портфель. Фотография Марты - в черном свитере и толстых ботинках - была
придавлена стопкой журналов. Данилов вытащил ее из-под журналов и снова
прислонил к солонке. Нужно будет купить для нее рамку.
удовольствием. Старый не работает. Он, Данилов, разбил его.
подвиг, а не швырнул трубку об стену в истерическом припадке.
не терял ключей от офиса, не промывал себе ран, не искал преступников.
Он никогда не разговаривал с матерью так, как разговаривал вчера.
вдруг подумал, что все зависит только от него - очень актуальная и новая
мысль для почти сорокалетнего мужчины!
нет, от него зависит, удастся ли вычислить того, кто так его ненавидит,
а потом найти и наказать его. И Марта от него зависит, и его сотрудники,
и даже Катерина Солнцева, которой до смерти хочется получить свой дом!
- которым нужен Андрей Данилов, которым без него не обойтись, и вовсе не
потому, что его отца зовут Михаил!
он не мог сообразить, что именно звонит - его мобильный, вызывая его,
кричал совсем другим голосом, а домашний аппарат он вчера разбил - опять
всплеск самодовольства, как будто из-за угла выглянула ухмыляющаяся
кошачья морда!
теперь будет ей звонить?! Ее рабочего телефона он не знал, а мобильный
заходился на диване писклявыми руладами.
ответил:
Владимировну.
Петрысик поинтересоваться, где его любимая провела ночь.
Что-нибудь передать?
стал менее сдобным, - вы ей передайте, пожалуйста, что в понедельник мы
ее ждем на прием. Почему она анализы не сдала? Должны были сегодня
прийти, а их нет! Вы не знаете, она сдавала?
знаете! Вы кто? Муж?
новые вопросы, и признался, что муж.
внимание, не девочка все же!
так долго ждала? Пятый месяц, а у нас только первый осмотр! Мы понимаем,
что она работает, занята, но ребенок-то важнее! У вас это первый?
передайте, пожалуйста, что в понедельник мы ее ждем к восьми часам, и
чтоб натощак, тогда сразу возьмем кровь из вены.
выключатель и зажегся свет.
белому. Вы что, не правильно считали?
только теперь понял это. Вернее, он не понял, ему об этом сказал сдобный
голос из трубки.
побери!
на стол, распахнул дверцу посудомоечной машины, вытащил стакан и налил
себе воды из-под крана. Выпил и подумал - какая противная, теплая вода.
Петрысика. Был он, Данилов.
ними случилось? Жара виновата или веселое летнее безделье, занесшее их в
Ярославль?
визжали дети, прогуливались парочки, пароход гудел басом, здороваясь.
Невозможно было вернуться в Москву, и они не стали возвращаться,
прошатавшись весь вечер по волшебному городу, полному вечернего воздуха,
голубей, туристов и как будто речного отблеска. У них был один номер на
двоих, зато шикарный, двухкомнатный - ничего, кроме "апартаментов", в
гостинице не осталось. Их нисколько это не смущало, они прекрасно
уживались в "апартаментах" Данилова в Последнем переулке и в кратовских
"апартаментах" уживались тоже.
потому что она была в шортах. Пока Данилов выяснял отношения с охраной,
Марта отошла за угол и повязала на бедра расписной мусульманский платок,
привезенный с Бахрейна. Платок был громадный, очень тонкий, почти
прозрачный, весь его можно было спрятать в кулак. Марта его обожала и
иногда накручивала на голову - от солнца, как она говорила. Платок очень
шел ей и делал в самом деле похожей на мусульманку. Импровизированная
вечерняя юбка полностью удовлетворила охрану, и в ресторан они были
допущены и полвечера хихикали как идиоты над этим платком, повязанным на
бедра, и над тем, как они всех провели.
вкусно, и они сидели долго, упиваясь вечером, свободой и близостью друг
друга, что было так приятно и так никого ни к чему не обязывало!..
только одну бутылку вина, но он все равно ничего не помнил.
То ли из-за этого платка, сквозь который просвечивали ее загорелые
сильные ноги, то ли от того, что, когда они сидели на набережной, над
черной водой, кое-где политой светом фонарей, тонкая рука с широким и
странным золотым кольцом лежала у него в руке, то ли от того, что она
смеялась и он видел ее стройную энергичную шею, и белые зубы, и крепкую
грудь под тонкой майкой.
И это было так легко, так правильно, так не похоже на "идеальный секс"
из кино, который хорошо удавался им с Лидой!
соблазнительной. Как-то сразу он понял, что с ней он может не следить за
собой и не думать о том, какое впечатление производит. Она хотела его,
именно его, и ей не было дела ни до каких впечатлений.
ровно, сильно, долго, и оно поглотило все. "Неужели мы с тобой столько
лет знакомы?" - вдруг спросила она с изумлением. Ее нога скользила по
его ноге, а локти упирались в грудь. Руками он держал ее спину, влажную
и подвижную, как у молодой лошади. Она взяла его за волосы, сильно
оттянула его голову назад и впилась в шею, как будто укусила. Он тоже
делал с ней все, что хотел, и утром, рассматривая красные отметины на
бледной коже, гордился и восхищался ими!
обнаружил Марту на балконе, все в том же мусульманском платке,
завязанном теперь на груди. Ветер теребил и вздувал его, открывая все,
что он только что видел, трогал, держал в руках, рассматривал и
присваивал жадно, как голодный.
тонком пальце, и Данилов решил, что теперь-то он точно умрет.
не стеснялась, и трогала, и пробовала на вкус, и отступала, и наступала
снова.
что он сидит в дубленке. Через некоторое время он догадался ее
расстегнуть, но почему-то так и не снял.
не знал, смогут ли они быть такими же хорошими любовниками, как
друзьями, и, кажется, такой же или подобной глупостью утешалась и Марта,
и все это было не правдой.
Маркелов Олег
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Афанасьев Роман