Чтение 45–й страницы книги ~Большая стрелка~

град, - сказал Художник. - Нам вас тут теснить без интереса. Но и свое не
отдадим. Хочешь войны... Так ведь мы не Красный Крест. Мы воюем по
беспределу. И детские стоны нас не остановят. Не веришь - наведи справки...

- В машину его, - кивнул Тулуп своим бугаям.

Художник поднял руку. И один из бойцов тут же рухнул, схватившись за
ногу.

Шайтан заблаговременно оборудовал огневую точку на дереве и
замаскировался, как положено снайперу. Английская винтовка с пламегасителем
и прибором бесшумной стрельбы стоила целое состояние.

Быки кинулись врассыпную, на ходу выдергивая стволы и озираясь. Они не
знали, где затаилась смерть.

Тулуп стоял, набычившись. Художник даже не двинулся.

- Ну ты... - Тулуп не договорил.

- Я так думаю, вопрос мы порешили, - сказал Художник. - Магазин сгорит
или хозяин ногу подвернет - вы теперь у нас страховое общество... Тулуп, не
обостряй. И со стороны на разбор никого не зови. Нам никто не указ. Мы вон
из Ахтумска Гарика Краснодарского поганой метлой вымели, а он не тебе чета,
он коронованный. И пасть разинуть не успел. Так что дороже встанет. Лады?

Бушевала под толстой черепной коробкой Тулупа буря" метались черным
ураганом противоречивые чувства - от порыва в злобе вцепиться, зубами и
рвать этого хладнокровного да и до опасливого - забиться в щель и больше
никогда не возникать на его пути.

- Без обид, Тулуп - немножко сдал назад Художник. - Худой мир лучше
доброй войны. Забыли раздор?

- Забыли, - процедил Тулуп.

- Вот и хорошо.

- Художник обернулся и пошел к "Волге", ощущая, как его затылок буравят
ненавидящие взоры, и ожидая выстрела в спину. Всегда есть шанс нарваться на
психов, на которых не действуют никакие доводы.

Он сел в машину и тронул ее. На шоссе прижал машину к обочине, остановил,
оторвался от рулевого колеса. И провел ладонью по вспотевшему лбу, посмотрел
на руки - они мелко дрожали.

Напряжение спадало. Оставалось чувство торжества и ликование. Он ощущал
себя спортсменом, взявшим очередной рекорд. Крутизна хренова! Настропалились
фраеров пугать, думают, им волк по зубам! Только зубки у них стертые!

Художник всегда испытывал пьянящую радость, когда ломал ситуацию, когда
устанавливал власть своей воли. В этом был единственный смысл его жизни...

Еще в паре мест подобные выяснения отношений прошли вообще бесконфликтно.
Обычно местные придерживались понятия - братва братве должна давать
работать, лишь бы не хамели и шла хоть какая-то отстежка в местный общак -
это долг чести.

Общак команды рос как на дрожжах. Теперь расходы в десяток-другой тысяч
баксов не казались чрезмерными. Художник прикупил двухэтажный коттедж,
"Опель-Фронтеро". К роскоши он относился в целом спокойно, но к хорошему
привыкаешь быстро и вскоре представить не можешь, что можно жить хуже.
Шайтан же только недавно выбрался с общаги - его жизнь там устраивала
вполне, и ему, по большому счету, не надо было ничего. Галка, организовавшая
еще две интимные фирмы, приобрела пятикомнатную квартиру, делала там
евроремонт, план которого высмотрела в итальянском каталоге. Художник нашел
ей бригаду хороших строителей, которых Галка постоянно предлагала кинуть.

- Чего с нас деньги какие-то строители требовать будут?! - кричала она.

- Галка. И я это слышу от дамы? Привыкай жить, как положено леди, -
усмехнулся Художник.

- Нет, но отстегивать такие бабки, - она чуть не плакала.

- Да, когда привыкли только брать...

