рассматривал его в глазок.
подставил к глазку.
открыла неопрятного вида старушка в выцветшем халате. На вид ей было все
семьдесят.
Фотографий было очень много.
вместе прожили.
значилось, что он был женат.
Володя все время мотался по командировкам, а Вера его ждала. Так и не
завели.
могли сделать.
старушка.
чужой теперь фактически человек, а постоянно мне помогает: то перевод
пришлет, то какого-нибудь человека с посылочкой.
вы на ногах-то все? Садитесь.
дочери на стене.
подумал Саша.
вспоминал... И ведь не женился -- Верочке верность хранит! -- не без
гордости произнесла старушка.
ничего полезного больше выудить из старушки не удастся. -- Вы проводите
меня, пожалуйста.
стены одну из фотографий Веры, направился в прихожую.
собираясь с мыслями, и стал спускаться.
которые поглядывали на него с раздражением и даже некоторой неприязнью.
Электричка замерла у платформы. Народ хлынул в проем. Вэн намеренно
задержался и вышел одним из последних. Он огляделся, быстро зашагал через
сосновый перелесок по узкой тропинке.
калитку, торопливо зашагал вдоль небольших участков по дороге.
на входную дверь. Волосок, приклеенный между косяком и дверью на уровне
колен, был на месте.
выключателем и замер. К зеркалу трюмо, стоящего в дальнем углу комнаты, была
прикреплена фотография Веры. Вэн со вздохом отодвинул от стола стул,
опустился на него. Сказал громко:
Неплохо работаешь. Но я, честно сказать, удивлен. Ты ведь трус. Ты всегда
был трусом. -- Вэн замолчал, прислушиваясь. В доме было тихо. -- Думаешь,
вычислил, обыграл? Если хочешь знать, я Маргарите Егоровне сам наводку на
Ивантеевку дал, чтобы тебе было проще меня найти. Удивлялся, что долго не
идешь. Соображал, думал, да? Долго же. Да, с аналитикой у тебя всегда было
не очень. Ведь на чем проще всего поймать человека? На чувствах, на любви.
Это аксиома, дружок. Ты мне был нужен, вот я и подкинул тебе через тещу
информашку.
потолку. Потолок был обклеен цветастыми обоями, кое-где с желтыми пятнами от
воды.
деньги. Так всю жизнь и будешь на своего вороватого дядю служить? Понимаю, я
виноват, я тебя кинул, подставил. Вроде мы были в одной лодке, а я возьми да
и выпрыгни на самой стремнине. Согласен -- нехорошо. Ты, кстати, истратил
гонорар, который я тебе подкинул? Десять тысяч -- неплохие деньги. Очень
неплохие. Конечно, это не шесть лимонов, но все-таки... Предлагаю сделку, на
этот раз на чистом глазу, без кидалова.
чтобы я был мертв. Давай так. Ты помогаешь мне выехать из страны, я делюсь с
тобой одной третью -- это два лимона -- и помогаю избавиться от дяди. Ну,
как предложеньице? По-моему, недурственно. Тебе не придется больше
"шестерить"... Ну ладно, ладно, виноват я перед тобой, прости. Бес попутал.
Деньги -- это такое дерьмо, которое просто толкает человека на преступление.
Согласись. И учти, если ты меня соберешься застрелить, денег здесь нет. Они
в надежном месте... Думаю, ты уже пытался их здесь найти. Черт возьми, такое
впечатление, что я разговариваю со стенкой, в конце концов, это невежливо...
Понятно, трусость, она дается человеку один раз, и нужно прожить с ней так,
чтобы не было мучительно больно...
кобуры пистолет и дважды выстрелил в потолок. Сверху посыпалась труха, а в
следующее мгновение прогремел ответный выстрел. Пуля впилась в стол,
продырявив клеенку. Вэн упал со стула, заполз под столешницу, выставил руку
и снова выстрелил дважды. На этот раз выстрел с чердака прозвучал совсем с
другого места. Пуля проделала дыру в полу в каком-нибудь сантиметре от
головы Вэна.
веранде. С чердака прозвучали еще два выстрела. Вэн вдруг взвыл, упал,
схватился за бедро. Брючина мгновенно набухла от крови. -- Так-то ты
обращаешься со своими однокурсниками! -- простонал он, отползая в сторону. И
тут Вэн услышал торопливые шаги. Он поднял пистолет и разрядил в потолок всю
обойму. Послышался грохот падающего тела. Потолок дрогнул. -- Паскуда,
только лечиться мне теперь не хватало! -- Вэн вытряхнул из пистолета пустую
обойму и зарядил новую.
расползались красные пятна, на пол через дырки от пуль часто закапала кровь.
заковылял к лестнице, ведущей на чердак. С трудом поднялся по ней, откинул
люк. На полу чердака, выронив пистолет, лежал Саша. У него были прострелены
пах и голова -- в голову пуля вошла, видимо, тогда, когда он уже падал.
Глаза Саши были широко раскрыты, в них можно было прочитать неизбывный
страх. -- Идиот! -- повторил Вэн. Он не стал влезать на чердак, чтобы
осмотреть труп, сейчас срочно нужно было позаботиться о собственной ране.
ногу на весу, выдвинул ящик, стал рыться в нем. Вэн чувствовал, как по ноге
струится кровь, и понимал -- нужно торопиться, еще немного, и он потеряет
сознание. Наконец были найдены ножницы. Вэн вспорол ими брючину, дернул
обрезанную ткань вниз, к ботинку, принялся, морщась, ощупывать рану. К
счастью, рана оказалась сквозной, кость не была задета. Вэн нашел в ящике
резиновую трубку и быстро перетянул ею ногу. Теперь у него появилось время,
чтобы приготовить все необходимое для обработки раны.
никаких вестей, и Николай Викентьевич начал заметно нервничать. Он всегда