Чтение 45–й страницы книги ~Чудо в пушистых перьях~

нас:

- Код сто семьдесят.

Граждане обменялись парой слов с Витькой и покинули прихожую с
удовлетворенным видом, я же, продолжая пребывать в изумлении, сочла нужным
спросить:

- Они что, придурки?

- Почему? - насторожился Ряха.

- Кто ж так картины покупает? - удивилась я. - Ведь нужен эксперт, и
вообще...

- Вообще нас не касается, - перебил Витька. - Если эти типы чего
замыслили, им с Самсоном разбираться, а я бы им этого не советовал.

Однако, несмотря на Витькины слова, видно было, что я зародила в душах
друзей сомнения. На кейс они взирали, хмуря мудрые лбы.

- Чего теперь? - задала я вопрос.

- Бабки Самсону отвезем, - с неохотой ответил Ряха. - Кстати, нам доля
причитается.

- Не вздумайте брать деньги, - посуровела я. - Филонов липовый, вот
увидите, добра от этих денег не, будет.

- А ты не каркай, - обиделся Витек, косясь на кейс. - Поехали.

В этот момент в прихожую вышла Груня и спросила:

- Куда?

- Бабки отвезем.

- Мы с вами, - заявила она и пошла за Пафнутием и корзиной.

- Ты что? - обиделся Витька. - Куда с нами? К Самсону?

- А вы к нему? Значит, и мы туда же.

- Ты спятила, что ли? Я к Самсону с бабой поеду? Ты, Груня... короче, ты
не права.

- По ушам мне можешь не ездить, - повысила она голос. - Скажи прямо: мы
семья или нет?

- Семья, - испуганно кивнул Вмтька.

- Вот. Ты что попу говорил, когда венчался? "И в горе, и в радости". У
тебя сегодня что?

- Ну... я не знаю...

- Тем более надо вместе. И без базаров. Мы можем в машине подождать, если
тебе за жену стыдно.

- Не в этом дело, - робко заговорил Ряха, но Груня гневно сверкнула
глазами:

- Ты что ж, клятву не уважаешь?

- Ряха перед попом не клялся, - влезла я, а Груня отрезала:

- Вот пусть дома и сидит.

- Ты, Груня, дура совсем, - приуныл Витька. - То есть ты, как бы это...
недопонимаешь.

- Все я понимаю, - ответила она. - Поехали.

Кончилось тем, что поехали мы все вместе, и тут началась маета. Витька
сидел за рулем и вроде как оглох, а Ряха с томлением пялился на кейс,
лежащий на его коленях, и даже постукивал по нему пальцами.

- Приличные деньги, - заметил он тихо.

- Отвянь, - твердо заявил Витек. - Папуля что сказал? Денег не брать.
Все. Заметано. И не нервируй меня.

- Нет так нет, - обиделся Ряха и стал смотреть в окно.

Через полчаса мы подъехали к казино "Олимпия", Витька взял кейс и,
сказав:

- Ждите здесь и не высовывайтесь, - направился к боковому входу.

- Папуля у тебя, конечно, гений, - вздохнул Ряха, провожая друга
взглядом, - но бабки все же приличные.

***

Витька вернулся минут через десять, сел в машину и, ничего не говоря,
поехал по проспекту. Мы тоже молчали. Ряха печалился, а Груня удовлетворенно
улыбалась. Я же совершенно не знала, как относиться к происходящему.
Филонова нарисовал папа, неужто за картину отвалили настоящие деньги?

В этот момент за нашей спиной что-то грохнуло. Мы втянули головы в плечи,
а потом дружно оглянулись. Второй этаж "Олимпии" был объят пламенем, из
открытых настежь дверей ломились люди, а ор стоял такой, что уши
закладывало.

- Ряха! - заорал Витька не своим голосом, жутко бледнея, а тот торопливо
перекрестился.

- Это не я... ни сном ни духом, клянусь, брат.

- Ну что за день? - всхлипнул Витька.

Мы с Груней совершенно ничего не понимали и потому молчали, только
таращили глаза. Парни загнали джип в какой-то переулок, и мы пошли
взглянуть, что происходит в "Олимпии". Когда мы пробрались сквозь толпу, там
уже успели выставить оцепление. Подъехали пожарные машины, потом машин стало
столько, что не протолкнешься, потом из здания что-то вынесли на носилках.

- Ой, блин... - прошептал Витька, предварительно сосчитав количество
носилок.

- Думаешь, все? - сочувственно спросил Ряха.

- Чего думать. В комнате было шестеро, и носилок тоже шесть. Это что ж
выходит, мы сами привезли Самсону бомбу. Можно сказать, отцу родному...

