Чтение 45–й страницы книги ~Кольцо великого магистра~

хрустальные паникадила, каждое о шести подсвечниках. А чтобы гостям во
всем была приятность, слуги внесли серебряные жаровни с курящимися
ароматическими снадобьями.

Скиргайла поведал пирующим, как повернулись дела в Жемайтии, о борьбе
Витовта с немецкими рыцарями. Наступали решающие дни. Через неделю князь
Витовт будет под стенами Мариенвердера.

- Если не разобьем немцев, - говорил он, - Литва может погибнуть.
Рыцари разрушили Ковенскую крепость и на ее месте поставили каменный
замок.

- Отобьем у рыцарей Ковню! - пронзительно закричал Ягайла. - Отомстим
за погибших!

Дружные вопли пирующих потрясали стены гридни.

- Веди, великий князь, мы все за тобой! - раздавались крики. - Где
твой стяг, там и мы!

Главный ловчий Симеон Крапива получил княжеский приказ начинать охоту
для пополнения запасов. Много понадобится дичи литовскому войску в новом
походе.

А Ягайла вызвал в гридню любимую рабыню, плосколицую Сонку, и других
невольниц, умеющих веселить гостей. Начались удалые песни и пляски.

Возвращение князя совпало с осенним праздником урожая. Когда
стемнело, в долине и на холмах зажглись огни костров. Люди веселились и
ликовали.

Сотни вайделотов и младших кумирщиков восхваляли литовских богов,
славили князей, живущих по старине и сохранявших веру предков.

О великом литовском князе Ягайле и о его победе жрецы не сказали ни
одного слова.

Глава двадцать вторая

ПОХОДЫ НАЧИНАЮТСЯ В КЕНИГСБЕРГСКОМ ЗАМКЕ

В кабинете великого маршала сидели три знатных брата немецкого
ордена: хозяин Кенигсбергского замка Конрад Валленрод, великий магистр
Конрад Цольнер и его духовник брат Симеон. На рыцарях были белые, только
что выстиранные куртки с черными, во всю грудь крестами, на священнике -
черное одеяние, приличествующее его сану.

В приемной, за дверью, скучали телохранители великого магистра.

Время приближалось к полудню, но в кабинете горели свечи. Серый,
безжизненный свет едва пробивался в окна. Пятые сутки не переставая лил
нудный приморский дождь. Оконные стекла в свинцовой оковке протекали,
ковер возле стены намок и потемнел.

После утренних молитв знатные рыцари вели важный разговор. Великий
маршал Конрад Валленрод посвятил братьев в свой план завоевания Литвы.

- ...С помощью замка Мариенвердер мы уничтожим Литву запросто, -
говорил великий маршал. - От замка до столицы герцога Ягайлы рукой подать.
В Мариенвердере мы заблаговременно сосредоточим достаточное количество
съестных припасов, осадные машины, сено и овес для лошадей.

Конрад Валленрод водил толстым пальцем по пергаменту с голубой лентой
реки Немана. Там, где стояли рыцарские крепости, художник нарисовал башни
с флагами. Тупой палец маршала оторвался от замка Рогнеды и двинулся вверх
по течению.

- Неделю назад караван с осадными машинами вышел из Рогнеды в
Мариенвердер. С часу на час я жду донесения комтура Генриха Клея. Вместе с
машинами посланы две тысячи солдат.

Великий магистр, слушая, чуть покачивал головой, словно утверждал
сказанное.

Палец великого маршала немного задержался у крепости Мариенвердер и
пополз к Вильне.

- Если захочет бог, не позже первых дней сентября мы будем пировать в
литовской столице, - закончил маршал.

- Крепость ордена - в самом сердце Литвы! Ха-ха! Я все еще не могу
поверить в нашу удачу. Пресвятая дева Мария помогла нам? - воскликнул
священник. - Ты сказал, брат, что на первой неделе сентября мы будем
пировать в Вильне?

- Да, я сказал.

- У тебя в комнате холодно и сыро, - заметил Конрад Цольнер, - как в
лесу. Если не протапливать - простудишься. - Он покосился на камни; из
черного, прокоптевшего очага пахло горьким, давно остывшим дымом.

- Я подаю пример рыцарям, брат великий магистр. Надо привыкать. Часто
приходится ночевать в лесу, возле топких болот, - сказал маршал и подумал
со злорадством: <Разнежился, привык у себя во дворце топить днем и ночью!>

Великий магистр молча покручивал на большом пальце золотое кольцо
Германа фон Зальца. Возразить было нечего.

- Когда ты назначишь время выступить в поход?

- В день святого Егидия, - не задумываясь, отвечал великий маршал, -
наши войска должны выступить из Мариенвердера на Вильню.

