зонтики, пошли кратчайшим проселком. Сперва их сопровождала
коляска. Но чтоб остаться вполне наедине, они, простясь с
попадьей и пройдя версты две, велели кучеру ехать вперед, а сами
пошли еще прямее, боковою межой. День был превосходный. В
прозрачной и светлой синеве неба кучились кудрявые барашки
легких, белых облаков. Вороны и галки, лениво каркая, перелетали
с одной лесной заросли на другую. Аврора и Ксения, спустясь в
лощину и опять поднявшись на косогор, зеленевший всходами молодой
ржи, толковали о посланном в Коломну за покупками нарочным,
который к ночи должен был привезти давно ожидаемую новую почту.
Кругом была полная тишина. В безветренном, теплом и пахучем от
соседнего леса воздухе тянулись нити бродячей паутины. Уже
виднелась старая ярцевская роща, и слышался лай собак скрытой за
рощею деревни. Аврора увидела, что из рощи показалась какая-то
девочка, бежавшая в кустах, вдоль опушки.
- Смотри, - сказала она, хватая за руку сестру.
- Ну, что ж, - ответила Ксения, сама вспыхнув от непонятной
тревоги, - -девочка... рвала в роще ягоды или грибы, увидела
лесника и прячется в кусты.
- Нет, нет, Ксаня! да смотри же вон! - продолжала, остановившись,
Аврора. - Она полем, сюда... прямо к нам... неужели не видишь?
- Какая ты, право, смешная, - ответила Ксения, продолжая идти и
усиливаясь казаться спокойною, - во всем ты видишь необычное.
- Стой! она машет! - проговорила Аврора. Ксения также
остановилась. Девочка, маша руками, действительно бежала от рощи
к косогору, по которому шли сестры. Спустясь в ложбинку, где,
среди конопляников, был мостик через ручей, она снова показалась
на пригорке. Скоро на межнике, между ближних зеленей, послышался
бег проворных босых ножек девочки.
- Да это Феня, племянница Ефимовны! - радостно сказала Ксения. -
Наверное, что-нибудь важное.
Аврора, бледная как мел, молча впивалась глазами в подбегавшую
девочку.
- Это ко мне! - не вытерпев, вскрикнула она и, путаясь ногами в
платье, бегом бросилась навстречу Фене. "Но почему же именно к
ней? - с завистью подумала, идя поспешно за нею, Ксения, -
Неужели ей, счастливице, удастся ранее меня? Нет, какая же я
завистница! Бог с ней...".
- Дьякон, дьякон! - радостно крикнула Аврора подходившей и
растерянно на нее смотревшей сестре.
- Какой дьякон? - спросила, запыхавшись, Ксения.
- Из Москвы бежал... вдвоем, вдвоем! - как безумная кричала
Аврора, то обнимая сестру, то тормоша и целуя растрепанную,
покрасневшую от бега Феню.
- Где дьякон и с кем бежал? - спросила, едва помня себя, Ксения.
- У нас в Ярцеве! - ответила, ломая руки, смеясь и плача, Аврора.
- Его подвезли с поля мужики; Ефимовна первая догадалась к нам
Феню... а тот еще в городе...
- Да кто в городе, кто? - обратилась Ксения к девочке.
- Барин.
- Какой?
- Не знаю...
Сестры без памяти бросились домой, миновали рощу, деревню и, едва
переводя дыхание, прошли черным ходом в дом.
- Где он? где дьякон? - спросила Ксения, бурей пробегая через
девичью.
- Тамотко, - ответила сияющая Ефимовна, указывая на спальню
княгини. Ксения, ухватясь за сердце, остановилась у двери, сзади
Авроры. Силы ей изменяли, кровь стыла в жилах, Она была готова
упасть. "Кто же этот дьякон? - мыслила Аврора, с тревогой берясь
за скобку двери. - Ужели и впрямь господь помог и с дьяконом
возвратился Базиль?". Дверь отворилась. Аврора вошла и
остолбенела. У кровати княгини рядом с человеком в рясе сидел
кто-то, обросший бородою, в дубленке и высоких сапогах. Аврора
сперва не узнала его. В комнате, где так скоро еще не ждали
сестер, вдруг как-то странно стихло. "Что же они все молчат и
смотрят на меня? - подумала, цепенея, Ксения. - Очевидно,
привезена страшная весть, и они собираются меня к ней
приготовить... Ильюша убит, его нет более на свете!" Мгновенно
вспомнилось ей тайное решение, принятое ею на днях: если ее муж
убит, броситься в омут за садом. Ее мыслям представилась знакомая
дорожка в саду, крутизна и под нею река, с шумом бегущая к
мельнице. "И что же иное мне остается без него?" - решительно
подумала она . Вдруг кто-то тронул Ксению за плечо. Она
вздрогнула, подняла голову и замерла. Перед нею с ребенком на
руках стояла кормилица. Только что проснувшийся Коля, в чепчике,
сбившемся с лысой головы на румяное заспанное лицо, с миловидною
родинкой, протягивал к ней сжатые, пухлые кулачки. Но все смотрят
не на Колю. За ним виднелось чье-то другое, полузнакомое и как бы
где-то Ксенией виденное лицо, с добрыми и счастливо улыбавшимися
глазами. "Да что же это, что?" - подумала Ксения, радостно и
беспомощно простирая перед собою руки.
- Он!.. Ильюша! - в безумном восторге вскрикнула она, бросаясь в
объятия мужа и целуя его бледное, бородатое лицо. Все радостно
плакали.
- Ах, Ксанечка, Ксаня, - твердила, отирая слезы, Аврора, -
счастливица ты и достойна своего счастья.
Тропинин, как показалось Авроре, с грустью смотрел на нее. "Он
что-то знает тяжелое, роковое, - подумала она, - и, очевидно,
таит от меня, не решается сказать". Общая беседа в спальне
княгини, с бесконечными расспросами, воспоминаниями и
предположениями, длилась до поздней ночи. Здесь странников
накормили обедом, здесь они пили чай. Княгиня вспомнила о бане и
велела ее готовить гостям. Илья в баню ушел с Власом. Дьякон
отказался.
- Где думать о скудельной плоти, - сказал он, - когда душа ноет и
разрывается.
Он, по желанию княгини, подробнее передал о своем горе и о
бегстве из Москвы. Странники пешком и на ямских добрались в
Паншино и, узнав от Клима, что семья княгини в Ярцеве,
направились сюда. Тарантас, в котором они ехали, обломался в
нескольких верстах от Ярцева, и они сюда были подвезены соседними
мужиками. Аврора подсела к дьякону.
- Где же спасенный вами племянник? - спросила она.
- Оставил в Коломне; там в певчих его крестный.
- Вы тоже оттуда родом?
- Нет, я из Серпухова; отец и мать давно померли; но там, в
подгородном селе, брат моей жены держит постоялый, и я до времени
еду к нему. Это - не доезжая Серпухова, за Каширой.
- Ну, пора странникам и на покой, - сказала княгиня, когда
возвратился Илья, Все стали расходиться. Аврора, выйдя в залу,
обратилась к свояку.