утром пролетели над нашим аэродромом, Кобоной и военно-морской базой
Осиновец. Из штаба бригады поступил сигнал о возможном массированном ударе
по кораблям, судам и перевалочной базе. В 9 часов 40 минут радиолокационные
станции обнаружили южнее станции Мга и Шлиссельбурга несколько групп
самолетов. КП полка дал команду на взлет.
И-16. Ведущий Цоколаев, летчики: Суворкин, Дмитриев, Рочев, Стрельников,
Бедукадзе. За ней вторая группа из восьми И-16 под моим руководством.
Летчики: Кожанов, Байсултанов, Кузнецов, Петров, Кравцов, Куликов и Захаров.
и высот, группа Цоколаева начала патрулирование над Кобоной на высоте 2500
метров, моя - на 3 тысячах.
фашистских самолетов, поднял в воздух и последнюю эскадрилью. Ведущий
Васильев, летчики: Лагуткин, Филатов, Творогов, В. Дмитриев, Кириллов,
Литвиненко и Пушкин.
полка, я, занимая верхний эшелон, принял командование всеми истребителями.
Кобоне с юга, юго-запада, запада и с севера на больших высотах группами по
6, 8, 10, 12 самолетов. Всего в налете участвовало 80 бомбардировщиков Ю-88
и Хе-111 и 24 истребителя Ме-109 и Ме-109Ф. Пятикратное превосходство.
высотах 2500 метров. Атаковать "юнкерсов" и "хейнкелей" на встречных курсах
в момент их нахождения на боевом. Противника не преследовать - атаковывать
вновь подходившие группы.
истребителями. Наши зенитчики открыли огонь, но мы, не обращая на них
внимания, парами и четверками завязали бой с подошедшими группами
противника.
распылять силы, не отвлекаться на преследование врага, наносить короткие
удары по близким и наиболее опасным группам и отдельным бомбардировщикам.
почувствовали еще большую уверенность в своих силах и обескуражили врага.
Часть бомбардировщиков, не доходя до цели, начала поворачивать назад, однако
через восемь-десять минут они возвратились и повторили заход. Иные то и дело
повторяли этот маневр, но всякий раз теряли один-два самолета.
командир эскадрильи Цоколаев и сержант Пушкин. Прикрывая их, ушли еще два
И-16. Фашисты лишились более двадцати самолетов и все же от объекта не
уходили.
и горючее, к Кобоне на высоте 3500 метров подошла большая группа врага:
пятнадцать Хе-111 и двенадцать Ме-109Ф. Расчет у них был точным. Ослабив
прикрытие главного объекта, тяжелыми бомбардировщиками нанести главный удар
по складам перевалочной базы.
находившиеся ниже противника на 1000 метров, просто не успевали. Спасать
положение нужно было нам, 3-й эскадрилье, находившейся на высоте врага.
шестерку в лобовую атаку на девятку "хейнкелей".
шлейф, но противник, потеряв компактный строй, продолжал лететь к объекту.
Трусливей оказалась вторая группа - позади. Она повернула в сторону озера,
облегчив наше положение. Но я напрасно жал на гашетку - пулеметы
безмолвствовали. Кончились боеприпасы и у пары Кожанова. Его лобовая атака
была ложной. Но и на этот раз мы резко развернулись на повторную атаку с
задней полусферы.
долю. Ничего, обошлось. Зато горел, продолжая полет по прямой, один из
"хейнкелей", два других, снижаясь, уходили от объекта, сопровождаемые
зенитками.
большие черные чушки, одна за другой отделяясь от длинных фюзеляжей,
сыпались на лес южнее Кобоны, где тоже находились запасы продовольствия.
Добить бы стервятников, но чем? Я дал команду Захарову:
продолжал лететь в левом пеленге. В этот момент нас атаковали сверху два
Ме-109Ф. Я положил самолет на крыло в глубокое скольжение, и очереди первого
"мессера", задев правую плоскость, прошли мимо. Уходить из-под огня второго
"мессера" было поздно. Он решительно шел на сближение, рассчитывая завершить
атаку с полусотни метров. Вася оказался правее и чуть ниже его, отсечь огнем
не успевал, да и патронов, наверное, уже не было. И тогда он принял
единственное решение: рванул своего "ишачка" вверх влево, и огненный шар на
месте двух истребителей, как взрыв большого фугаса, сверкнул в голубом небе
над Ладогой.
