с улыбкой и - осеклась.
она-то знает!
Глебову Ванину кассету, она уже твердо знала, что рано или
поздно ее обязательно убьют. Непонятно только, почему все же
не убили.
очень прошу, не нужно никого искать. Таких случаев сколько
хочешь... И твоя дурацкая охрана ни к чему. Скажи своим
знакомым, пусть ее заберут.
тобой?
ему, что все это время она участвовала в неких чужих
подковерных играх и это едва не стоило ей жизни. Она не
могла его в это посвятить потому, что, во-первых, не
доверяла ему, а во-вторых, боялась за него. Он мог вскипеть,
сделать что-нибудь неосторожное и оказаться втянутым в
совершенно ненужные ему русские разборки.
испугаться и уехать...
уехать?..
думал. И, как всегда, Александра не представляла, о чем.
навсегда стала бы в миллион раз легче и понятней...
мере, пока ты здесь и я могу быть с тобой только вечером.
совершенно это не нужно. Я не хочу никому мстить, Филипп.
Тем более это обычное... хулиганство.
не стал.
сварливой жены, надеясь отвлечь его и не очень в это веря:
он был очень упрям, как ишак, - Александра его уже знала. -
Что это за шикарные апартаменты? Мое пребывание здесь не
подорвет твой французский бюджет, распланированный на годы
вперед? Имей в виду, я не смогу заплатить даже за ужин,
который только что съела...
кресла на край кровати.
теплое одеяло. А потом рассказать, как однажды, еще в
Сорбонне, он впервые влюбился, как ему казалось тогда,
всерьез, и какие чудовищные глупости он совершал. Или спеть
ей французскую песенку про трех медведей. Или сказать, как
она ему нравится, даже с бинтами на всех видимых частях
тела, даже в халате, делавшем ее похожей на какой-то забытый
комедийный персонаж...
что не влюбится никогда, но он влюбился в Александру
Потапову и осторожно радовался, что она - его жена.
поисками, - сказала она, глядя ему в глаза. - Слышишь,
Филипп?
ей пустых обещаний.
в подъезде, - сердясь, сказала Александра, уверенная, что он
нарочно придуривается.
не собирался заниматься. Он был ему не нужен. - Да, да, могу
тебе обещать, что не буду его искать. Обещаю.
лестницы все-таки были серьезней, чем казалось на первый
взгляд, потому что она отнеслась к его словам с полным
доверием и успокоилась, решив, что Филипп не будет вообще
ничего предпринимать.
- Я сказал, что ты здесь. Завтра они приедут.
уедут куда-нибудь, хоть на время...
- проговорил Филипп. - Что ты так разволновалась?
ждала...
не знала. Но это была правда, такая очевидная, как то, что
a.+-f% давно село и за окнами до самого Северного моря
лежала холодная, сверкающая звездами ночь.
спасать...
то сразу перестала о нем думать, будто его здесь и не было.
был уверен, что опоздал, и чуть не умер, дожидаясь "Скорой",
и потом, когда она лежала на диване такая бледная и
неживая...
вожделением глядя на телефон.
попросила она. - Не лови никаких бандитов. Это простая
случайность и вообще... только мое дело.
давно. После того, как она приехала домой с простреленным
рюкзачком. И нападение на лестнице не имело к этим ее делам
никакого отношения.
заканчиваю сегодняшний выпуск "Новостей", - сказал ведущий,
скорбно глядя в камеру. - До свидания, желаю вам хороших
выходных.
получилась неплохой. В ней была необходимая динамика,
напряжение и правильное соотношение плохих и хороших
новостей. Примерно три к одному в пользу плохих.
было видно, что в эфир пошла реклама.
еще у Ивана Вешнепольского.
молоденькая и хорошенькая, с которой у Андрея намечался
роман. Он давно бы уже наметился окончательно, если бы не
страх перед Викой. Нужно все хорошенько обдумать, чтобы она
- не дай бог! - ничего не заподозрила...
собираясь перед отъездом еще посидеть в баре. В кармане
пиджака зазвонил телефон.
физиономию.
значительная, симпатичная, глаза умные и усталые. Так и
должно быть.
подобрался, бросил ватку, которой снимал грим, и закрыл
дверь.
голосом, которым полагалось разговаривать с тестем. Бодрым и
немного усталым.
"a%#$ называл себя во множественном числе. - Неплохо,
неплохо... Шуму многовато. Слышишь, Андрей? Шуму бы
поменьше...
мешало ему слушать.
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс