видела), - что же ты о нем скажешь?
было знать, что плачет она не от горя, а от сверкающей радости, гордости и
надежды, - даже не хотелось сразу же помочь ей признаться.
говорит, - и она залилась слезами, - что он нежно любит меня, Эстер.
могла бы сказать это тебе давным-давно!
мою шею, рассмеялась, расплакалась, покраснела, снова рассмеялась, - и все
это было так чудесно!
дурочкой! Твой кузен Ричард любит тебя я уж и не помню сколько времени и
ничуть этого не скрывает!
целуя меня.
призналась сама.
нет? - спросила Ада.
ее ласковой мольбы и сказала бы "нет". Но я еще не сделалась дуэньей и
сказала "нет" с легким сердцем.
крепче прижимаясь ко мне и снова пряча лицо у меня на груди.
глаза и, улыбаясь сквозь слезы, воскликнула:
пролепетала: - Люблю всем сердцем! Всем моим сердцем, Эстер!
Ричарда. И вот мы уселись перед камином, и некоторое время (хоть и недолго)
я говорила одна; и вскоре Ада успокоилась и развеселилась.
она.
знает ничуть не меньше нас, - ответила я.
- и еще хотим посоветоваться с тобой и попросить тебя сказать ему все. Ты не
против того, чтобы Ричард вошел сюда, милая моя Хлопотунья?
завоевала бы мое сердце, если б оно давно уже не было завоевано, - но мне
кажется, он ждет за дверью.
обе стороны моего, а меня посадили в середине, и вид у них был такой, словно
они влюбились не друг в друга, а в меня, - так они были доверчивы,
откровенны и ласковы со мной. Некоторое время они ворковали, перескакивая с
одной темы на другую, а я их не прерывала, - я сама наслаждалась этим, -
затем мы постепенно начали говорить о том, что они молоды, и должно пройти
несколько лет, прежде чем эта ранняя любовь приведет к чему-нибудь
определенному, ибо она только в том случае приведет к счастью, если окажется
настоящей и верной и внушит им твердое решение исполнять свой долг по
отношению друг к другу, - исполнять преданно, стойко, постоянно - так, чтобы
каждый жил для другого. Ну что ж! Ричард сказал, что пойдет на все для Ады,
Ада же сказала, что пойдет на все для Ричарда, потом они стали называть меня
всякими ласковыми и нежными именами, и мы до полуночи просидели за
разговором. В конце концов, уже на прощанье, я обещала им завтра же
поговорить с кузеном Джоном.
городе заменяла нам Брюзжальню, и сказала, что меня попросили кое-что
сообщить ему.
значит, в этом не может быть ничего дурного.
уверить, но мне ее рассказали только вчера.
впервые приехали в Холодный дом и Ада пела в полутемной комнате?
И, пожалуй, мне это удалось.
объяснились.
ожидала этого.
изменчивом лице, потом попросил меня передать Аде и Ричарду, что хочет их
видеть. Когда они пришли, он отечески обнял Аду одной рукой и с ласковой
серьезностью обратился к Ричарду.
Надеюсь сохранить его и впредь. Когда я думал об отношениях, которые
завязались между нами четырьмя и так украсили мою жизнь, наделив ее
столькими новыми интересами и радостями, я, конечно, подумывал о том, что вы
и ваша прелестная кузина (не смущайтесь, Ада, не смущайтесь, милая!) в
будущем, возможно, решите пройти свой жизненный путь вместе. Я по многим
причинам считал и считаю это желательным. Но не теперь, а в будущем, Рик, в
будущем!
выслушайте меня, дорогие мои! Я мог бы сказать вам, что вы еще хорошенько не
знаете самих себя и может произойти многое такое, что заставит вас
разойтись, а цепь из цветов, которой вы себя связали, к счастью, очень легко
порвать раньше, чем она превратится в цепь из свинца. Но этого я не скажу.
Такого рода мудрость вскоре сама придет к вам, если только ей суждено
прийти. Допустим, что вы и в ближайшие годы будете относиться друг к другу
так же, как сегодня. Я хочу поговорить с вами и об этом, но сначала отмечу
одно: если вы все-таки изменитесь, если, сделавшись зрелыми людьми, вы
поймете, что ваши отношения не те, какими они были в ту пору, когда вы были
еще мальчиком и девочкой (простите, что я называю вас мальчиком, Рик!), но
перешли в простые родственные отношения, не стесняйтесь признаться в этом
мне, ибо тут не будет ничего страшного и ничего исключительного. Я всего
только друг ваш и дальний родственник. Я не имею никакого права
распоряжаться вашей судьбой. Но я хочу и надеюсь сохранить ваше доверие,
если сам ничем его не подорву.
имеете полное право распоряжаться нами, и право это зиждется на нашем
уважении, благодарности и любви и крепнет с каждым днем.
- отныне вы замените мне отца. Всю любовь, всю преданность, которые я могла
бы отдать ему, я теперь отдаю вам.
что ваши отношения не изменятся. С надеждою бросим взгляд на отдаленное
будущее. Рик, у вас вся жизнь впереди, и она, конечно, примет вас так, как
вы сами в нее войдете. Надейтесь только на провидение и на свой труд. Не
отделяйте одного от другого, как это сделал возница-язычник *. Постоянство в
любви прекрасно, но оно не имеет никакого значения, оно ничто без
постоянства в любом труде. Будь вы даже одарены талантами всех великих людей
древности и современности, вы ничего не сможете делать как следует, если
твердо не решите трудиться и не выполните своего решения. Если вы думаете,
что когда-нибудь было или будет возможно достигнуть подлинного успеха в
больших делах или малых, вырывая его у судьбы, то есть без длительных
усилий, а лихорадочными порывами, оставьте это заблуждение или оставьте Аду.
только пришел с ним сюда (но, к счастью, кажется, нет), и трудом проложу
свой путь к кузине Аде, в то будущее, что сулит нам счастье.
счастливой, вы не должны ее добиваться.
меня полюбила, - гордо возразил Ричард.
Она будет жить у меня, в родном для нее доме. Любите ее, Рик, в своей
трудовой жизни не меньше, чем здесь, дома, когда будете ее навещать, и все
пойдет хорошо. Иначе все пойдет плохо. Вот и вся моя проповедь. А теперь
пойдите-ка вы с Адой погулять.
направились к выходу, но на пороге оглянулись и сказали, что не уйдут гулять
одни, а подождут меня.
вышли через другую дверь из залитой солнечным светом соседней комнаты.
Ричард шел, склонив голову, под руку с Адой и говорил ей что-то очень
серьезным тоном, а она смотрела снизу вверх ему в лицо, слушала и, казалось,
ничего больше не видела. Такие юные, прекрасные, окрыленные надеждами и
взаимными обещаниями, они шли, озаренные лучами солнца, так же легко, как,