называл и будет называть до самого конца. - Авт.). Спасибо, Душка...
Отчаяние проходит. Благослови вас всех Господь. Нежно люблю".
было услышать твой милый голос, только слышно было очень плохо, да и
подслушивают теперь все разговоры! И твоя милая телеграмма сегодня... Бэби
перегнулся через кровать и просит передать тебе поцелуй. Все четверо лежат в
зеленой комнате в темноте. Мария и я пишем, почти ничего не видно, так как
занавески спущены. Только этим утром я прочла Манифест... Люди вне себя от
отчаяния, они обожают моего ангела. Среди войск начинается движение...
Впереди, я чувствую, я предвижу сияние солнца. Мужем Даки я крайне
возмущена...
что делается: стрелки сами выбирают себе командиров и держат себя с ними
омерзительно - не отдают честь, курят прямо в лицо офицерам. Не хочу писать
всего, что делается - так это отвратительно. Больные наверху и внизу не
знают о твоем решении, боюсь сказать им, да пока и не нужно... О Боже!
Конечно, он воздаст сторицей за все твои страдания. Любимый мой, ангел
дорогой, боюсь думать, что ты выносишь, это сводит с ума. Не надо больше
писать об этом, невозможно! Как унизили тебя, послав этих двух скотов! Я не
знала, кто это был до тех пор, пока ты не сказал сам. Я чувствую, что армия
восстанет..."
возвращении его, она узнает подробности. Мы же узнаем их из его дневника.
Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где
остановился на ночь".
Царского не удалось, а мысли и чувства все время там... как бедной Аликс
должно быть тягостно переживать все эти события одной! Помоги нам
Господь..."
вечный, незыблемый их мир...
Северо-Западного и Северного фронтов. - Авт.) и прочел свой длиннейший
разговор по аппарату с Родзянко. По его словам положение в Петрограде
таково, что теперь министерство из Думы будет бессильно что-либо сделать,
так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета
(Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. - Авт.). Нужно мое
отречение..."
больными детьми, и он, запертый в поезде на станции Дно (каково название!).
Он объявляет Рузскому: да, он готов подписать отречение. Но пусть сначала
ответят все командующие фронтами - следует ли ему отречься.
К двум с половиной часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения
России и удержания армии на фронте в спокойствии, нужно решиться на этот
шаг. Я согласился..."
отречением.
крепчал. Весь императорский поезд был освещен огнями. "Господа" (так он с
усмешкой называл свою свиту) не спали. Ждали.
когда-то ему так понравилась его речь в Думе. Но первым - первым был Гучков.
Ее вечный враг! Заклятый враг! И вот "маленькая железнодорожная катастрофа",
о которой она мечтала, свершилась: его поезд остановлен и они приехали к
нему.
Октября готовят документальный фильм. Павильон киностудии "Ленфильм". Не
горят юпитеры... В грязноватом сумраке - старик: лысый череп, борода пророка
и блестящие, молодые глаза... Я пришел из соседнего павильона, где снимают
мой фильм, посмотреть на старика...
хрущевской оттепели, режиссеру Фридриху Эрмлеру пришло в голову снять
документальный фильм об этом старике. В тот день в павильоне режиссер
обсуждал со стариком эпизод "Отречение царя". Когда-то в своей книге старик
все это подробно описал... И сейчас он опять вспоминал, как они с Гучковым
вошли в вагон... Где стоял граф Фредерикс... И как вошел царь.
министр двора граф Фредерикс...
Гучков и Шульгин.
смотрел на царя: под глазами мешки, коричневая, морщинистая, будто опаленная
кожа (бессонные, тяжелые ночи).
взволнованную речь, Николай сказал спокойно, даже равнодушно: "Я принял
решение, господа, отказаться от престола... До 3-х часов сегодняшнего дня я
думал, что могу отречься в пользу сына, но к тому времени переменил это
решение в пользу брата Михаила. Надеюсь, господа, вы поймете чувства отца".
Думе, и вышел. Пока его не было, приехавшие узнали: царь имел консультацию с
доктором Федоровым, и доктор определенно заявил, что надежд на выздоровление
Алексея нет.
отречения. На четвертушках бумаги для телеграфных бланков был отпечатан этот
текст.
Шульгин. - Так благородны были его прощальные слова..."
поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое
тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно
отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь
геройской армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требует
доведения войны во что бы то ни стало до победного конца... В эти
решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу
нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего
достижения победы, и, в согласии с Государственной Думой, признали мы за
благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя
верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем
наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и
благословляем его на вступление на Престол Государства Российского...
Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и нерушимом
единении с представителями народа... На тех началах, кои будут ими
установлены... Да поможет Господь Бог России".
Чтобы не возникло предположение, будто отречение вырвано, поставить под ним
не то истинное время, когда он его подписал, а то, когда он сам принял это
решение... И он согласился. И подписал: "2 марта, 15 часов", хотя на часах
уже была полночь.
Львов был назначен еще им самим, Государем, и он опять: "Ах, Львов? Ну
хорошо, пусть Львов". И он подписал и это.
Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и
переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством
пережитого. Кругом измена, трусость и обман".
неожиданно для всех он возвращается обратно в Ставку - в Могилев.
хотел дать ей и им привыкнуть к положению. И еще: он должен был проститься с
армией. Шла война, и он до конца выполнял свой долг Верховного
Главнокомандующего.
восстанут, верные войска, и чудо свершится...
Лондон Джек
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Зыков Виталий
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман