тобой, решил, что нам удобнее взять брачное свидетельство, - так будет для
нас спокойнее. И хотя тебе хочется услышать свое имя, ты его не услышишь и
в следующее воскресенье.
так благополучно. Она побаивалась, как бы кто-нибудь, услышав оглашение,
не объявил в церкви во всеуслышание о ее прошлом. Но судьба ей
благоприятствовала. "На душе у меня неспокойно, - думала Тэсс, - мне
везет, но, быть может, впоследствии придется за это расплачиваться. Бог
жестоко взыскивает за счастье, лучше бы нас оглашали, как всех".
платье или купить к свадьбе новое. Вопрос разрешился благодаря
предусмотрительности Клэра: на мызу были доставлены большие пакеты,
адресованные Тэсс. В них оказался свадебный туалет, начиная от шляпы и
кончая ботинками, а также утреннее платье; этот убор вполне соответствовал
скромной свадьбе, на которой они порешили. Клэр пришел домой вскоре после
того, как были доставлены пакеты, и слышал, что она развертывает их
наверху.
глазах.
- Ты подумал даже о перчатках и носовом платке! Милый мой, какой ты
хороший, какой добрый!
и примерить платье и, если оно окажется не впору, попросить деревенскую
швею перешить его.
любуясь шелковым платьем, но тут ей вспомнилась баллада о волшебном
платье:
Дарбейфилд, раскачивая ногой колыбель под аккомпанемент песенки. Что, если
это платье изменит цвет и выдаст ее, как выдал королеву Джиневру ее наряд?
С тех пор как Тэсс жила на ферме, строфа эта припомнилась ей впервые.
33
где-нибудь вдали от мызы в последний раз побродить с той, которая является
пока его возлюбленной, - провести романтический день в обстановке,
неповторимой больше, потому что близился уже и другой великий день. И он
предложил сделать кое-какие покупки в соседнем городке, куда они вместе и
отправились.
класса; месяцами он не бывал вблизи города и не нуждался в собственном
экипаже. Когда ему нужно было куда-нибудь съездить, он брал у фермера
верховую лошадь или двуколку. На этот раз они поехали в двуколке.
обоих. Был сочельник - всюду виднелись ветки омелы и остролиста; и в город
стеклось немало народу со всех концов графства. Тэсс, идущей под руку с
Клэром, пришлось расплачиваться за то, что ее сияющее счастьем лицо стало
еще прекраснее обычного, - все поворачивались и смотрели на нее.
ждать у входа, пока Энджел пошел распорядиться, чтобы запрягли лошадь. Зал
был полон народа, безостановочно входили и выходили посетители. Когда
дверь распахивалась, свет падал прямо на лицо Тэсс. Мимо прошли двое
мужчин. Один из них с удивлением осмотрел ее с ног до головы, и ей
показалось, что он из Трэнтриджа, хотя трэнтриджских жителей редко можно
было здесь встретить - слишком далеко отсюда была их деревня.
сомнение, можно ли Тэсс назвать девушкой.
услыхал его слова и увидел, как Тэсс вся съежилась. Оскорбление,
нанесенное ей, привело его в бешеную ярость, и, ничего не соображая, он со
всего размаха ударил говорившего кулаком в подбородок так, что тот отлетел
в коридор.
приготовился защищаться. Но, по-видимому, противник его передумал. Он
снова посмотрел на Тэсс и сказал Клэру:
живет в сорока милях отсюда.
у входа в гостиницу, поступил так, как обычно поступал в подобных случаях,
- дал пострадавшему пять шиллингов, и они разошлись, пожелав друг другу
спокойной ночи. Когда Клэр взял от конюха вожжи и парочка отъехала, эти
двое мужчин пошли в противоположную сторону.
голосом. - Если бы нам захотелось?
за оскорбление? - спросил он добродушно.
вздорные фантазии, что она и попыталась сделать, насколько это было
возможно. Но всю дорогу домой она была грустна, очень грустна, пока не
подумала: "Мы уедем далеко, далеко, за сотни миль отсюда... То, что
сегодня произошло, никогда больше не повторится... Там я не столкнусь с
призраками прошлого".
поднялся к себе в мезонин. Тэсс занялась кое-какими приготовлениями,
опасаясь, что в оставшиеся несколько дней не успеет сделать все
необходимое. Вдруг она услышала над головой в комнате Энджела шум - возню
и удары. Все в доме спали; испугавшись, что Клэр заболел, она побежала
наверх, постучала в дверь и спросила, что с ним.
история: мне приснилось, будто я снова дерусь с тем парнем, который
сегодня тебя оскорбил, и я тузил кулаком по саквояжу, который достал для
того, чтобы уложить вещи. У меня бывают во сне такие припадки. Иди спать и
больше об этом не думай.
ему о прошлом она не могла; оставался другой выход. На четырех страницах
она написала сжатую историю тех событий, которые произошли три-четыре года
назад, и вложила письмо в конверт, адресовав Клэру. Потом, опасаясь
приступа слабости, она, сбросив ботинки, поднялась наверх и подсунула
письмо под дверь.
наверху раздастся первый шорох. Все произошло, как обычно; Клэр спустился
вниз. Спустилась и она. Внизу, на площадке лестницы, он обнял ее и
поцеловал, так же нежно, как и всегда!
не сказал ничего, даже тогда, когда они остались одни. Прочел ли он? Она
чувствовала, что ничего не может сказать, пока он сам не заговорит. Прошел
день, и стало очевидным: он не заговорит, что бы он ни думал. Как и
раньше, он был прост, с ней и ласков. Неужели ее опасения были простым
ребячеством? Неужели он прощает ее и любит ее такою, какова она есть, и
посмеивается над ее волнением, как над нелепым кошмаром? Да получил ли он
ее письмо? Она заглянула в его комнату и не увидела никакого письма.
По-видимому, он простил. И вдруг она пламенно поверила, что даже в том
случае, если он не получил письма, он все равно простит ее.
Нового года - день свадьбы.
пребывания на мызе они провели на положении гостей, а Тэсс даже получила
отдельную комнату. Спустившись вниз к утреннему завтраку, они были
удивлены переменами, которые в их честь произвели в большой кухне. В
необычно ранний час фермер велел выбелить уголок перед очагом, оттереть
печные кирпичи, а над очагом повесить желтые атласные занавеси вместо
холщовых, грязно-синих, с черной заплатой, висевших здесь раньше.
Благодаря тому, что подновлена была та часть комнаты, куда каждый
стремился в хмурое зимнее утро, вся комната оживилась.
вы слышать не хотите о танцах под скрипку и виолончель, как принято было в
добрые старые времена, я и устроил такую штуку, от которой никакого шума
не будет.
если бы их пригласили, но из Марлота никого не пригласили. Что же касается
близких Энджела, он, как полагается, известил их о дне свадьбы, прибавив,
что был бы рад видеть хотя бы кого-нибудь из них; если бы они пожелали
приехать Братья его совсем не ответили: они, по-видимому были возмущены.