Чтение 45–й страницы книги ~Третий глаз Шивы~

работаете?

- Товарищ из органов, - пояснил директор. - Из МУРа.

- Из МУРа? - Сударевский, казалось, был удивлен.

- Когда вы узнали об инциденте в Жаворонках? - прямо и резко спросил
Люсин, чтобы положить конец всей этой наигранной жеманности.

- Ах, эта трагедия... - Сударевский посуровел лицом и понимающе
кивнул. - Почти всю прошлую неделю, вторую ее половину, я находился в
командировке - это поблизости, но в других учреждениях, Фома Андреевич
знает, - поэтому я узнал позже всех. Это невероятно!

- Что именно? - спросил Люсин.

- Простите?

- Что именно вы находите невероятным?

- Ну, весь этот... антураж, таинственное исчезновение, запертый
дом... Прямо как в детективном романе!

- Вот как?.. Вы, кажется, учились у Аркадия Викторовича?

- Да, он мой учитель. - Марк Модестович с чуть наигранной
горделивостью вскинул голову. - А что?

- С Людмилой Викторовной, конечно, виделись? - Спрашивая, Люсин знал,
что Сударевский у сестры пропавшего Ковского не был.

- Понимаете ли...

- Не виделись? - Люсин сдержанно выразил удивление. - А она мне
говорила, что вы для них чуть ли не сын... Разве не так?

- Не совсем... то есть я хотел сказать, что был очень потрясен
страшным известием... Аркадий Викторович действительно родной и близкий
мне человек, но сейчас, понимаете, лето, мы живем на даче, где нет
телефона, и поэтому...

- Где у вас дача? - невзначай осведомился Люсин и стал разглядывать
горку с сувенирами.

- Что? Ах, дача... По Савеловской дороге... Лобня... такая есть.

- Как же, знаю! - обрадовался Люсин. - Там уникальный пруд, на
котором гнездятся чайки.

- Да, конечно... Дача эта принадлежит не нам, мы только иногда
снимаем...

- Я вижу, - с улыбкой прервал его Люсин, - что мы своей болтовней
мешаем Фоме Андреевичу. Он очень занят, время его дорого, а нам надо еще о
многом поговорить. Может быть, пройдем куда-нибудь, где никому не станем
мешать?

- С удовольствием! - обрадовался Сударевский. - Можно к нам, в
лабораторию. Вы позволите, Фома Андреевич?

- Зачем же? Вы меня ничуть не стесняете... Я привык размышлять на
людях...

- Нет-нет! - запротестовал Люсин. - Я и так казню себя, что отнял у
вас столько времени.

- Пустое. Вы же на работе, как и все мы... Беседуйте сколько влезет.
Когда я сосредоточиваюсь, то забываю обо всем, ничего не вижу и не слышу.

- Мне так неудобно...

- Ничего. - Фома Андреевич покровительственно помахал рукой. - Меня
просили оказать вам содействие, и я выполняю свое обещание. Так что
сидите.

- Ну, раз вы настаиваете... - Он сделал вид, что покорен и
растроганно сдается. - Воспользуемся вашим гостеприимством... Значит, с
Людмилой Викторовной вы с тех пор не виделись, Марк Модестович?

- Совершенно верно, в последний раз я был у них на даче в позапрошлую
пятницу... С тех пор я Аркадия Викторовича не видел. - Выражая покорность
судьбе, Сударевский развел руками.

- А в каком состоянии вы нашли его?.. В ту позапрошлую пятницу?

- В каком? - переспросил Марк Модестович, припоминая. - В обычном...
Как всегда. Знаете, я ничего такого не заметил. А скажите, если это не
военная тайна, что-нибудь узнать уже удалось?

- Да, - односложно и холодно ответил Люсин. - Кто уведомил вас о
происшедшем? - спросил он после многозначительной паузы. - Не Людмила
Викторовна?

- Я же говорю, что не виделся с ней, - с легким раздражением
отозвался Сударевский.

- Ах да, конечно... Простите. Я просто хотел спросить, не сказала ли
она вам это по телефону.

- Нет... Возможно, она и звонила мне, но не смогла застать.

- А вы? Вы не пытались позвонить ей?

- Честно говоря, не пытался. - Он виновато улыбнулся. - Очень занят
был... Эх, если бы я только знал! Конечно, я бы тут же нагрянул в
Жаворонки.

- Где же вам было знать, - посочувствовал Люсин.

- Вы меня простите, товарищ инспектор, но позвольте и я задам вам
вопрос.

- Я старший инспектор, - как бы между прочим, пояснил Люсин.

- Виноват, - вздохнул Сударевский. - Так, можно вопрос, старший
инспектор?

- Отчего нет?