- Не завидую я нам, - вздохнул Ряха и задумался. - С другой стороны, если
б денежки взяли мы, лежать бы нам сейчас в полиэтиленовых мешочках на
носилках.

В конце концов народ, удовлетворив свое любопытство, начал расходиться.
Мы тоже покинули площадь и поехали в дворницкую, потому как опять перешли на
нелегальное положение. По дороге Ряха заявил, что потерял интерес к жизни, а
Витька бушевал:

- Отморозки хреновы, да как они решились? Уроды, мать их, а мы теперь
расхлебывай. - Витька не успокоился, даже когда мы вошли в дворницкую. - Я
этого урода из-под земли достану, знать бы, где он... Ладно, Сверчок, из
города тебе не уйти...

- Утешайся тем, что Филонов у него липовый, - вздохнула я, устроившись
рядом с папой. Больше всего я опасалась, что Витька полезет к нему за
советами. Видно, мы в самом деле не правильно толковали папулины слова, раз
все у нас шло наперекосяк.

Худшие мои опасения сбылись. Витька сразу же устремился к нарам.

- Ряха, давай водки, - позвал он.

- Не тронь папу, - разозлилась я. - И со Сверчком сам разбирайся.

- Это который Сверчок? - миролюбиво поинтересовался Михалыч, который в
тот момент, не реагируя на Витькины вопли, спокойно составлял в угол пустые
бутылки. - Это не папин ли бывший ученик? Тот, что сегодня шел от Земфиры с
двумя дружками?

- Он, - кивнула я.

- Ага. Зачем он вам?

- Дед, не томи, - взмолился Витька, - если есть что сказать, выкладывай.

- Ну, так... Анатолий Васильевич очень нехорошо о нем отзывался. Не
заслуживает человек никакого доверия. Папа прямо так и сказал: "Глаз да глаз
за ним нужен". А уж как я увидел, что он из папиного подъезда выходит,
крайне обеспокоился и присмотрел за ним. Все строго по инструкции: глаз да
глаз. Проводили до квартиры и народ приставили приглядывать до тех пор, пока
папа не даст дальнейших указаний.

- Ты знаешь, где он сейчас? - не поверил ему Витька.

- Если Семен не прибежал с донесением, значит, в своей квартире. То есть
квартира-то бабы его.

- Где квартира, где?

- На Никола-Галеиской, дом возле самой церкви.

- Михалыч, с меня бутылка, - обрадовался Витька.

Ряха помалкивал, но по его физиономии было видно, что к нему вернулся
интерес к жизни. Я же, в отличие от парней, радоваться не спешила, потому
что от их дальнейших действий не ждала ничего хорошего.

- Дай телефон и задержи их, - шепнула я Груне и выскользнула из подвала.

Первое, что я сделала, оказавшись на улице, позвонила Пруткову и, само
собой, извинилась, что беспокою его так поздно.

- Ничего-ничего, - сказал он, - ложусь я поздно, особенно в такие дни,
как этот. Не поверите, Василиса Анатольевна, какой у нас сегодня день.
Большая трагедия постигла город. Днем один бандитский предводитель
преставился, к вечеру другой. Вы ничего об этом не знаете?

- Нет, откуда? - испугалась я. - Сергей Степанович, я вот по какому делу.
У нас Филонова свистнули из папиной квартиры. Сегодня, в одиннадцать часов.
Я знаю, кто свистнул и где он сейчас находится. Может, съездим и арестуем
похитителя? По горячим следам?

- Раскрыть преступление по горячим следам мы всегда рады, нам за это
премия полагается. А еще очень хочется с вами встретиться и поговорить.

- О чем? - еще больше напугалась я.

- О жизни. Давайте адресок, где находится ваш вор в настоящее время.

Только я успела назвать адрес, как из подвала появились мои дорогие
друзья.

- Ты кому звонила? - удивился Витька.

- Пруткову. Менту, что меня по поводу Шляпы выспрашивал.

- И чего? - насторожился он.

- Ничего. Соскучилась. - Я покосилась на Витькин джип, что стоял в
подворотне, и вздохнула:

- Витька, не надо к Сверчку ехать. Я на него ментов натравила. Сидите
здесь, а я поеду давать показания.

Витька хлопнул себя по ляжкам, Ряха закатил глаза, а Груня тихо сказала:

- Я тебя понимаю.

Мы обнялись. Я прослезилась и душевно попросила:

- Ряха, если не вернусь... в общем, очень прошу, смени профессию.

- Я тебе всегда, брат, говорил, - прошептал Витька, - не будет от бабы
толку, если у нее имя хуже собачьего.