сброд. Но сброд устал и был бы рад перестать цепляться и полежать.
доволен, что другие слова не были нацелены в тебя. Он хорошо разглядел
вас. Если тебя это утешит, могу сказать, что ты и Пин занимаете его мысли
больше всех нас. Кто вы, как вы оказались здесь и почему, что вы знаете,
были ли вы захвачены, и если это так, как же вы спаслись, если все орки
погибли - именно эти маленькие загадки беспокоят великий ум Сарумана.
Можете даже считать это комплиментом, Мериадок. И можете считать честно,
что он задумался о вас.
ваш хвост, Гэндальф. Из-за того, что в этой позиции можно задать вопрос
вторично, если в первый раз не получишь ответа. Мы будем так ехать всю
ночь?
одни-два хоббита, чтобы думать над своими словами и правильно выражать
свои мысли. Прошу прощения. Надо уделить внимание даже таким мелким
проблемам. Мы будем ехать несколько часов, не торопясь, пока не проедем к
концу долины. Завтра мы поедем быстрее.
Эдорасе по равнинам. Поездка потребовала бы несколько дней. Но потом мы
изменили план. Вестники направлены в пропасть Хэлма. Они предупредят, что
король вернется завтра. Оттуда он со множеством воинов направится по
горной тропе в Дунхарроу. Отныне никто не будет передвигаться по равнинам
вдвоем или втроем, если этого можно избежать.
Боюсь, что нас не ждет постель этой ночью. Где пропасть Хэлма и что это
такое? Я ничего не знаю об этой стране.
произошло. Но не сейчас и не от меня: мне нужно подумать о более важных
вещах.
раздражителен. Но к чему вся эта таинственность? Я думал, что мы выиграли
битву.
опасность. И существует какая-то связь между Изенгардом и Мордором,
которую я пока еще не установил. Не знаю, как они обмениваются новостями,
но они делают это. Я думаю, что глаз Барад-Дура нетерпеливо смотрит на
Долину Колдуна и Рохан. Чем меньше он увидит, тем лучше.
тек то дальше, то ближе в своем каменистом русле. С гор опускалась ночь.
Весь туман рассеялся. Подул холодный ветер. Луна, близкая к полнолунию,
заполнила восточную часть неба бледным холодным светом. Горные отроги
справа от них постепенно превратились в голые холмы. Перед ними открылась
широкая равнина.
поросшее мягкой травой место. Проехав милю на запад, они попали в
небольшую лощину. Она открывалась на юг, переходя в склон Дол-Барана,
последнего холма северного отрога поросшего вереском. Края поляны заросли
прошлогодним папоротником; среди него кое-где пробивались сквозь приятно
пахнущую землю свежие листья. На низких склонах росли густые колючие
кусты; под их прикрытием путники устроили лагерь за два часа до полуночи.
Они разожгли в углублении костер меж корней большого куста боярышника,
высокого, как дерево, скорченного от старости, но крепкого и здорового. На
каждой его веточке набухли почки.
одеяла и уснули. Хоббиты легли в уголке в зарослях старого папоротника.
Мерри хотел спать, но Пин, казалось, не испытывал никакого желания уснуть.
Папоротник трещал и шуршал, когда он вертелся и копошился.
ли я спал в постели?
вышли из Лориена.
угодно.
Ты ехал с Гэндальфом.
этого слышал; ты ехал близко, а мы говорили не опасаясь... Можешь поехать
с ним завтра, если думаешь, что узнаешь от него больше - и если он захочет
ехать с тобой.
что беспокоит его товарища. - он что-то озабочен. Я думаю, он может быть и
добрей и строже, веселее и торжественней, чем раньше. Он изменился, но мы
еще не знаем, насколько. Вспомним последнюю часть его разговора с
Саруманом! Ведь когда-то Саруман был начальником Гэндальфа, главой Совета,
что бы это не означало. Он был Саруман Белый. а теперь Гэндальф Белый.
Саруман пришел по его приказу и его жезл был сломан; и он ушел только
тогда, когда разрешил ему Гэндальф.
Пин. - вот этот, например, стеклянный шар. Похоже, он доволен этим
происшествием. Он что-то знает или догадывается. Но сказал ли он нам
что-нибудь? Нет, ни слова. Но ведь я подобрал шар, я спас его, иначе он
утонул бы. "Я возьму его" - и все. Интересно, что это такое? Очень
тяжелое...
слова Гилдора - их часто цитировал Сэм: "Не вмешивайся в дела колдунов,
потому что они раздражительны и скоры на гнев".
вмешательством в дела колдунов, - возразил Пин. - Я хотел бы встречаться
не только с опасностью, но и с информацией. Мне хочется еще раз посмотреть
на шар.
информации. Мой дорогой Пин, ни один Тук не мог превзойти Брендизайка в
любознательности; но что же в этот раз, спрашиваю я тебя.
взглянуть на камень. И не могу этого сделать, потому что старый Гэндальф
сидит на нем, как курица на яйцах. А от тебя не дождешься другого, только:
"Этого нельзя - спи!"
тебе действительно придется подождать до утра. После завтрака я буду так
же любопытен, как и ты, и помогу, если можно будет, в уговаривании
колдуна. А сейчас я больше не могу. Если я зевну еще раз, у меня
разорвется рот до ушей. Доброй ночи!
по-прежнему далеко. И его не особенно утешало мягкое посапывание Мерри,
который уснул через несколько секунд после того, как пожелал ему спокойной
ночи. По мере того, как все успокаивались, мысль о темном шаре, казалось,
становилась все навязчивей. Пин снова ощущал в руках тяжесть шара, видел
его таинственные красные глубины, в которые заглянул на мгновение. Он
повернулся и старался подумать о чем-нибудь другом.
холодно, и он плотнее завернулся в плащ. Луна сияла холодно и бело, кусты
отбрасывали черные тени. Все спали. Двоих караульных не было видно: они,
возможно, поднялись на холм или спрятались в зарослях. Привлекаемый
какой-то силой, которую он сам не осознавал, Пин пошел туда, где лежал
Гэндальф. Колдун, казалось, спал, но веки его не были полностью закрыты;
под длинными ресницами блестели зрачки. Пин торопливо сделал шаг назад. Но
Гэндальф не шевельнулся, и, почти вопреки своей воле, Пин снова
придвинулся. Колдун завернулся в одеяло, а поверх него - в плащ; и рядом с
ним, между его правым боком и согнутой рукой, было возвышение - что-то
круглое завернутое в темную ткань. Рука Гэндальфа, казалось, только что
соскользнула с возвышения на землю.
Крадучись протянул руку и медленно поднял шар; он казался не таким
тяжелым, как он ожидал. Связка каких-то ненужных вещей, - подумал он с
облегчением, но не положил сверток назад. Мгновение он стоял, сжимая его.
Затем ему в голову пришла идея. Он на цыпочках отбежал, нашел большой
камень и вернулся.
камень и положил рядом с колдуном на прежнее место. А потом взглянул на
предмет который лежал в руках. Это был он - гладкий хрустальный шар,
теперь темный и мертвый. Пин поднял его, торопливо закрыл собственным
плащом и повернулся, чтобы идти к свой постели. В этот момент Гэндальф
шевельнулся и пробормотал несколько слов, они были на каком-то незнакомом
языке: рука его сжалась и ухватилась за завернутый камень, потом Гэндальф
вздохнул и больше не шевелился.
Положи его назад! - Но он увидел, что колени его дрогнули и он не смеет