Уитни открыл эти горы, когда, став чиновником дипломатической службы,
впервые получил назначение в Испанию, и с тех пор не переставал их любить.
Он решил срезать путь, свернув с шоссе у Вильяльбы, где начинается горный
перевал, и взобраться вверх к Ла-Гранха по проселочной дороге. Хоть это
был и не самый короткий путь через Сьерра-де-Гвадаррама, но ему нравилась
эта дорога, и он давно уже по ней не ездил. Он попадет к месту катастрофы
задолго до наступления темноты, посмотрит на обломки самолета, выполнит
необходимые формальности в полиции, и еще останется время, чтобы прилично
пообедать и как следует выспаться. Не было никакой необходимости
возвращаться в столицу до завтрашнего дня.
пробираться к центру города по запруженной пешеходами и вьючными животными
улице, мимо подтянутых, но совершенно бездеятельных полицейских -
регулировщиков движения. Выехав на противоположную окраину города, он
прибавил скорость и снова впал в мечтательное настроение.
авиационной катастрофы? Никого в посольстве особенно не взволновало, что в
списке погибших пассажиров значилось имя сотрудника Белого дома. Мало кто
вообще слышал о Поле Джирарде. С трудом вспомнили, что это был секретарь
президента по вопросам назначения встреч и приемов. Никто и не подозревал,
что он находится в Испании. Вероятно, он недолго пробыл в стране, потому
что работники консульств, подчиненные Уитни, имели строгое, хотя и
неофициальное распоряжение сразу же извещать его, когда в их руки попадет
паспорт сотрудника Белого дома или члена конгресса.
полудня, - он вызвал Уитни по внутреннему телефону, и полчаса спустя
генеральный консул получил приказание лично отправиться на место
происшествия и посмотреть, не осталось ли чего-нибудь такого, о чем
следовало бы позаботиться посольству. Уитни спросил, было ли на этот счет
распоряжение из Вашингтона. Посол ответил довольно резко, что никаких
распоряжений не было, но никогда не мешает дать понять государственному
департаменту, не говоря уже о Белом доме, что посольство заботится и о
мелочах - ведь они тоже могут иметь значение. Кроме того, Уитни должен
сообщить по телеграфу о состоянии останков Джирарда и ждать дальнейших
инструкций из Вашингтона. Последнее, видимо, действительно что-то значило,
хотя в общем-то с этой работой мог справиться любой из подчиненных Уитни.
положения. Он знает, что делает, хотя президенту Лимену, конечно,
совершенно безразлично, какого ранга консульский чиновник отправится
собирать останки его покойного помощника".
решил он, вспомнив излюбленное выражение дипломатов. Он давно уже научился
не растравлять душу напрасными раздумьями о неприятностях, считая это
пустой тратой времени. На дипломатической службе было немало людей,
которые портили жизнь себе и другим из-за мельчайших пустяков, не стоящих
выеденного яйца.
время следить за ландшафтом. Его чудесный маленький "мерседес" (одним из
немногих преимуществ этой страны, которое тщательно скрывали от приезжих
американских сенаторов, были низкие цены на хорошие автомобили) несся по
извилистой горной дороге, как по бульвару. Уитни не знал лучшего места в
мире, чем этот двадцатикилометровый участок пути. Вначале дорога шла
вверх, к перевалу Навасеррада, потом спускалась через покрытые лесом
северные склоны гор и вела к Ла-Гранхи, где среди пышных садов и фонтанов
стоял изумительной красоты летний дворец Габсбургов.
становилась все более голой и мрачной - и так до самой вершины. Внизу
виднелись домики лыжной базы, запертые на лето, с наглухо заколоченными
ставнями. Вся прелесть Пуэрто-де-Навасеррада заключалась в разительном
контрасте между двумя склонами горы. Южный склон был усеян огромными
камнями и почти лишен зелени, а северный покрыт густым сосновым лесом.
спускаться по извилистой дороге, то пересекая залитые солнцем поляны, то
ныряя в густую тень деревьев. Лес был большой, деревья росли через
правильные промежутки; вся земля, кроме небольших зеленых островков, была
сплошь покрыта опавшей сосновой хвоей.
крутые повороты, проехал через белый бетонный мост, - говорят, тот самый,
который взорвали партизаны в романе Хемингуэя о гражданской войне в
Испании. В ту весну Уитни носил эту книгу в своем рюкзаке и, полный
романтических чувств и смутной тоски, мысленно жил одной жизнью с героями
Хемингуэя.
невысокий холм около Ла-Гранхи с Хуаном Ортегой, офицером местной полиции.
Они подошли к месту катастрофы. В широкой уродливой борозде, протянувшейся
вдоль гребня, еще дымились куски обгорелого, искореженного металла. Груда
побольше обозначала, по-видимому, то, что некогда было фюзеляжем. Еще
дальше, ярдах в двухстах, лежали обломки, в которых можно было распознать
носовую часть с измятой кабиной пилота. Видимо, при столкновении с землей
нос машины был приподнят, подумал Уитни, и эту часть отбросило в сторону,
поэтому она не пострадала от огня.
офицеру, когда они пробирались мимо обломков, - не могли бы вы оставить
здесь несколько солдат до прибытия следственной комиссии авиакомпании? В
таких случаях опытный глаз очень много значит для определения причин
катастрофы, и лучше, если все останется, как было.
чтобы отгонять любопытных. - Три солдата в серо-зеленой форме, с
винтовками на ремень стояли невдалеке. - Никто сюда не сунется. Все
осталось, как было, кроме нескольких мелких предметов, которые мы
подобрали и сложили в моей канцелярии. Я их вам отдам.
спросил, не пытались ли установить личность погибших. Ортега пожал плечами
и сказал, что это невозможно. Распознать удалось только трех членов
экипажа, трупы которых были найдены в разбитой кабине пилота.
город. Войдя в свою канцелярию, Ортега приказал солдату принести хересу,
потом взял стоявший в углу старый деревянный ящик из-под патронов и
поставил его на стол.
книжки, одну сережку, распоротую дорожную сумку, пропитанную запахом
коньяка, исходившим из лежавшей в ней разбитой подарочной бутылочки
фундадора, мужскую шляпу, разорванный дамский кошелек, половину форменной
шапочки стюардессы и измятый серебряный портсигар, который нельзя было
открыть, потому что заело замок.
человек. Его бросило в жар и начало поташнивать от затхлого воздуха
канцелярии. "К черту, я слишком стар для таких дел, - подумал он, - пусть
этим занимается молодежь". Тем не менее он старался казаться спокойным и
невозмутимым и неторопливо потягивал херес.
С вашего разрешения, я возьму этот ящик с собой.
встретиться с вами еще, сеньор, при более приятных обстоятельствах.
воздух. Он открыл багажник "мерседеса", положил туда ящик, захлопнул
крышку и запер ее на замок. "Главное сейчас - выпить хорошую порцию виски
и спокойно поспать, - решил он. - Заняться этими вещичками можно и потом.
Собственно говоря, от меня требуется только выложить их на стол Арчи, и
больше ничего".
ЧЕТВЕРГ, ВЕЧЕР
мостков, когда услышал шум подвесного мотора лодки, огибавшей остров. Хотя
мотор работал на малых оборотах и шум его был еле слышен, Хэнк по
глубокому хриплому звуку узнал одну из тех больших, сдаваемых напрокат
лодок, что стояли у пристани около дома Эдвардсов.
уже тут как тут. Скоро здесь не будет покоя даже зимой, да и рыбу всю
выловят".
свете дня он различил, что это действительно одна из лодок Эдвардса,
непомерно большая, с сорокасильным мотором, слишком мощным для такого
маленького озера. Три человека, находившиеся в лодке, вовсе не ловили
рыбу, а, медленно продвигаясь вдоль берега, изучали остров.
братия! Вечно им нужны новые снимки. Кажется, прошлым летом они наснимали
столько, что хватило бы на все журналы до скончания века.
носу лодки, показал на него пальцем и стал что-то говорить другим.
Сидевший на корме, у мотора, резко повернул лодку к мосткам.
они не похожи на городских парней, - подумал Пайкот, - какие обычно
приезжают на Голубое озеро. У них такой вид, как будто они живут все время
на воздухе. Крепкие ребята! Видать, умеют постоять за себя. И только один
маленький фотоаппарат. Нет, не похожи они на фотографов".
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Жюль Верн
Сапковский Анджей
Шилова Юлия