раб своего изобретения, чуть не скрипел зубами от бессилия. Он двигал
рычаги рукой - ноги-то бездействовали. Крутил туда-сюда маленькие
рукоятки, отчего мотор прямо-таки орал дурным голосом. Но кресло не
двигалось. Не двигалось, и все тут. Наконец Клиффорд выключил мотор и
застыл без движения, не зная, на ком сорвать гнев.
растоптанные колокольчики: "Нет ничего прекрасней английской весны". "Да,
я могу управлять народом". "И нужны нам сейчас не мечи, а розги".
"Правящий класс!"
верная Флосси трусила по пятам. Клиффорд опять попросил хоть что-нибудь
сделать с мотором. Конни, ничего не смыслившая в моторах, скоростях,
передачах, но бывшая неоднократно свидетельницей подобных срывов, сидела
на скамейке молча, как бессловесная кукла.
толкать. Кресло пошло за счет сложения двух сил - механической и
мускульной.
прибавил:
Меллорсом налетели друг на друга, кресло остановилось. На мгновение
воцарилась мертвая тишина.
Клиффорд.
странности утратило всякое выражение, разве в глазах - тень вынужденной
покорности. Его собака, Флосси, стоя на страже у ног хозяина, нервно
пошевеливала хвостом, глядя на кресло с подозрением и неприязнью; действия
этих трех существ человечьей породы были выше ее собачьего разумения,
tableau vivant [живая картина (фр.)] была обрамлена потоптанными, помятыми
колокольчиками. Все трое молчали.
напускным sang froid [хладнокровием (фр.)].
точно он и не слышал. Конни с беспокойством взглянула на него. Клиффорд
тоже обернулся.
произнес он. - Надеюсь, я не сказал вам ничего, обидного, - прибавил с
явной неприязнью.
поддалось. Заело тормоза. Начали дергать, нажимать, егерь опять снял ружье
и куртку. Теперь уже Клиффорд молчал. Приподняв задок кресла, егерь
сильным ударом ноги попытался освободить колесо. Но и это не помогло. И он
опустил кресло. Клиффорд сидел, вцепившись в подлокотники. У егеря от
тяжести перехватило дух.
сказала она, краснея.
Егерь поднял кресло, она с силой дернула и кресло сильно качнулось.
камень под колесо и сел на скамейку передохнуть; сердце у него бешено
колотилось, от лица отлила кровь, он был на грани обморока. Конни
поглядела на него и чуть не заплакала от возмущения. Опять воцарилось
молчание. Она видела, как дрожат его руки, лежащие на коленях.
Флосси стояла, точно окаменев. Небо все сильнее заволакивало тучами.
воспаление легких, если он надеялся без труда поднять это кресло с весьма
увесистым Клиффордом. Только бы его здоровье не подорвалось совсем.
Таким бледным Конни никогда не видела его. И таким отрешенным. Клиффорд
был довольно плотный мужчина; а подъем довольно крутой. Конни стала рядом
с егерем.
негодование. Коляска пошла быстрее. Клиффорд обернулся.
позволил толкать...
не так-то легко.
глазами.
клокотало от ярости.
руку. Эта рука ласкала ее. Она никогда раньше не приглядывалась к его
рукам. В них был тот же странный внутренний покой, который исходил от
всего его существа. И ей так захотелось взять сейчас его руку и крепко
сжать. Душа ее рванулась к нему: он был так молчалив, так недосягаем. А он
вдруг ощутил, как ожила, напряглась в нем плоть. Толкая коляску левой
рукой, правую он опустил на ее белое, округлое запястье и стал ласкать. И
точно огненный язык лизнул его сверху вниз вдоль спины. Конни быстро
нагнулась и поцеловала его руку. И все это в присутствии холеного
недвижного затылка Клиффорда.
нет-нет и мелькала мысль: хорошо бы эти два мужчины стали друзьями - один
ее муж, другой - отец ребенка, чего бы не поладить. Но теперь она
убедилась в полной несбыточности этой надежды. Эти мужчины были
противопоказаны один другому, несовместимы, как огонь и вода. Они готовы
были стереть друг друга с лица земли. И Конни первый раз в жизни осознала,
какое тонкое и сложное чувство ненависть. Первый раз она отчетливо поняла,
что ненавидит Клиффорда, ненавидит лютой ненавистью. Она бы хотела, чтобы
он просто перестал существовать. И что странно: ненавидя его, честно
признаваясь себе в этом, она чувствовала освобождение и жажду жить. "Да, я
ненавижу его и жить с ним не буду", - пронеслось у нее в голове.
продемонстрировать полнейшее душевное равновесие, Клиффорд завел разговор
о семейных делах - тетушке Еве, живущей в Дьеппе, сэре Малькольме, который
спрашивал в письме, как Конни поедет в Венецию: с ним в поезде или с
Хильдой в ее маленьком авто.
поездки в автомобиле, летом такая пылища. Но мне бы хотелось знать и
мнение Хильды.
какое тяжелое кресло!
гравием тропе. Ее нисколько не волновало, что их могут увидеть вместе.
по силам, - сказал Клиффорд.
пот лил по лицу градом. И странная вещь - поначалу они чувствовали
холодную отчужденность, но совместное старание опять сблизило их.
Просто надо сменить мотор, вот и все. Зайдите на кухню, там вас покормят.
Время обеденное.
жалко.
Акунин Борис
Громыко Ольга
Панов Вадим
Шилова Юлия
Курылев Олег
Майер Стефани