гатки поставить не забудьте. Михайло нарядит баб в караул. До рассвета
караул держать!..
ся...
мекало не только на установившуюся дружбу, а и на то истинное значение,
которое должна была иметь она в будущем.
лежал уж, я узнал его. Пыли много попристало, а узнал. У нас комиссаром
в части был. Нас вместе и ранили, на Колчаке...
руку из Мишкиной руки и спросил:
дух этой ночи.
прилег на лавке. Окно над ним было раскрыто.
Гулко бились мухи, подчеркивая томительную тяжесть ночи. На полатях впе-
ремежку с затейливым и длинным похрапываньем бредил Савелий о Людмиле
Иванне. Мнилась, видно, и пьяному поповская дочка.
хора Стафеева. - Мы-то все одно - мужики! Разве ж может мышь из своей
кожи вылезть? Мышь растет и гора растет, но не сравняется мышь с горой.
А если не сравняться мышу с горой, так какая нам тогда разница?" -
"Раз-ни-ца... два-ни-ца... три-ни-ца"... От усталости слова начали рас-
падаться в Семеновом сознаньи, складывались по иному, теряли свой перво-
начальный облик и смысл.
неживым пятном. Пятно стало носиться все быстрей, словно для того, чтоб
еще больше утомить и без того слипающиеся Семеновы глаза. Вдруг дверь в
избу распахнулась, и долго потом помнил Семен, как бурно, по живому, за-
качалось пламя лучины. Четверо взошли и стояли посреди избы. Один, и,
очевидно, самый главный, встал к Семену спиной. Лица его не было видно,
но что-то мучительно знакомое, неугадываемое, мнилось Семену в сутулова-
той его спине. "Возьмите его!" - тихо сказал этот, и остальные сразу до-
гадались, что речь шла о Семене.
го, покорного всякому чужому хотенью свинца. Его взяли и повели. Чело-
век, скрывший лицо, шел впереди, а вслед за ним те трое, которые вели
Семена куда-то за околицу, в ночь. "В поле ведут!" - решил Семен и тот-
час же решил бежать. Он напряг все свое свинцовое тело и, распихнув лю-
дей по сторонам, кинулся бежать наугад. Непонятно подкашивались ноги.
Непонятно быстро догоняли сзади и все еще не могли догнать. Семен по-
чувствовал вдруг, что тот, главный, уже обернулся и показывает пальцем
ему вослед. Обернуться - значило увидеть и удовлетворить мучительное
незнание об этом, главном. Обернуться - значило умереть. Семен скакал
немыслимыми скачками, яростно торопя непослушные ноги.
дышусь", подумал Семен и, прислонясь к какой-то березе, стал глядеть ту-
да, назад, в черное поле, где осталась погоня. Позади раздался еле уло-
вимый шорох. Семен обернулся и увидел два коротких огня. Семен напрягся
понять, и пошевелился, и стряхнул сон.
тоска делала ее глаза покорными, а движенья медленными, почти ленивыми.
она.
нанье тревожными впечатленьями сна. За окном, из рыхлого бессолнечного
неба уходила ночь. Где-то далеко, в короткой струйке ветерка прогорлани-
ли голоса и гармони. Мухи затихли. Веяло холодком. Семен свесил ноги с
лавки и потер лоб рукой. Анисья копошилась с новой лучиной, вставляя ее
в светец вместо догоревшей.
стоял в памяти, - неощутимо вкралось желание увидеть наяву, так же ли
черно кочкастое поле, по которому бежал, стоит ли на нем береза, которая
росла в черном том, кочкастом поле его сна.
караульные бабы стучали мешалками. Небо уже таило в себе некую беле-
сость, но имела белесость красноватый отлив для сонного Семенова взора.
Когда, делая кратчайший путь, перелезал в одном месте через изгородь,
увидел на исполкомском месте обгорелые и все еще тлеющие бревна, наворо-
ченные друг на друга как попало. Уже среди ночи испугались мужики
большого огня и попритушили расходившееся пламя. Теперь кое-где среди
бревен проползала ленивая искра кривым путем и так же одиноко затухала.
ничего сходного с медленно-забываемой сонной жутью не было. На черном
поле стояла высокая и темная конопля, шумевшая при ветерках. Несли ве-
терки прямо в лицо одуряющее дыханье конопли. Откуда-то из невидных ще-
лей неба уже сочился скудный свет. Чем больше приходило его, тем сильней
выявлялись вещи, теряя свою призрачность, - тем невероятней казалась вся
минувшая ночь.
ды, стал распускать износившуюся грязную тесемку и тотчас же услышал
чей-то гулкий бег. Звуки бега быстро приближались, было в них что-то,
что заставляло прислушаться и ждать. Наскоро закрутив тесемку, Семен по-
шел навстречу бегущему и ждал у поворота дороги.
него. Напуганная чем-то, она спотыкалась и сбивалась с бега на мелкий
неровный шаг, - еще издали стало слышно Семену ее убыстренное дыханье.
повисая на нем.
сильным своим сердцем, как колотилось рядом с ним другое сердце, ма-
ленькое, у прибежавшей с рассветной стороны. Лицо ее было спрятано у не-
го на груди, но он уже узнал ее по знакомому завитку волос возле уха.
лову в сторону.
настоящая. Неожиданный приход Насти нарушал чистоту и ясность всех его
рассуждений о значении вчерашнего дня. - Одновременно тяжкий топот не
одной пары сапог и лаптей приблизился к тому месту дороги, где они стоя-
ли, за коноплей.
в такт бегу повизгивала гармонь.
нулся на Семена. Семен подался грудью вперед и тот отлетел в сторону.
Впрочем, он тотчас же поднялся и отряхивал пыль с дешевого и узкого ему
пиджачка, немало, судя по складкам, пролежавшего в сундуке. Это был Анд-
рюшка Подпрятов.
спиной к ним. Остальные - кто что: грызли ногти, подтягивали пояски,
просто водили мутными непонимающими глазами, а один, нагнувшись, оцепе-
нело, трогал пальцами оторвавшуюся в беге подошву сапога и качал голо-
вой.
мен, усмехаясь на удивлявшегося оторванной подошве. - Нехорошо ведь!
сясь на остальных и понукая их на дерзость. - Кто ты такой тута?.. - и
опять он тряхнул головой.
лицом, опухшим от бессонницы и хмеля.
шенством. - А вот кто... становись один на один, я из тебя все потроха
вытрясу... ну!
остолбенении и невпопад выпалил Андрюшка, но тотчас же испугался, едва
взглянул в осунувшееся лицо Семена. Теперь уже о полном смирении говори-
ли Андрюшкины, за минуту перед тем наглые, глаза.
бежит... - он помолчал, сощелкивая пятнышко грязи с картуза. Поднявшийся
ветерок пошевеливал коноплю: она шумела и пуще насыщала воздух того мес-
та пьянящим духом. - Да мы к тебе и бежали. Думаешь, за бабой твоей гна-
лись! Своих, что ль у нас нету? Как же! Нужна она нам ровно зуб в дыре!
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Корнев Павел
Андреев Николай