заведением и уселся на одну из скамеек за большим черным валуном,
установленным на небольшом постаменте. Силин долго сидел в каком-то
оцепенении, уставившись в одну точку, без мыслей и чувств. Лишь холод,
проникший к неподвижному телу сквозь одежду, вернул его к реальности. Михаил
чувствовал, что с ним происходит что-то неладное. Он боялся себя нового --
темного и страшного, все больше и больше берущего власть над прежним
Силиным. Надо было попробовать понять это свое новое состояние, разобраться
и научиться с ним бороться, но Нумизмат боялся даже думать об этом.
мысли тоже не оказались радостными. Нынешний владелец его коллекции, один из
богатейших людей страны, казался недосягаемым и неуязвимым. Но у Нумизмата
не было пути к отступлению. Любой шаг назад -- это, как минимум, тюрьма,
максимум -- смерть. У него не осталось иной цели, кроме как найти коллекцию и
покарать виновных.
Нумизмат упорно отгонял их от себя. В Силине сейчас как никогда прежде
проявилась черта характера, больше всего в свое время бесившая Наташку, --
упрямство. "Ему хоть кол на голове теши, а он все равно свое гнет!" -- как-то
в сердцах сказала жена Силина во время жарких предразводных боев. Вот и
сейчас Михаила словно заклинило.
чувствуя, как безысходная тоска покидает его душу и тело. Вернет он себе
коллекцию или нет, но этот Клерк своей жизнью заплатит за его, Силина,
разрушенную жизнь.
покинув сквер, он вспомнил про памятник-валун, но возвращаться и смотреть,
кому поставили такой большой булыжник, не было ни желания, ни сил.
совсем недавно ненависть к родной стране начала принимать гипертрофированные
формы.
ничего сегодня не успеет -- надо было искать какой-то ночлег. С метро он
связываться больше не стал, трамваями и троллейбусами начал добираться до
Комсомольской площади -- самого беспокойного в столице места.
чуть не подпрыгнула от радости. Залежалые номера "АиФ", "Совершенно
секретно", бульварных листков этот высокий неулыбчивый человек взял не
глядя. Наблюдая, как Силин утрамбовывает в сумку бумажную кипу, продавщица
подумала: "Мужик не иначе как во Владивосток едет. Сколько чтива набрал".
Силину сдачу. Тот сначала удивленно поднял брови, а поняв, в чем дело, с
усмешкой ответил:
было нельзя, с его документами это было подобно добровольной явке с
повинной. У дверей же Казанского вокзала его ожидал неприятный сюрприз. Вход
для таких, как он, безбилетников оказался платным. Силин отошел в сторону,
уступая дорогу тележке грузчиков, в три яруса заполненной огромными
клетчатыми сумками с импортным барахлом. Чертыхаясь, Михаил полез в карман
за деньгами, заранее с тоской представляя себе подобие отдыха в зале
ожидания: жесткое сиденье, частое пробуждение от боли в затекшем теле,
постоянный страх за стоящую у ног сумку и ночные часы, растягивающиеся до
бесконечности. В эту секунду его кто-то осторожно тронул за руку:
и без особых изысков: старенькое пальто синего цвета с серой норкой на
воротнике, точно такая же шапка. На вид ей было лет сорок-сорок пять, лицо
сохранило остатки милой женской красоты. Скромный макияж и отсутствие следов
пристрастия к алкоголю заставили Михаила послушно отойти с ней в сторону от
входа.
много раз больше.
хозяйка.
своим "молоткастым-серпастым", но сердце его невольно сжалось. Хозяйка
ночлега быстро пролистала "краснокожую паспортину" и с видимым облегчением
вернула документ Нумизмату.
Надей. До дома ее они ехали минут десять.
объехать. Хотя для Москвы, наверное, и в самом деле близко".
постройки, со своеобразной архитектурой сквозного коридора, так удачно
подошедшего к коммунальному быту.
поселились, только не очень удачно. Сначала у меня муж умер, потом отец с
матерью, так что одна комната пустует. А деньги нужны -- и за квартиру много
платить приходится, и дети растут не по дням, а по часам. Одни расходы.
три с другой. Чуть дальше помещалась кухня. Надя открыла одну из дверей,
пропустила туда постояльца. В небольшой комнате разместились две кровати, на
старомодной тумбочке -- не менее старинный черно-белый телевизор, рядом
кресло, журнальный столик.
Силин, затем достал деньги и расплатился.
немалый запас газет, как хозяйка снова постучала в дверь.
сигнализировал ему, что съеденные поутру пельмени переработаны на калории и
отходы.
семь кухарок, его поджидала большая тарелка дымящегося борща. Давно Силин не
ел такой вкусной, а главное -- домашней пищи.
порцией.
и еще тарелку, но как-то застеснялся. В конце трапезы на кухне появился
седой древний старик. Шаркая ногами, он подошел к плите и дрожащими руками
попробовал налить себе в кружку воды из чайника.
Надежда. Налив чая, она проводила старика в одну из комнат. Силин немного
удивился, и когда хозяйка вернулась, спросил ее:
ходят на это... не каратэ, а ногами там еще лупят...
волчата, злые... Что из них вырастет, не знаю. Может, еще чайку?
найду.
заводной, -- Михаил вытащил деньги. -- Вот вам еще столько же, и никуда не
ходите.
часами приходится стоять.
иногда делая выписки на листе бумаги. Фамилия Балашова встречалась довольно
часто, большей частью в официальной хронике. То он купил контрольный пакет
акций, то участвовал в каком-то форуме "передовиков капиталистического
труда", то встречался с заезжими банкирами. Часто она мелькала и в
скандальной хронике. То Балашова подозревали в подкупе видного чиновника, то
очередные торги госимущества прошли очень невыгодно для государства, зато
очень выгодно для магната. Самые интересные статьи, а также фотографии
Балашова Нумизмат аккуратно вырезал.
смог полюбоваться на своего врага, участвовавшего во встрече банкиров с
премьер-министром. В одиннадцатом часу ночи бесконечный коридор бывшей
коммуналки заполнился гомоном голосов и грохотом снимаемой обуви.
вернулись с тренировки.