большими глотками допил водку. Повертев бутылку в руках, он осторожно
поставил ее в ведро.
сбежала... Нехорошо. Мне стало так горько, так обидно... Что я чуть было не
заплакал.
себе.
добираюсь пять лет, и я соглашусь с тобой еще охотнее. Не исключено, что я
иду к себе уже пять тыщ лет и мне быть в пути еще столько же... Мы идем,
бежим, едем, хотя заранее знаем, что никто нас нигде не ждет, что топать нам
до самой смерти. А прийти куда-то и убедиться, что мы на месте, что путь
окончен... Нет, этого нам не суждено.
дадут какой-нибудь похлебки, а мы уже готовы выть от радости, что родню
обрели... Где-то на работу взяли, жалованье определили, метлу в руки сунули,
а мы уж кричим, что себя обрели...
разноцветными искорками светящиеся в ее глазах, - как ты думаешь, мог Борис
Борисович взять деньги?
брал их всю свою жизнь и, не случись сегодня этого печального происшествия,
продолжал бы брать до конца жизни.
Он брал эти деньги из твоих рук, отлично понимая, что не заработал их. Но ни
разу не отказался. Ведь ни разу?
снимки не входят в число основной продукции нашего завода, но меня наняли
делать снимки, и я их делаю. И неплохо справляюсь со своими обязанностями.
Свои сто рублей я зарабатываю.
"сто двадцать". Но ты хоть раз дала мне эти деньги? Нет. Ты даешь мне сто
рублей, а все почему-то считают, что я получаю сто двадцать.
ли, мы можем о них говорить, можем о них молчать, можем о них слагать стихи
или распевать песни - все это не имеет ровно никакого значения, потому что
мы о них никогда не забываем, как о собственной смерти. Предстоящей смерти,
которая все ближе.
произошло?
трезвее. Даже после бутылки этой паршивой водки.
и от ее вопроса.
время пытаюсь понять, что стоит за ними... Да, ты сказал, что, не случись
сегодня этого происшествия, Борис Борисович и дальше получал бы свою
зарплату...
уж важно, во что я верю?
сколько я зарабатываю, потому что это определяет мой образ жизни. И
определит мой образ смерти.
неприлично.
темноте круглого горлышка бутылки, оно напоминало плавающее над землей
колечко.
продрогла. Пока.
разговор.
Анфертьев остался сидеть на скамейке. Поколебавшись, вернулась.
единственное, о чем я думаю последнее время... Хотя... - он пьяно
рассмеялся. - Прости, я вспомнил чьи-то слова... Люди думают - что-нибудь
придумают, а мы начнем думать - из раздумья не выходим. Ты не помнишь, кто
это сказал?
скамейка была пуста.
дает им хорошее к тебе отношение. Любя и жалеючи, они посыпают твоя раны
солью, чтобы убить в них заразу... Сочувствуя напоминают о самых постыдных
твоих словах и поступках. Желая видеть тебя и дальше счастливым и' здоровым,
они вынимают тебя из петли, вылавливают в проруби, подсовывают тебе холостые
ружейные патроны - ими ни за что не развалить себе череп..."
завершению. Утра стояли ясные и звонкие, желтую траву покрывала изморозь,
листья давно лежали на земле и каждую ночь промерзали насквозь. Они ломались
и хрустели под ногами утренних бегунов, первых прохожих, под когтистыми
лапами ворон, вразвалку шагающих у мусорных ящиков.
звук ломающихся мерзлых листьев. И белый кот из подвала соседнего дома тоже
не оставлял Автора равнодушным. Когда-то он жил у хороших хозяев в этом же
доме и пользовался самой горячей любовью всех членов семьи. Но однажды,
выйдя подышать свежим воздухом и пообщаться с себе подобными, он понял
вдруг, что нет у него никакого желания возвращаться в духоту квартиры, к
сюсюкающей любви и навязчивым ласкам, он понял, что ненавидит вареную рыбу и
теплую воду из надколотого блюдца. И не вернулся. Стал пить воду из холодных
подмерзающих луж, охотиться за ленивыми голубями, пользовался
благосклонностью чистеньких кошечек всех этажей, несмотря на то, что шерсть
его потускнела, свалялась и стала весьма далека от той белоснежности,
которой так гордились его хозяева. Иногда бывало - сядет кот под окна своей
бывшей квартиры, взвоет страстно и безнадежно, как по безвозвратно ушедшей
молодости, но не возникает в нем желания вернуться, нет. А в доме появилось
немало белых котов, и с каждой весной их становится все больше...
всегда впереди.
свидетельских показаниях, но все это нетрудно представить по предыдущим
описаниям, и вряд ли стоит возвращаться к тому, что уже известно читателю. А
вот очная ставка нужна, поскольку она имеет важное значение для дальнейших
событий.
кабинет Следователя. Пройди сквозь холодное утро, по мерзлым листьям, по
булыжникам, покрытым изморозью, скользни взглядом по белому коту с желтыми
глазами, по жирным голубям, роющимся в объедках, оглянись на одинокого
бегуна, наматывающего спозаранку круги по школьному стадиону, помаши рукой
Таньке, приникшей к железной решетке детского сада, подними воротничок
плаща, сунь руки в карманы и шагай, не оглядываясь. Кто знает, будут ли у
тебя в жизни еще столь радостные впечатления, кто знает? Во всяком случае,
Автор еще не решил, как с тобой поступить, поэтому кое-что и от тебя
Доставалов Александр
Свержин Владимир
Березин Федор
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Майер Стефани