хозяйское добро и покой. - Почему вы утверждаете, что погибшая - пропащая
душа?
служанка с силой дернула дверь и захлопнула ее перед носом ошарашенного
Карла Ивановича.
и видят что чулки да бантики. Никакого понятия о существе дела, о главном и
второстепенном. Вот поэтому среди следователей и людей сыскного дела ни
одной женщины в России нет, разве что добровольные осведомительницы, без
которых не обойтись. А то бы уж они понарасследовали!"
и сообщила, где искать ротмистра Золлоева - в ресторане "Фортуна", у
Порфирия Федулова.
указания: быстрее завершить осмотр места преступления и оформить протоколы
предварительного дознания. Он решил посоветоваться с ним и относительно
того, как распределить дальнейшие дела. Требовалось срочно ехать в ресторан
к Порфирию и допросить ротмистра Золлоева.
воедино дела об убийствах последних дней: ротмистр мог расправиться с
горничной, чтобы избавиться от сообщницы, помогавшей ему убить Тугарина,
претендента на сердце Брунгильды Муромцевой, так понравившейся пылкому
кавказцу. Необходимо было выяснить, случайно ли Золлоев отправился в
"Фортуну"? А что, если мадемуазель Ляшко убил тоже он или нанятый им убийца,
и теперь его, как всякого преступника, тянет на место совершенного
преступления? Получалось, что и на Татьяну Зонберг он мог напасть - почему
он не мог ехать в том же поезде? Золлоев - человек высокий, брюнет, а
родинки - дело нехитрое. Карл Иванович усмехнулся. Не исключено, что усы
ротмистра - накладные. Сумеет ли Золлоев доказать свое алиби? Убийство
женщин, может быть, по закону гор и не такой большой грех, кто знает. А
зачем он их убивал? Из-за драгоценностей? Или охотничий инстинкт, ярко
выраженный у горских народов? Трудно им, кавказским сынам, тянуть лямку на
пресной службе, никакого огня для джигита, никакого удовольствия без
удальства да риска! А если его доводят до бешенства фильдеперсовые чулки?
новую версию, хотя в глубине души не был уверен в своих логических ходах -
больно все хорошо сходилось на первый взгляд.
Иллионским-Третьим. Не заварится ли вокруг него какая-нибудь каша? Не
исключено. Тем более что сегодня антреприза "Аполлон" дает последнее
представление - завтра уезжает в белокаменную.
важным успеть одновременно в оба места - и в ресторан, и в театр. Но судьба,
видимо, решила еще больше усложнить жизнь изнуренному следователю.
который, запыхавшись, подбежал к начальнику и выпалил распиравшую его
новость:
проломленной головой...
Глава 25
Муромцева, как только на сцене упал занавес, скрывший из виду блистательного
короля Лира, ползущего на четвереньках к явившейся перед ним Брунгильде. -
Бежим! Доктор, быстрее! Где вход за кулисы?
действа доктора, почти оглохшего и парализованного от ее визгливых криков,
Мура оттолкнула обитый бархатом стул и ринулась к выходу из ложи. Доктор,
едва поспевая, бежал за ней - оба метались по коридорам, по узеньким
лестницам-переходам, - и наконец в конце полукруглого коридора, в который
выходили двери партера, Мура углядела еще одни бархатные шторы и помчалась
туда.
Мура и доктор оказались перед лицом лысоватого человечка в униформе.
Человечек суматошливо замахал руками и закричал, что посторонним сюда
входить не разрешается.
надрываться Мура. - Спектакль прерван! Занавес дали, господин И лионский
упал и не может встать. Нужно срочно доктора! А это и есть доктор! - Она
дергала за рукав Клима Кирилловича, безмолвно кивавшего и переводившего
потерянный взгляд с одного на другую.
а вам, барышня, здесь делать нечего.
сдававшего свои позиции человечка в униформе. - Я - ассистент врача. Без
меня он не может оказать помощь пострадавшим! И вы же знаете, на сцену
выбежала девушка, скорее всего, психически травмированная.
ему не понравилось, что она назвала Брунгильду сумасшедшей.
греха подальше решил не противиться ворвавшимся в святая святых - за кулисы.
Человечек взял инициативу в свои руки: он кликнул помощника и велел ему
занять пост у дверей, а сам повел доктора и сверкающую глазами, горластую
барышню в охраняемые им лабиринты. Они поднялись по ступенькам и помчались
между бесформенными пыльными тряпками, свисающими с колосников. Доктор едва
успевал озираться по сторонам: в поле его зрения то и дело попадали
диковинные приспособления - какие-то канаты, лонжи, картонные декорации,
ободранная мебель... Он во всей мере начал ощущать театральную атмосферу.
Неожиданно вслед за своими спутниками он вывернул на открытое пространство и
остановился.
и толпились по периметру площадки, из суфлерской будки высовывался усатый
человечек в нарукавниках: выгнув шею, он пытался взглянуть за прикрывающую
его полусферу... Возле левой кулисы возвышался пожарный в блестящей каске -
в руках он держал наготове брандспойт.
медленно поворачиваясь вокруг своей оси и чуть-чуть приседая. - Пошли все
вон!
спутницу. Когда топот актерских ног стих, стали явственно слышны крики,
свист и улюлюканье обманутой в своих ожиданиях публики.
публике об отмене спектакля. И вернуть деньги за билеты...
с глаз моих!
улюлюканье усилились.
бросившаяся к сестре. - Брунгильда! Мы тебя все-таки нашли!
Иллионского, только сейчас заметила сестру и растерянно ступающего за ней
доктора Коровкина. Она повернулась к ним, сохраняя на лице выражение
крайнего гнева и презрения, через мгновение огонь мщения начал гаснуть в ее
прекрасных голубых глазах, и она кинулась навстречу сестре.
радости к ее глазам подступали слезы. - Мы сбились с ног. Ты нас напугала.
Зачем ты ушла из дома? Мама беспокоится, папа извелся, мы с Климом
Кирилловичем не знали, где тебя искать...
ничего лучшего, когда девушки наконец разомкнули объятия, и пропавшая
красавица обратила свой взор на спутника сестры.
и ты нам объяснишь, что с тобой приключилось... Надо скорее успокоить папу и
маму... Зачем ты нас всех так напугала? Зачем ты выдавала себя за княжну
Бельскую? Зачем ты была в том ужасном доме?
розовые губки. - Но ехать домой пока не могу.
чувствуете?
в голосе Брунгильда и покосилась на Максима Иллионского-Третьего, все еще
закрывающего ладонями лицо, но, похоже, подглядывающего между пальцев. - И
вообще, дорогая, у нас с тобой разные отцы. Ты - дочь профессора Муромцева,
а я - дочь князя Бельского.
сладострастием воззрилась на окаменевшего актера.
медицинского саквояжа. Неужели Мура была права? Неужели ее старшая сестра
помешалась от пережитых страданий?
Коровкину, подняла к нему лицо:
с ней сделали?
Иллионского и не обращая внимания на перешептывания Муры и доктора, - ты
что, никогда не замечала, какие мы с тобой разные?
Круз Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Скальци Джон
Посняков Андрей
Сапковский Анджей