- Тогда скажите, какая вам разница, кто, где и когда сообщил мне об
этом несчастном случае? Неужели это имеет хоть какое-то значение?

- Объясняю по пунктам. - Люсин начал загибать пальцы. - Разница есть,
и большая. Вы могли узнать о случившемся либо от очевидцев, либо, как
говорится, из вторых и третьих уст, либо, наконец, от... непосредственных
инициаторов.

- Это смешно! - перебил его Сударевский. - От каких инициаторов?

- Инициаторов того, что вы назвали несчастным случаем. Хотя у меня
нет пока оснований предполагать худшее... Как видите, значение имеет
все... Я удовлетворил вас?

- Вполне. - Сударевский пожал плечами.

- Тогда попробуйте вспомнить, от кого вы узнали о событиях на даче.

- Не от очевидцев, - он тоже демонстративно начал загибать пальцы, -
не с чужих слов и, как это ни прискорбно, не от бандитов... Ах, да! Мне же
рассказали об этом вы, Фома Андреевич! Вчера утром. Простите. - Он
искательно улыбнулся директору.

- Припоминаю, - включился в беседу Фома Андреевич. - Действительно,
вы еще ничего не знали, когда пришли ко мне...

- Вот это и называется из вторых уст, - удовлетворенно кивнул Люсин.
- Возможно, мои вопросы показались вам ненужными или даже вовсе
бестактными, но они позволили нам хотя бы приблизительно ограничить круг
лиц, посвященных в обстоятельства дела. Для начала и это неплохо.

- Понятно. - Сударевский снял очки и тщательно протер стекла кусочком
замши. - Извините, что сразу не догадался.

- Ничего. - Люсин неторопливо поднялся. - Это вы меня извините.
Больше мучить вас не буду... Мне бы хотелось побывать в лаборатории
Аркадия Викторовича, на его рабочем месте... Посмотреть, поговорить с
людьми, кое о чем по ходу дела спросить. Это осуществимо?

- Вполне, - сказал Фома Андреевич. - Марк Модестович, проводите
товарища до лаборатории. И постарайтесь обеспечить ему нормальную работу.
Это наш долг.

Последовали прощальные рукопожатия, и директор удалился в комнату за
зеленой штофной занавеской, не дожидаясь, пока посетители покинут кабинет.

Сударевский осуждающе покачал головой, но Люсин сделал вид, что
ничего не заметил.

- Пошли, Марк Модестович?

- Прошу вас. - Сударевский предупредительно раскрыл перед ним дверь.

- Благодарю... Между прочим, почему у вас так плохо получается
зеленый цвет?

Они прошли через приемную, все еще полную ожидающих, оживленно
беседуя о цветности монокристаллов.

- Зеленые гранаты для нас не проблема, - объяснил Сударевский. - Хуже
дело обстоит с изумрудами.

- Но вы же синтезируете бериллы? Мне Фома Андреевич сказал.

- Правильно. Но все дело в окраске. Зеленый оттенок изумруду придают,
к несчастью, с помощью высокотоксичных соединений. В производстве они
очень опасны. Мы ищем заменитель. За рубежом, между нами говоря, цены на
изумруд фантастически возросли. Камень сейчас в большой моде, а взять его
негде, потому что все известные месторождения выработаны почти полностью,
а синтез пока не налажен. Недаром участились случаи подделки изумрудов.

- Интересно.

- Очень. Берут - что бы вы думали? - хорошо ограненный бриллиант и с
помощью солей хрома делают из него зеленый берилл! И, как ни странно, это
выгодно! Потому что изумруд стоит в пять раз дороже ограненного алмаза. До
шести тысяч долларов за карат.

- Торопитесь с синтезом, пока цена не упала.

- Постараемся.

- Неужели на земле не осталось больше изумрудов?

- А где? Лучшие образцы зеленого берилла добывались в Южной Америке
(Новой Гренаде), в Египте на берегу Красного моря, в Бирме и у нас на
Урале. Про другие месторождения я не слыхал. Может быть, вы знаете?

- Мой приятель привез изумрудные серьги с Цейлона. - Люсин
усмехнулся, вспомнив, как обрадовалась подарку жена Володи Шалаева. - И
представьте себе, дешевые.

- Эх, дорогой вы мой! - Сударевский похлопал его по плечу. - На
Цейлоне действительно есть зеленые камни, только это корунды, а не
бериллы. Понимаете? А изумруд - именно берилл, зеленый берилл, и ничто
иное.

- Понятно, - ответил Люсин. - Это его кабинет? - кивнул он на черную
с золотом табличку: <Лаборатория ј 4. Д. х. н. А. В. Ковский>.

- Заходите, прошу вас, - пригласил Сударевский.

Кабинет был отделен от лаборатории тонкой перегородкой с окнами под