Чтение 45–й страницы книги ~От Руси до России~

Повышение пассионарности и в столице и на окраине этнического ареала
приводило в принципе к одинаковым последствиям: внутри этнической системы
увеличивалось количество входящих в нес подсистем - консорций и субэтносов,
- так как пассионарные люди чувствовали свою "особину" и объединялись. Выше
мы уже упоминали, что активное население Москвы разбилось на партии:
Шуйских поддерживали люди торговых рядов, у Бельских были свои кварталы, на
которые они опирались, у Глинских - свои, у Мстиславских - свои.
Сторонников каждого из этих боярских родов связывала общность исторической
судьбы, и это были подлинные консорции.

Для пограничных пассионариев были характерны объединения более высокого
порядка, поскольку в ходе войны с татарами или ногайцами отношения со
своими боярами переставали иметь какое-либо значение. Например, на Дону
образовался особый субэтнос, впоследствии ставший этносом, - казаки. Они
принимали к себе всех беглых крестьян и чувствовали себя совершенно
самостоятельными. Неизменно признавая московского великого князя своим
государем, они недолюбливали бояр и представителей тогдашней бюрократии -
дьяков. Независимость Дона была зафиксирована в двух емких формулах: "С
Дону выдачи нет" и "Мы не кланяемся никому, окромя Государя". Казаки не
были склонны считаться с мнением московского правительства, часто
своевольничали и назывались в царских письмах когда разбойниками, когда
ворами, когда убийцами, когда государевыми изменниками. Но все же
московские чиновники и казаки видели друг в друге своих, и потому на Дон
неизменно приходили караваны с зерном, водкой, "зельем" (порохом), свинцом
и... просьбами к атаманам-молодцам навести хоть какой-нибудь порядок.

ИОСИФЛЯНЕ И НЕСТЯЖАТЕЛИ

Наряду с боярскими "послужильцами" и казаками, стремившимися к богатству,
победам, успехам, были в Москве XVI в. и те, чья пассионарность
предполагала стремление к идеалу знания, к борьбе за свои убеждения. Им ни
в холопы, ни на границу пути не было. По условиям времени вся мысль в XVI
в. была мыслью церковной. Вопросы веры имели огромное значение, ибо форма
исповедания отождествлялась с определенным поведением, определенной
идеологической программой и легко переходила в политику и в быт. Именно
вопросы свободы совести определили третье направление приложения сил
русских пассионариев.

Чтобы разобраться в последующих событиях, нам придется вернуться назад и
вспомнить о явлении негативных мироощущений. Внедрение учений, имевших их в
своей основе, вызвало одинаковый отрицательный результат и в католической
Франции, где начались альбигойские войны, и в православной Болгарии, где
крупный болгарский этнос ослабел и был разгромлен и подчинен Византии.
Точно такой же отрицательный результат пропаганда негативной идеологии
имела в мусульманском мире, поскольку карматские и исмаилитские движения
сопровождались массовыми убийствами, произволом и всяческими безобразиями.

В Россию негативные мироощущения проникли в конце XV в. под видом ереси
"жидовствующих". Генетическая связь ее с иудаизмом весьма сомнительна, но
важно другое. Церковные иерархи XV-XVI вв. были людьми достаточно тонко
чувствующими и широко образованными, чтобы понять потенциальную опасность
подобных ересей для будущего страны. К сожалению, во мнениях о способах
устранения еретиков единства среди деятелей церкви не было. Это расхождение
и стало поводом для борьбы за свои убеждения для всех, кто к этой борьбе
стремился, для кого она была потребностью. Развитие событий приобрело
трагическую окраску после смерти Ивана III (Иван III тяжело заболел около
1500 г., и пять последних лет его царствования фактическим правителем
страны был его сын от второй жены, Софьи Палеолог, - Василий Иванович).

Представителями одного из церковных направлений были нестяжатели -
сторонники заволжского старца Нила Сорского и его последователя Вассиана
Патрикеева. Нестяжатели категорически отрицали возможность умерщвления
еретиков, ссылаясь на то, что "Бог хочет не смерти грешника, но его
раскаяния" и потому долг Церкви - увещевать заблуждающихся. По мнению
нестяжателей, тех, кто упорствует в ереси, следовало изолировать и даже
высылать за границу, но нельзя насиловать совесть человеческую угрозой
смерти. Оппонентами нестяжателей в споре о ереси стали сторонники Иосифа
Волоцкого - иосифляне. Они настаивали на крутых мерах по искоренению ереси
вплоть до применения западноевропейского опыта аутодафе - сожжения на
костре.

