Чтение 45–й страницы книги ~Любимец женщин~

приходить на пляж слишком сильными. Это очень практичный дом и очень
крепкий, хотя и немного походный с виду. Длиной он десять моих шагов,
шириной - семь, и он хватает спать всем, с красивой верандой впереди и
маленькой лестницей, чтобы спускаться на песок. Под домом - пустота в мой
рост, на тот случай, когда океан вздувается, и теперь я только смеюсь,
потому что океан никогда не бушует так, чтобы замочить нам даже ноги, а
еще это практично для сезона дождей и чтобы сложить туда прогнившие
остатки несчастного корабля.
Ночью мы делаем свет в лампах с жиром зверей и рыб, но он плохо пахнет,
и немного погодя мы делаем это древесным спиртом Кимуры, самого хитрого из
всех. Кимура умеет делать спирт из всего, и все сажать, и собирать воду
везде, когда она ему нужна. Я, Йоко, делаю циновки, чтобы спать, и ветки,
украшенные маленькими бумажками, чтобы почтить духов этого острова и наших
погибших соотечественников с несчастного корабля. Я делаю окно и дверь из
калек для рисования, и много приборов, чтобы есть и пить, и я пою, когда
солнце садится и мы все так грустим вдали от нашей родины. Я пою песни
моего детства и моей матери, а еще - веселые песни приятелей по Изящным
Искусствам в Париже про маленького рогоносца, и я перевожу слова, и все
ржут.
Все время, что мы живем вместе на этом острове, мои спутники никогда не
говорят мне обидные слова или грубости. Они хвалят меня за мою работу и
дарят мне цветы и ракушки, и все очень-очень хотят меня, но с большим
уважением. Немного погодя я вижу, что они все очень страдают от этого
желания, когда я иду по песку, или плаваю, или лежу на циновке. Чтобы не
иметь ненужных ссор и утолить мое собственное горячее желание дрючиться, я
даю себя каждому один день в неделю, а последний день оставляю себе для
отдыха. С кем из моих спутников я получаю больше всего удовольствия - это
молчок: я даю клятву перед великим океаном, на гряде желтых скал, никогда
этого не говорить.
Каждый день, когда они входят, я прыгаю в воду, которая меня очищает, и
я мою свое дрянное кимоно и укладываю мои длинные волосы на палочки, чтобы
быть красивой - насколько это, конечно, возможно в подобных
обстоятельствах. Они не хотят, чтобы я, Йоко, ходила в джунгли - а вдруг
меня заберут змеи или злые духи. Они моряки и доверяют одному только
великому океану.
Йоширо, главный из всех и инженер по машинам несчастного корабля,
срезает дерево, и они вкапывают его в песок и поднимают на нем наш флаг из
сшитых вместе кусков белых рубах и крови зверя, но кровь делается черной,
и Кимура, самый хитрый из всех, делает красную краску из растертых
камушков. Когда они все застывают перед флагом - и я позади них на песке,
- Йоширо говорит:
- Мы в нищенских лохмотьях, мы без оружия, но мы живы, и наши жизни
принадлежат нашему высокочтимому Императору ради великой победы.
Так мы живем много дней под пекучим солнцем, с охотой, и рыбной ловлей,
и смехом, а иногда и с плачем украдкой, и, когда солнце садится, я иду в
дом рука об руку с любовником, а остальные наши спутники сидят снаружи на
пляже и молча пьют спирт Кимуры или говорят свою жизнь, когда они были
моряками. После они возвращаются в темноте и спят. А я, Йоко, когда
получаю удовольствие от любви, лежу и думаю о моей семье и о нашем
чудесном домике в Йокогаме, и желаю пробыть там все часы моего сна.
И вот перед самым сезоном дождей наступает день, который никогда не
покидает мою память. Мои спутники уходят в джунгли ловить дикую свинью,
которую они много раз видели, и Йоширо идет первым с копьем, которое
делает своими руками, а другие вооружены ножами и веревками из травы.
Нажиса, самый молодой, шагает позади в своей матросской шапочке. Он
насчитывает двадцать лет, как и я.
Проходит около часа, не больше. Я мою в океане приборы для еды, и вдруг
слышу из джунглей "так-так-так", и вскакиваю на ноги, и снова слышу
"так-так-так" - звук такого ружья, которое часто стреляет много патронов
подряд. Да, я ведь знаю его название на вашем языке: автомат. После я
долго ничего не слышу и хожу взад и вперед по пляжу, сильно боясь и
призывая духов острова помогать моим спутникам. И тут я моими глазами вижу
Йоширо - он выбегает из джунглей и кричит:
- Они все мертвые! Они все мертвые?
И я, Йоко, бегущему навстречу, и мало погодя мы вместе падаем на песок,
и Йоширо плачут, как женщина, и говорит:
- Несчастье на нашу голову! Они все убиты!
И я вижу в его руках ружье, которое часто стреляет.
Правда такова: все они идут гуськом по своей маленькой дорожке в
джунглях вдогонку за дикой свиньей, глядя себе в ноги из-за следов. И
вдруг Нажиса, самый молодой, который смотрит вокруг, быстро подбирает в
траве комок красно-белой бумаги, который прыгает ему в глаза, и, когда он
делает его гладким в ладонях, я говорю вам, что это такое: обертка от
сигарет "Лаки Страйк". Нажиса сильно боится и бросает глаза по сторонам,
крича:
- Враг! Тревога! Враг!