Никанорович Захаров. Не стало юного боевого друга, с которым два месяца
летали мы крыло в крыло.
удар врага, сбив одиннадцать самолетов. А всего с помощью береговых и
корабельных батарей был уничтожен тридцать один самолет. У флота в судах и
боевых кораблях потерь не было. Пострадало несколько человек у пирса, а
также часть продовольствия и боевой техники. Мы потеряли летчика Захарова,
осуществившего воздушный таран, еще трое получили ранения, пять самолетов
были повреждены.
военно-морской базе Осиновец, но и там их встретили как следует, уничтожив
девятнадцать самолетов. Гитлеровцы и до этого часто бомбили наши объекты на
Ладожском озере, в Тихвине и Волховстрое, но таких крупных массированных
налетов не было. Пятьдесят сбитых самолетов в течение дня не помешали им в
следующий вечер нанести новый удар по обоим портам. В налете на Осиновец
участвовало более пятидесяти самолетов, на Кобоно-Кореджский порт и на рейд
- сто пятьдесят.
сумерках истребители не смогут эффективно противостоять пикирующим
бомбардировщикам Ю-87, а зенитная артиллерия всех калибров будет ограничена
в прицельной стрельбе.
Шлиссельбурга и быстро приближалась к Кореджскому порту. Я вылетел навстречу
с восьмеркой, но сумерки быстро сгустились, и трех летчиков, никогда еще не
действовавших в таких условиях, пришлось вернуть на аэродром. Со мной
остались четверо отважных и готовых ко всему: мой заместитель Алим
Баисултанов, комиссар Петр Кожанов и командиры звеньев Евгений Цыганов и
Владимир Петров.
Его-то и следовало сбить в первую очередь. На этот раз три группы самолеток
Ю-87 подходили с одного направления. Выше их - несколько пар Ме-109. Против
такой армады наших сил явно не хватало. И я, распределив их, дал команду:
любой ценой уничтожить лидеров групп! Пройти с огнем через их строй, не
сворачивая! Того, что ближе всех к кораблям, взял на себя, на двух других
ведущих устремились пары Байсултанова и Петрова, Кожанова и Цыганова. Все
решилось в считанные секунды. Ведущие всех трех групп были сбиты и упали
вблизи кораблей. Остальных мы решили взять на испуг, имитируя таран. Почти
одновременно врезались в строй каждой группы, и фашистские летчики, видимо,
посчитав нас "смертниками", шарахались в разные стороны.
четвертую и самую большую группу, идущую двумя параллельными колоннами.
Используя тот же маневр, мы без команды всей пятеркой понеслись со стрельбой
в лоб на врага и с ходу сбили еще два 10-87, один из которых, ведущий,
пришелся на мою долю. Строй противника распался, мы повторили атаку с нижней
полусферы, одновременно укрываясь тем самым от истребителей, и опять сбили
два "юнкерса".
повреждений самолетов. Корабельное зенитчики, отражая атаки разрозненных
звеньев и одиночных самолетов, тоже сбили пятерых фашистов. Противник
потерял двенадцать пикировщиков из ста пятидесяти, удара по кораблям так и
не получилось.
бою с такой армадой врага? Прежде всего новизна тактического приема -
встречные атаки по ведущим в группах, высокая огневая и летная выучка
гвардейцев, дерзость и отвага в бою и, конечно, риск.
время на одном из кораблей, он высоко оценил наш успех. Через час после
посадки на КП полка от командующего флотом пришел приказ о присвоении
внеочередных званий всем участвовавшим в бою летчикам. С этого дня я -
капитан.
истребительной авиации и зенитных средств, охранявших ледовую дорогу в
зимне-весенний период 1942 года.
боях за последние четыре месяца летчики 4-го ГИАП сбили девяносто два
вражеских самолета! Васильева, Цоколаева, Кожанова, Байсултанова и меня
представили к званию Героя Советского Союза.
Горькие вести шли с Южного: и Центрального фронтов. Пал Севастополь, наши
войска оставили Воронеж и ряд других городов. И на нашем фронте немцы не