Победа в этом споре осталась за Иосифом Волоцким. В 1504 г. совместным
решением Ивана III, фактического правителя страны - Василия - и собора
епископов еретики были обречены на смерть. В Москве и в Новгороде запылали
костры. Были сожжены многие вольнодумцы и крупные государственные
чиновники, поддерживавшие ересь. Невестка великого князя Елена Волошанка и
его внук Дмитрий были посажены в тюрьму, где они и умерли.

Карта. Рост русского государства в XVI веке

Карта. Поход на Казань в 1552 г.

Но не только проблема борьбы с еретиками разделила иосифлян и нестяжателей.
По-разному относились они и к судьбе имущества церкви. Дело в том, что у
Василия III не хватало земель для раздачи за службу многочисленным
дворянам, и великий князь сильно нуждался в средствах. Зная это,
нестяжатели предложили князю взять все имущество церкви в казну, оплатить
таким образом службу дворян и укрепить границы Руси. Причем взамен они
потребовали права свободно высказывать свое мнение в соответствии с
собственной совестью. Иосифляне, со своей стороны, готовы были поддерживать
великого князя Василия III, но лишь при том условии, что он оставит церкви
все ее имущество: богатое убранство храмов, прекрасные библиотеки, цветущие
хозяйства монастырей.

И в этот поистине критический момент решающими оказались семейные
обстоятельства великого князя. Первой женой Василия III была Соломония
Сабурова. Брак оказался бездетным, и под этим предлогом Василий III
развелся с Сабуровой. Соломония негодовала, но великий князь был
непреклонен. Затем он женился на красавице Елене Глинской.

Род Глинских стоит того, чтобы рассказать о нем подробнее. Основателем рода
Глинских был "казак Мамай", то есть потомок самого Мамая, которого русские
разбили на Куликовом поле. Где-то на Волыни этот потомок грозного темника
принял православие. Сделав по случаю хорошую карьеру, он стал князем
Глинским, равным по значению Рюриковичам и Гедиминовичам и служил в этом
качестве литовским князьям, не поладив с литовцами, его потомок Василий
Львович Глинский в 1508 г переехал в Москву, где его приняли с
распростертыми объятиями. Дочерью этого литовского аристократа и была Елена
Глинская. От нее Василий III имел двух сыновей. Правда, злые языки
говорили, что истинным виновником отцовства был молодой и красивый воевода
сторожевого полка - князь Овчина-Телепнев-Оболенский.

В вопрос о разводе с Сабуровой, естественно, вмешалась Церковь, потому что,
по христианским законам, бросать женщину без ее вины нельзя. Глава
нестяжателей Вассиан Патрикеев смело осудил ничем, с религиозной точки
зрения, не мотивированный развод. Великий князь, понятное дело, мнением
Вассиана Патрикеева доволен не был.

За первым конфликтом с нестяжателями последовал второй. Василий вызвал к
себе в Москву для переговоров независимых черниговских князей Шемячичей -
потомок Дмитрия Шемяки. Они получили охранную грамоту, приехали и были
вероломно посажены в тюрьму. И снова Вассиан Патрикеев осудил поступок
великого князя как нарушение честного слова, недостойное христианина. На
этот раз терпение Василия иссякло. Вассиан Патрикеев был отправлен в
иосифлянский монастырь на строгое послушание и там через некоторое время
умер. Иосифляне победили.

НА ЮГ И ВОСТОК

В 1533 г. скончался Василий III, оставив наследником трехлетнего сына -
Ивана Васильевича. Как это было принято, ребенок находился при своей
матери, но в 1538 г. Елена Глинская внезапно умерла. Подлинная причина ее
смерти неизвестна, но среди современников находились люди, утверждавшие,
будто великую княгиню отравили. Абсолютно точно известно другое: ее
фаворита князя Ивана Овчину замучили досмерти. Власть перешла к "боярщине"
- группе из знатных бояр. которые приняли на коллективное регенство до
совершеннолетия великого князя. Во главе коалиции стояли князья Шуйские.

Карта. Засечные линии и сторожи при Иване IV и Б. Годунове

Позже Иван Васильевич с горестью вспоминал обиды, нанесенные ему Шуйскими.
С точки зрения человека нашего времени, многие поступки Шуйских вполне
простительны: вошел, скажем, князь Иван Шуйский в горницу, где маленький
Иван играл с братом, и оперся на государеву постель. Ничего особенного!
Однако стереотипы поведения меняются, и очень сильно. То, что для нашего
современника - безделица, для человека XVI в. могло быть позором, "порухой
чести", и к такого рода вещам пассионарные люди, в соответствии с этикетом,
относились серьезно. Такой поступок Шуйского по тем временам считался
жутким "гордением" (такова оценка самого Ивана Грозного) и кичливостью. В
общем, с Шуйскими Иван не поладил и, как только подрос, велел убить главу