И Йоширо, главный, видит в его руке эту бумажку и говорит:
- Молчи, дурак!
И в то же время он, как и Нажиса, бросает глаза по сторонам, и я говорю
вам, что они все видят над головами: в ветвях большого дерева висит
вражеский летчик со своим парашютом, и он поврежден, но еще жив. Тогда мои
спутники хотят спрятаться в траве, потому что враг держит в руках
наклоненный в них автомат, но у них, к несчастью, не получается, и
тогда-то я и слышу "так-так-так", пока мою в океане приборы для еды, и все
они падают пощаженные, не имея оружия для защиты. Судьба хранит одного
Йоширо, который очень сильно кидает свое копье в тело врага, как он
научился с китобоями Хоккайдо, и он кричит: "Победа!", когда забирает себе
падающий в траву автомат, и тоже делает "так-так-так" в своем
удовольствии, потому что все это смертоубийство длится не больше секунд,
чем пальцев на руке, и уж потом он своими глазами видит всех наших
спутников мертвыми.
Такой мучительный рассказ я слышу из губ Йоширо, когда мы лежим на
песке. Мы долго остаемся грустные и пришибленные, и я думаю, что я уже
никогда не встаю, и не хожу по этому острову, и не продолжаю жить. Но
Йоширо собирает в руки волю и говорит:
- Идем на то место, тащим оттуда тела, пока их не жрут звери.
Так я с Йоширо в первый раз иду в джунгли. Когда мы приходим в это
смертоубийство, я не держусь и плачу, трогая руками лица моих несчастных
спутников. Только прежний день я ласкаю Кендзи на циновках, и он получает
много удовольствия у меня во рту и в животе и рассказывает мне поэзию,
которую он придумывает, когда остается один. А еще день назад - Нажиса,
самый молодой, который заставляет меня обещать свадьбу, когда нас спасают
и отвозят в нашу родину. И Кимура, самый хитрый, который хочет увидеть,
когда наступает сезон дождей, дает ли еду маленькая рисовая плантация,
которую он сажает. И Тадаши, самый строгий, который всаживает в меня очень
глубоко и очень долго, чтобы получить удовольствие. И Акиро, самый старый,
который насчитывает сорок восемь лет, и которого все называют Батяней, я
так и не узнаю почему, и с которым в пару мы все время ржем. Все, все они
лежат, полные крови и земли, еще теплые от жизни. Ну реветь.
Мы с Йоширо тащим каждое тело за ноги из джунглей на пляж, и, когда
Йоширо приходит туда, он бежит ко мне, уже бессильной, и тащит вместо
меня. После влезает на дерево, где висит мертвый враг, и срезает ветки,
чтобы тот падает вместе со своим парашютом. Он говорит мне свое мнение,
что этого человека относит ветер за ночь и его самолет сбивают очень
далеко наши соотечественники, потому что, если его сбивают здесь, мы
просыпаемся.
Как я узнаю потом, правда такова, что самолет никто не сбивает, а у
него ломается мотор и он падает недалеко в океан. К несчастью, нам мешают
это услышать птицы и звери, которые кричат ночью.
Враг - американский лейтенант, и его ошейник носит имя Говард
Дж.Ферчайлд. Ему, мы думаем, лет тридцать, он высокий, желтоволосый и
неженатый, потому что без кольца. При таких обстоятельствах я, можно
сказать, довольна, что его смерть не причиняет страданий любящей супруге и
детям. Йоширо говорит, что его мы тоже тащим на пляж, даже если он убивает
наших спутников, потому что смерть не делает никакой разницы между
несчастными солдатами и нам позорно оставить его тело зверям.
Так и делаем. Перед покинуть это проклятое место, Йоширо берет два
пояса, наполненных патронами, которые наш враг носит обмотанными вокруг
груди, и тщательно осматривает под деревом. Он находит хороший нож,
упавший в травы, и говорит:
- Теперь я понимаю, почему этот человек не может убежать и прикончить
нас во сне.
После, на пляже, я снимаю одежду и сапоги с нашего врага, а Йоширо
срезает деревья, чтобы зажечь большой огонь и устроить всем достойные
похороны. Я очищаю питейной водой тела наших спутников и нашего врага. Я
прыгаю в море, чтобы очиститься самой, и укладываю мои волосы на палочки,
и наношу краску на щеки и на глаза, чтобы почтить усопших. В заходящем
солнце Йоширо взгромождает тела на тщательно сложенный костер, он сильно
потеет и украдкой плачет, и тогда я вижу своими глазами, что он теряет
мужество и разум. Он камнем лежит на песке, плача и стуча ладонями, и
говорит:
- Это для меня слишком - сжигать моих верных друзей и молодого
неугомонного Нажису, это выше моих сил, я больше не могу.
Тогда я ободряю его ласковыми словами и веду в дом, и здесь говорю ему,
что это женщинам судьба назначает часто хоронить мужчин, что он уже
готовит замечательный костер и теперь пусть отдыхает. Я даю ему спирт
Кимуры, сидя у него на коленях, и говорю:
- Если хочешь почтить наших спутников, напейся пьяный, думая о
прекрасных мгновениях, которые вы переживаете на великом океане и в
объятиях ваших девушек от севера Китая и до юга Австралии.