. В
общем, невообразимая чушь. У меня от нее желудок болит даже без бренди.
Зная то, что я знал, можно было действовать успешнее. А я пожертвовал
слишком большим количеством крейсеров, прикрывая корабли десанта: конечно,
такой ход был вынужденным, его диктовала чистая арифметика, но...

Она уже поняла, что мысли его пошли по привычному лабиринту
неосуществленных возможностей. Будь проклят Эскобар, будь проклят твой
император, Зерг Форбарра и Джес Форратьер, будь прокляты все
обстоятельства времени и места, из-за которых мальчишеская мечта о
героизме превратилась в круговорот убийств, преступлений и обмана. Ее
присутствие явилось неплохим лекарством, но этого было недостаточно: в нем
все еще оставалось что-то неладное, незалеченное.

По мере приближения с юга к Форбарр-Султану холмы разгладились и
перешли в плодородную равнину, гораздо более населенную. Город стоял на
широкой серебряной реке, и самые старинные правительственные здания, в
большинстве своем - перестроенные древние крепости, гнездились на высоких
уступах и командных высотах на берегу. Новые районы тянулись к северу и
югу.

Между историческим центром и жилыми массивами располагался пояс
правительственных учреждений. Проезжая через него, они миновали целый
квартал выгоревших зданий, вздымавших к небу свои почерневшие каркасы.

- Боже, что здесь случилось? - спросила Корделия.

Форкосиган невесело усмехнутся:

- Это было Министерством политического воспитания - до мятежей,
происшедших два месяца назад.

- Я слышала об этом на Эскобаре, когда летела сюда. Но не
подозревала, что они были такими бурными.