ошибиться в эту сторону. Но даже и тут, в такую торжественную минуту, когда
волнующие звуки должны были проникнуть, так сказать, в самую сокровенную
глубину его существа, - если у него вообще имелась эта глубина, - Джинкинс
не оставлял в покое младшего из джентльменов. Перед началом второго номера
он попросил его довольно громко, да еще в порядке личного одолжения, - нет,
вы заметьте, каков злодей! - не играть. Да, он так и выразился: не играть.
Дыхание младшего из джентльменов было слышно даже сквозь замочную скважину.
Он и не играл. Разве флейта могла дать выход страстям, бушевавшим в его
груди? Тут и тромбон был бы слишком нежен.
Джентльмен литературной складки написал кантату на отъезд молодых девиц,
приспособив ее к старому мотиву. Пели все, кроме младшего из джентльменов,
который, по вышеуказанным причинам, хранил гробовое молчание. Кантата
(носившая классический характер) обращалась к оракулу Аполлону и вопрошала,
что станет с коммерческим пансионом М. Тоджерс, когда Сострадание и
Милосердие его покинут? По обычаю, весьма распространенному среди оракулов,
начиная с древнейших времен и до наших дней, оракул воздержался от
сколько-нибудь вразумительного ответа. Не получив разъяснений по этому
вопросу, кантата бросала его на полпути и переходила к дальнейшему,
доказывая, что обе мисс Пексниф состоят в близком родстве с гимном "Правь,
Британия" * и что если б Англия не была островом, то обеих мисс Пексниф не
было бы на свете. Затем кантата принимала мореходный характер и
заканчивалась так:
неспешным шагом проследовали на покой, чтобы музыка эффектно замирала в
отдалении; и когда ее звуки мало-помалу утихли, пансион М. Тоджерс
погрузился к сон.
голову в дверь как раз в ту минуту, когда девицы стояли на коленях перед
чемоданами и укладывались, он изобразил завывания щенка в ту трудную минуту
жизни, когда, по представлению людей, наделенных живой фантазией, это
животное, желая облегчить душу, требует пера и чернил.
везет же нам.
спросил Бейли. - Они ведь у вас настоящие?
нее-то ведь фальшивые. Сам видел, висели вот на этом гвоздике у окна. А один
раз я подкрался к ней сзади, когда обедали, и дернул, а она даже и не
почувствовала. Вот что, барышни, я тоже тут не останусь. Только и знает, что
ругается; мне это надоело, хватит с меня.
сообщил, что думает поступить или в лакеи, или в армию.
барабанщиков. Я с ними знаком. Скажете, родина ими не дорожит? Как бы не
так!
верно, барышни? Уж лучше пусть убьют из пушки, чем скалкой, а она всегда
чем-нибудь таким швыряется, если джентльмены много едят. Ну и что ж, -
сказал Бейли, - вспоминая перенесенные обиды, - что ж, если они истребляют
провизию. Я, что ли, виноват?
говорит, да зато некоторые думают. Каждый раз, как провизия вздорожает, я
это на своей шее чувствую. Не желаю, чтоб меня колотили до полусмерти из-за
того, что на рынке все дорого. Не останусь нипочем. И значит, - прибавил
мистер Бейли, распускаясь в улыбку, - если вы что-нибудь собираетесь мне
подарить, давайте сейчас, а то, когда вы еще приедете, здесь и духу моего не
будет; а если будет другой мальчишка, он того не стоит, чтоб ему давать, -
верно говорю.
отношений, так щедро наградили мистера Бейли и от себя и от мистера
Пекснифа. что тот не знал, как выразить свою благодарность, и весь день
украдкой похлопывал себя по карману и разыгрывал другие веселые пантомимы,
чтобы дать хоть какой-нибудь выход своим чувствам. Но и этого ему было мало:
успешно раздавив картонку вместе с шляпой, он нанес затем серьезные
повреждения саквояжу мистера Пекснифа, с таким усердием он его перетаскивал
с верхнего этажа вниз; короче говоря, Бейли всеми доступными ему средствами
проявлял живейшее чувство благодарности за щедрость, проявленную этим
джентльменом и его семейством.
нарочно отпросился со службы пораньше, намного опередив самого младшего из
джентльменов, да и всех остальных, чье время, к несчастью, было занято до
самого вечера. Мистер Пексниф выставил бутылку вина, и оба они настроились
весьма общительно, хотя неизбежная разлука очень их огорчала. Обед был как
раз наполовине, когда доложили о приходе старика Энтони с сыном, что весьма
удивило мистера Пекснифа и решительно обескуражило Джинкинса.
того как они с Пекснифом уселись у стола, пока остальные беседовали между
собой. - Какой нам интерес ссориться? Порознь мы с вами - как две половинки
ножниц, Пексниф, а вместе мы кое-что значим. Ну как?
видеть.
я лучше буду ссориться, чем соглашаться. Но вам известно, какого я о вас
мнения.
головой, не то в утвердительном, не то в отрицательном смысле.
слово. Даже и в то время это была невольная дань вашим способностям; ведь
случай был совсем не такой, чтобы льстить. Но зато в дилижансе мы с вами
договорились; мы отлично понимаем друг друга.
почувствовать, что его совершенно не понимают, но что он на это не жалуется.
мистера Пекснифа, потом опять на сына, и так много раз подряд. Взгляды
мистера Пекснифа невольно приняли то же направление, но он тут же
спохватился и опустил глаза, а потом и совсем закрыл их, словно для того,
чтобы старик ничего не мог в них прочесть.
очень неглуп.
вашу дочку.
Молодежь, молодежь! И кроме того, родня все-таки. Вот и вся любовь, сэр.
- А не кажется ли вам, что тут кое-что побольше?
ничего! Вы меня удивляете.
любовь, а не удивление; а может быть, и нет. Если предположить, что всерьез
(вы ведь припасли кое-что на черный день, и я тоже), - дело может
представить для нас с вами интерес.
остановил его:
никогда об этом не думали, ни единой минуты, а в таком деле, где речь идет о
счастье вашей любимой дочери, вы, как любящий отец, не можете высказать
определенного мнения, ну и так далее. Правильно, совершенно правильно. И
очень похоже на вас! Но мне кажется, дорогой мой Пексниф, - прибавил Энтони,
кладя руку ему на плечо, - что если мы с вами и дальше будем прикидываться,
будто ничего не видим, - как бы одному из нас не остаться в накладе; а так
как мне лично очень этого не хочется, то вы уж извините, что я взял на себя
такую вольность и с самого начала решил с вами договориться, что мы это
видим, и знаем, и принимаем к сведению. Спасибо за внимание. Мы теперь с
вами в одинаковом положении, и это, я думаю, нам обоим одинаково приятно.
сидела молодежь, оставив этого добродетельного человека несколько
расстроенным и озадаченным после такого прямого натиска и к тому же
несвободным от чувства, что он побежден своим же собственным оружием.
идти к конторе; она находилась так близко, что, предварительно отослав
багаж, они сами решили идти пешком. Туда они и направились всей компанией,
замешкавшись не более, чем требовалось для завершения туалета обеих мисс
Пексниф и миссис Тоджерс. Дилижанс был уже на месте, и лошади впряжены. Там
же оказалось подавляющее большинство коммерческих джентльменов, включая и
самого младшего, который был, видимо, взволнован и находился в глубочайшем
Бажанов Олег
Русанов Владислав
Василенко Иван
Бажанов Олег
Ильин Андрей
Шилова Юлия