Конрад Цольнер решил согласиться с великим маршалом, но неожиданно
подумал, что многие рыцари считают великого маршала непогрешимым в военных
делах. Он-де имеет видения и знает от святых, когда пришло время
воевать... Сие унизительно для магистра ордена.

- Я предлагаю выступить в поход за неделю до дня святого Егидия, -
важно изрек он, - и сначала взять Троки, а не Вильню.

Конрад Валленрод удивился резкому вмешательству магистра.

Духовник Симеон осуждающе посмотрел на главу ордена, сразу поняв
тайные пружины, толкнувшие его против маршала.

- Брат великий магистр, - откашлявшись, словно у него першило в
глотке, начал Конрад Валленрод, - мы израсходуем наши силы на крепость
Троки и не сможем взять Вильню. Все будет как в прошлом году. А если
захватим столицу, Литва будет в наших руках.

- Великий маршал прав, - поддержал брат Симеон, - если мы возьмем
Вильню, то...

Но Конрад Цольнер закусил удила.

- Будет так, как я сказал, брат великий маршал, - закрыв глаза,
произнес он. - Восемнадцать пушек, заказанных тобой в наших мастерских,
давно готовы... Если же ты не согласен с моим решением, рассмотрим военный
план на капитуле. Когда советуются несколько достойных братьев, ошибки,
присущие одному человеку, исключаются. Не я и не ты, брат мой, а только мы
все можем победить, - скромно закончил он.

Конрад Валленрод тяжело вздохнул.

<Обсуждать на капитуле план войны с Литвой, - думал он, - а что это
даст? Все равно будет так, как хочет магистр. А когда о военном плане
знают несколько человек, может узнать и враг>.

Для Конрада Цольнера капитул - только ширма. По уставу вся слава
ордена, здоровье рыцарских душ, порядок и справедливость зависят только от
великого магистра. Капитул еще больше укрепляет единоличную власть. Все
равно никто из членов капитула не решится возражать. Вместе с тем в
затруднительных случаях удобно ссылаться на единогласное решение.

- Раз ты велишь, брат великий магистр, - сказал Валленрод, - пусть
будет так. Прошу еще раз повторить свой приказ, может быть, брат Симеон
запишет его вот сюда, на пергамент.

- Сначала Троки, а потом Вильня, - с неприступным видом повторил
великий магистр.

Великий маршал, насупив брови, склонил голову.

- Послушай, дорогой хозяин, - брат Симеон шумно втянул носом воздух,
- у тебя на кухне жарится душистая баранина. Совсем неплохо отведать
сочного мяса и промочить глотку хорошим вином. После молитвы я не
попробовал еще ни капли...

- Да, да, - сказал великий магистр, - и я чувствую запах... Но если
бы еще затопить камин!..

Конрад Валленрод хлопнул в ладоши. Вбежавшему оруженосцу он что-то
шепнул. Появились прислужники и белой скатертью покрыли стол. Принесли
вино в серебряных кувшинах, серебряные кубки. Поварята на огромном блюде
притащили жареного барана, украшенного зелеными травами.

Священник Симеон, поглядывая на жаркое и на кувшины с вином, потирал
в нетерпении руки.

Слуги разлили вино по кубкам и удалились.

Конрад Валленрод охотничьим ножом, покряхтывая, разрезал барана. Брат
Симеон прочитал молитву и благословил стол. Сочное мясо рыцари разрывали
зубами и руками и запивали красным, как кровь, венгерским вином. Хрустели
кости и булькало вино.

Конрад Цольнер смешно перекашивал рот. У него болел коренной зуб, и
он жевал одной стороной.

- Ваши белые рыцарские куртки непригодны для хорошего обеда, - сказал
священник, закончив еду и вытерев рот полотенцем. - Смотрите, как они
забрызгались мясным соком. То ли дело я. На моей одежде трудно что-либо
заметить.

Великий маршал и великий магистр взглянули друг на друга и
ухмыльнулись.

- Сколько может продержаться замок Мариенвердер, если Ягайла задумает
взять его? - спросил брат Симеон, наполнив второй раз кубок размером с
маленькое ведро.

- Мариенвердер неприступен, - гордо ответил великий магистр. - Я сам
наблюдал за постройкой и мерил своими руками толщину его стен. Лучшие
мастера строили эту крепость. Отважный и разумный рыцарь назначен
комтуром. Запасов хватит на три года.

Великий маршал согласился, он тоже был уверен в неприступности замка.

Рыцари вспомнили князя Витовта.

- На этом месте, - Конрад Валленрод показал на стул, где сидел брат
Симеон, - герцог Витовт подписал договор. Пергамент хранится за тремя