- Эх, - вздыхала она и, вынув целлофановый пакет с баксами из кармана
новой норковой шубы, которую ей подарил дядя Леша во время очередного запоя,
шла расплачиваться со строителями за только что отремонтированную большую
комнату и ванную.

Между тем произошло событие, имевшее для Художника огромное значение. В
областном выставочном зале прошла его персональная выставка. У него было
какое-то непонятное ощущение - будто он взмыл вверх, ощутил сладость полета
и вместе с тем открылся для всех, распахнул свою душу. Выставка была
воспринята в городе вполне доброжелательно. Его знали как карикатуриста, а
теперь познакомились как с хорошим графиком.

После первого дня выставки он сидел в оцепенении и смотрел перед собой. И
вдруг возникла ясная, обнаженная до боли мысль - а на что он переводит свою
жизнь? Что он творит со своей душой? С кем он общается - толпой
одноклеточных тварей, не способных даже попытаться заглянуть внутрь себя? И
на миг накатила такая жалость к себе и растраченным годам... но тут же
ушла...

Однажды возникло новое дело, последствий которого никто тогда представить
не мог.

- Тут один джентльмен за несколько неслабых партий левака вагон денег
задолжал, - сказал Гринберг однажды, пригласив Художника в свой офис. -
Раньше с ним проблем не было, а теперь...

- Кто такой? - осведомился Художник.

- Да есть мальчик-одуванчик. Живет в стольном городе. Уже месяц кормит
меня обещаниями.

- И что?

- Будет еще год кормить, - вздохнул Гринберг. - Думаю, он нас просто
кинуть собрался.

- Такой смелый?

- Такой жадный. И еще - ему крышуют торгуевские. Есть такие в
Подмосковье.

- Слышал я. Зеленый у них в паханах.

- Так ты все знаешь, - всплеснул, руками Гринберг, умильно глядя на
собеседника.

- Предлагаешь с Зеленым на разбор?

- А чего?

- Гляжу я на тебя, Лева...

- Андрюша, ты энергичный молодой человек У тебя все получается...
Восемьдесят пять тысяч долларов! Ты можешь представить!

- Могу.

- Взяли и кинули... А теперь еще у этого гада проценты накапали. Ну, сам
знаешь. Счетчик-то на то и есть счетчик, чтобы тикать ночи и дни.

- Значит, мальчик-одуванчик, - задумчиво произнес Художник, которому
совершенно не хотелось связываться с торгуевскими. Там команда была мощная.
И совершенно безбашенная.

- Да. Ты себе не представляешь, что это за фрукт. Ой, что это за фрукт, -
закачал головой Гринберг.

- Посмотрим. Может, удастся этот фрукт сорвать, - пообещал Художник.

- Сорви, Андрюша. Сорви...

***

Способы выявления источника утечки информации существуют со времен царя
Гороха одни и те же. Самый простой из них - подбрасываешь тому человеку,
которого подозреваешь в том, что он осведомитель противника, какие-то
сведения, требующие немедленного реагирования, и смотришь - если есть
реакция, ясно, у кого рыльце в пушку. Но тут возможны многие варианты, в
зависимости от творческой фантазии.

Первому Влад позвонил своему бывшему сослуживцу майору Ломову, ставшему
начальником отделения:

- Привет.

- Кто говорит? - осведомился Ломов,

- Лом, ты что? Не узнаешь? Это Влад. Секундное молчание.

- Давно не возникал, - произнес Ломов. - Тебе еще деньги по расчету
положены. Кто будет забирать?

- А что, много накапало?

- Немного. Но на бедность...

- Ага, - кивнул Влад. - На бедность - это по мне.

- Ты уже решил, чем будешь заниматься?

- А куда может пойти бывший рубоповец? Или в бандиты. Или в бизнесмены.

- Но ты-то небось в частные сыщики пойдешь.

- С чего взял, Лом?