подняла головы и не пошевелилась. Джехан слушала, превратившись в камень.
Да, ничего уже нельзя изменить, а если и можно, то она не знает, как.
ждала, сердце ее бешено колотилось, страх затуманивал глаза, и поэтому
стены в глубине коридора колыхались. О, это ужасное колыхание металла! Но
даже и оно не могло вспугнуть тишину, которая ее окружала. И эту тишину
дал ей ее друг. Где же он, почему до сих пор не вернулся?
голоса снова начнут мучить ее. Гигант не возвращался, но не появились и
голоса.
немного отступили, СуСу обрела способность думать.
Ясно, что он стал пленником гедов.
подарил безопасность и прекрасную тишину. Он спас ее. Значит, теперь она
должна спасти своего друга. От этой мысли женщина затрепетала, но с каждой
минутой ее решение крепло. Да, она должна сделать это, должна спасти его!
женщина долго прислушивалась, наконец, дрожа, спустилась вниз и
остановилась в огромном нижнем зале. Глаза ее расширились от страха.
Рассвет еще не наступил.
исключением пылающего оранжевого круга высоко на стене у лестницы. В
отличие от круга в ее комнате, он слегка выступал над поверхностью
оранжевым пузырем.
Круг должен быть белым, обязательно белым, тогда он станет похожим на ее
друга и перестанет пугать ее. СуСу через голову стянула тунику. И
лихорадочно сжала ее своими тонкими пальчиками, потом вскарабкалась вверх
по лестнице и набросила тунику на оранжевый круг. Теперь он стал белым.
СуСу, тяжело дыша, уцепилась за перила.
появились другие, на каждой стояло по четыре чаши дымящейся еды. СуСу
спустилась, сняла четыре чаши с ближайшего стола и поставила их на пол. От
запаха еды у нее закружилась голова, снова накатила волна страха. Но все
это не заставило женщину отказаться от ее плана. Она легла на бок, прижала
колени к подбородку, превратившись в плоский комочек, и набрала воздуха в
легкие. СуСу лежала на столе обнаженная, крохотная, как ребенок, и ждала.
сами по себе, и неубранные чаши медленно стали опускаться вниз. По бокам
поднялись стенки, плавно наклоняясь вовнутрь. На какое-то мгновение
женщине показалось, что она слишком большая, и смыкающийся металл не
закроется над ней. Наконец тусклый свет исчез, и СуСу оказалась в темноте,
запертой в лоне из врофа, маленькая и беззащитная.
численно-рациональные геды знали, что пищевые шахты достаточно малы, даже
для большого разброса размеров человеческих тел, вызванного широкой
вариацией генов. Энциклопедист рассчитал возможные отклонения по кривой
разброса, но туника женщины закрыла монитор, и сигнал тревоги не
прозвучал.
отогнать от себя черный ужас. Ее всю трясло от страха, но она все же не
пожалела о том, что сделала. Женщина не чувствовала себя больше
проституткой, она стала воином. Эта мысль четко отпечаталась в мозгу СуСу,
и только она удерживала мозг, кости, и мышцы от полного распада.
вернется. Конвейер бесшумно доставил СуСу внутрь Стены.
расположившихся на краю тренировочного двора. Хотя едва рассвело,
легионеры первого караула уже закончили свои утренние тренировки. Тройные
мячи, арбалеты, дробиночные трубки, ножи валялись на траве.
только нахмурилась и пошла дальше.
Дом Обучения, - снова заговорила первая сестра-легионер.
сестер. Та, что была постарше и сегодня отвечала за утренние тренировки,
одернула одну из сестер-легионеров:
Шаримор. - Где Талот, она пропустила тренировку?
постарше. - Ты тренировалась за целый легион.
сегодня были сердиты и взбудоражены вчерашними событиями, в которых еще
никак не могли разобраться. Смерть Джаллалудина, Соглашение "Кридогов",
разжалование первого лейтенанта, - все это никак не укладывалось в
общепринятые понятия, а поэтому злило и выводило их из себя.
Мы должны соблюдать осторожность.
взорваться, стрельба по мишеням на тренировочном поле не дала ей
возможности разрядиться, и она набросилась на сестер.
надо быть осторожной! Что же случилось? Или это просто другое название
трусости?
голосом проговорила:
Джелы, возмездие за... вчерашнее.
мерзавцы держат свое слово. Если ты будешь повсюду ходить одна...
что ведет себя глупо, но то, что она понимала это, злило ее еще больше.
Девушка не прибавила больше ни слова и пошла прочь. Сестра-легионер была
права, ей не следовало спорить, к не следует ходить одной. В чертовом
городе гедов ничего нельзя сделать - в этом вся проблема. Нельзя
охотиться, нельзя сражаться, нельзя покинуть Эр-Фроу. Куда ни пойдешь -
всюду стены. И поделать с этим ничего нельзя.
невозможно было поверить - метать триболо на тренировочном поле. Когда
Джехан спросила Талот, пойдет ли та в Дом Обучения, подруга не ответила,
просто продолжала лежать, спрятав лицо в подушки. Ее рыжие волосы выбились
из тугого легионерского узла, который она так и не распустила со вчерашней
ночи. Вид этих перепутанных локонов вызвал в Джехан чувство невероятной
беспомощности, которую она не могла выносить ни минутой дольше. Талот было
плохо, и ее боль стала болью Джехан. И справиться с этой болью девушка не
могла. Надо было что-то делать, помочь Талот снова стать самой собой.
Иначе, Джехан чувствовала, что может сойти с ума. Она ненавидела этот
город, где стены говорят, где они внезапно появляются из-под земли, где
люди вынуждены менять свои привычки и законы, где нельзя быть такой, какой
ты была раньше!
Вместо того, чтобы упасть и рассыпать на землю семена, головки пригнулись
и безвольно закачались из стороны в сторону.
отправилась в дикую часть города. Нет, учиться она сегодня не будет - ей
надоела болтовня трехглазого чужака, не хотелось видеть первого
лейтенанта, который каким-то образом перестал быть первым лейтенантом, и
самодовольных делизийцев. Джехан шла быстро, для большей безопасности
направляясь к северной стене. Дул легкий ветерок, но он не мог охладить ее
пылающих щек. Она встряхнула головой и сжала рукой лук. Если бы ей
попалась дичь и она хоть кого-нибудь подстрелила, если бы только она могла
охотиться, если бы могла сделать хоть что-нибудь!..
нем жил белый варвар со своей подругой-проституткой. Девушка замедлила шаг
и услышала мужские голоса.