- Да.
- Вода?
На этот раз это был мужской голос откуда-то слева.
- У вас есть вода?
- Не вода. Имбирное пиво.
- Давай посмотрим, на что они похожи, Бет,- сказал мужчина.
Вспыхнуло пламя зажигалки, такое яркое во тьме, что Сестре Ужас пришлось
на несколько секунд зажмурить глаза.
Женщина поднесла зажигалку к лицу Сестры Ужас, потом к Арти.
- Думаю, с ними все в порядке,- сказала она мужчине, который вышел на
свет.
Сестра Ужас смогла разглядеть женщину, согнувшуюся около нее. Лицо у нее
было распухшее, а на переносице была рана, но все же она казалась моло-
дой, может чуть больше двадцати пяти лет, на ее покрытой волдырями голо-
ве осталось несколько свисающих колечек от кудрявых светло-каштановых
волос. Брови выжгло, темно-голубые глаза распухли и покраснели; она была
стройной, одета в голубое в полоску платье в пятнах крови. Длинные тон-
кие руки сплошь в волдырях. Накрученное на плечи с виду было похоже на
кусок шитого золотом занавеса.
На мужчине были лохмотья полицейской формы. Он был старше, вероятно чуть
моложе сорока лет, и большая часть его темных коротко стриженных волос
осталась только на правой стороне головы, на левой стороне они были сож-
жены до голого мяса. Он был крупный тяжеловатый мужчина, а его левая ру-
ка была обмотана и висела на ремне, сделанном из той же грубой, с золо-
тистыми прошивками, материи.
- Боже мой! - сказал Арти.- Леди, мы нашли полицейского!
- Откуда вы? - спросила ее Бет.
- Не отсюда. А вам-то что?
- Что в сумке? - женщина кивнула на сумку.
- Вы меня спрашиваете или хотите ограбить?
Она заколебалась, поглядела на полицейского, потом опять на Сестру Ужас
и опустила кусок стекла. Она заткнула его за пояс на талии.
- Я вас спрашиваю.
- Обгорелый хлеб, пара банок анчоусов и немного ломтиков ветчины.
Сестра Ужас почти увидела, как девушка проглотила слюну. Она залезла в
сумку и вынула хлеб.
- Вот. Кушайте на здоровье.
Бет оторвала кусок и передала уменьшившуюся буханку полицейскому, кото-
рый тоже отломил немного и засунул в рот так, будто это была манна не-
бесная.
- Пожалуйста,- и Бет потянулась за имбирным пивом.
Сестра Ужас настояла на этом, и, когда оба, девушка и полицейский, напи-
лись, она почувствовала, что осталось не больше трех хороших глотков.
- Вся вода заражена,- сказала ей Бет.- Вчера один из нас попил из лужи.
Вечером его стало рвать. Примерно через шесть часов он умер. Мои часы
еще ходят. Смотрите.
Она показала Сестре Ужас свой "Таймекс"; кристалл испортился, но старые
часы все еще тикали. Времени было восемь двадцать две.
- Один из нас,- сказала она.- Сколько же человек здесь? - спросила Сест-
ра Ужас.
- Еще двое. Ну, на самом-то деле всего один. Латиноамериканка. Мы поте-
ряли мистера Каплана прошлой ночью. Парень тоже умер вчера. А миссис Ай-
верс умерла во сне. В живых остались только четверо из нас.
- Трое,- сказал полицейский.
- А, да. Правильно. Осталось трое. Латиноамериканка там внизу. Мы не
могли заставить ее двинуться, и никто из нас не знает испанского. А вы?
- Нет. Извините.
- Я Бет Фелпс, а он Джек...
Она не могла вспомнить его фамилию и покачала головой.
- Джек Томашек,- подсказал он.
Арти опять представился, но Сестра Ужас сказала:
- А почему вы сидите не здесь, наверху, а там, в подвале?
- Там теплее,- сказал ей Джек.- И безопаснее.
- Безопаснее? Это почему? Если это старое здание снова тряхнет, это все
свалится на ваши головы.
- Мы только сегодня вышли наверх,- объяснила Бет.- Парень, ему было око-
ло пятнадцати, был, думаю, самым крепким из нас. Он был эфиоп или что-то
вроде этого и лишь слегка говорил по-английски. Он вышел поискать еды и
принес несколько банок мясного фарша, кошачьей еды, и бутылку вина.
Но... они выследили его. И нашли нас.
- Они? - спросил Арти.- Кто они?
- Трое. Так обожжены, что трудно разобрать, кто из них мужчина, а кто
женщина. Они пришли за ним сюда и были вооружены молотками и горлышками
от бутылок. У одного был топор. Они хотели забрать нашу еду. Парень под-
рался с ними, и тот, с топором...
Голос ее дрогнул, глаза остекленели и уставились на оранжевый огонек за-
жигалки в ее руке.
- Они обезумели,- сказала она.- Они... они были бесчеловечны. Один из
них порезал мне лицо. Думаю, что еще счастливо отделалась. Мы сбежали от
них, и они забрали нашу еду. Не знаю, куда они ушли. Но я помню... от
них пахло... словно бы горелыми сосисками с сыром. Не смешно? Но именно
так я и подумала - горелыми сосисками с сыром. Потому мы стали прятаться
в подвале. Теперь уже невозможно понять, что еще может случиться навер-
ху.
Вы не знаете и половины того, что случилось, подумала Сестра Ужас.
- Я пытался отбиться от них,- сказал Джек.- Но теперь, думаю, что никог-
да больше не смогу.
Он повернулся спиной, и Арти с Сестрой Ужас ахнули. Спина Томашека от
плеч до пояса представляла собой гноящуюся массу розовой обожженной тка-
ни. Он опять повернулся к ним лицом.
- Самый худший ожог, который когда-либо получал старый поляк,- горько
улыбнулся он.
- Мы услышали вас наверху,- сказала им Бет,- и подумали, что те верну-
лись. Мы поднялись, чтобы подслушать, и услышали, что вы едите. Послу-
шайте... Латиноамериканка тоже не ела. Можно, я возьму ей немного хлеба?
- Покажите нам подвал.- Сестра Ужас встала.- Я открою ветчину.
Бет и Джек повели их в вестибюль. Сверху лилась вода, образуя на полу
большую черную лужу. От вестибюля пролет деревянных ступенек без перил
спускался во тьму. Лестница опасно шаталась под их ногами.
Тут, в подвале, действительно было теплее, хотя бы всего на пять-шесть
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник