Чтение 45–й страницы книги ~Дисбат~

происхождения - жевательной резинкой, шариковыми ручками, брелоками,
презервативами. В левом хранились стеариновые свечи, связка ключей и пачка
порнографических журналов.

- Нашел? - с надеждой поинтересовался дух.

- Нашел... Ты мне только одно объясни. Уж больно ловко Решетняк с вами
управляется. Где он всеми этими хитрыми приемчиками овладел?

- Огненную пентаграмму я его научил делать, - признался дух. - Под
принуждением, конечно... Кое-что ваша братва подсказала, которая здесь
шатается. А до остального он своим умом дошел. Если назад вернется, не иначе
как колдуном станет. Ты его берегись.

- Я уж и так каждого придорожного столба берегусь, - вздохнул Синяков,
примеряя ключи к замкам.

Когда дверца шкафа приоткрылась, Синяков, которому из арабских сказок было
известно о коварстве выпущенных на волю духов, предусмотрительно отступил
назад.

Однако ничего чрезвычайного не случилось. Пленник, не забыв поблагодарить
своего избавителя, сразу устремился к форточке, расположенной напротив двери.
Выглядел он как простой смертный, только весь был каким-то неестественно
гибким, словно цирковой артист, специализирующийся на номере "человек-каучук".

- До скорого. Буду ждать тебя там, где договорились. Только шкаф не забудь
запереть. - Дух ловко нырнул в открытую форточку.

Синяков выждал немного, аккуратно запер шкаф, вернул ключи на прежнее
место и со скучающим видом покинул пост.

Инспектор Решетняк к тому времени уже приступил к практическим занятиям по
изучению правил проезда нерегулируемых перекрестков. Духи стонали от досады,
однако вынуждены были изображать из себя различные транспортные средства,
включая трамвай и карету "Скорой помощи".

- До свидания, - сказал Синяков, проходя мимо. - Спасибо за угощение.

- Что-то мало побыли, - фальшиво опечалился Решетняк. - Не понравилось у
меня?

- Времени, знаете ли, в обрез. Надеюсь, еще встретимся.

- Дай-то бог... Если кого из моих начальников увидите, напомните насчет
очередного звания. Мне в этом месяце срок подходит.

- Постараюсь, - пообещал Синяков, а сам подумал: "Фиг тебе!"

- Да, вот еще что! - вспомнил инспектор, когда Синяков удалился уже на
порядочное расстояние. - Если сможете, достаньте мне компостер.

- Зачем вам компостер? - удивился Синяков. - У кого здесь техталоны есть?

- Инспектор дорожно-патрульной службы без компостера то же самое, что змея
без жала, - наставительно произнес Решетняк. - Не могу я без него, и все тут...

Глава 13

Паче чаяния обретший свободу дух оказался хозяином своего слова. Еще
издали Синяков заметил его фигуру, неподвижно торчавшую на обочине дороги в том
месте, где эта дорога обретала статус городской улицы.

За несколько часов пребывания в Пандемонии Синяков уже успел подметить
некоторые характерные детали поведения, отличающие духов от людей. Например, те
стояли, когда можно было сесть, долго не меняли одну и ту же позу и нередко
замирали в весьма неестественном положении - задрав ногу или прогнувшись дугой.
Человеческий облик был для духов чем-то вроде одежды, к которой они еще не
успели как следует привыкнуть.

Эти наблюдения и послужили поводом для первого вопроса, который задал
Синяков.

- Устраивает тебя эта шкура? - Он деликатно потыкал пальцем в грудь духа.
- В преисподней ты, наверное, не так выглядел.

- В преисподней я никак не выглядел. Там мы пребываем в бесплотном
состоянии. С вашей точки зрения, конечно. Вот... Ну а покинув родную среду, мы
сразу материализуемся.

- Во что?

- Кто во что горазд... Ты ловил когда-нибудь медуз?

- Не приходилось.

- Зря. Много потерял. В воде медузу почти не видно, а вытащишь ее на
поверхность - словно куча живого хрусталя. Вот так примерно и с нами
получилось. - Дух был разговорчив и дружелюбен, но от прежнего заискивания не
осталось и следа.

- Стало быть, не по своей воле вы здесь?

- Кто же по своей воле насиженное место покидает? Беда, как говорится,
подкралась незаметно. Вроде как подцепил нас кто-то огромным неводом и вверх
тянет.

- А город этот откуда взялся?

- Оттуда же, откуда и все мы. Между небом, которое, что бы там ни
говорили, есть основной источник жизни, добра и света, и преисподней находится
мир людей. Все, что есть там, отбрасывает тень на наш мир. Но опять же, тень не
простую, а мистическую. В преисподней можно найти любой ваш город, любую реку,
любой холм. Пусть и в иллюзорном виде. То же самое касается и событий. У вас
они уже давно отгремели, но в мире духов по-прежнему живут их тени. Этот
неведомый невод, о природе которого я судить не могу, вместе с обитателями
преисподней захватил и все, что их окружало. По мере того, как наши образы,
прежде бестелесные, обретали плоть, материализовалась и тень города.

- Тень, надо сказать, весьма искаженная, - заметил Синяков.

- Это уж непременно. В нашем мире не может исчезнуть ни одна тень, даже
самая ничтожная. Тень современного города существует наравне с тенью
десятивековой давности. Извлеченные из преисподней, все эти тени стали
накладываться друг на друга самым причудливым образом. То, что ты видишь, - дух
указал пальцем себе за спину, - картина, составленная из множества разнородных
фрагментов. Поэтому ничему не удивляйся... В конце концов город-призрак
соединится со своим реальным прототипом и тогда... - он умолк, словно не
решаясь завершить фразу.

- Что - тогда? - нетерпеливо спросил Синяков.

- И тогда в нем не останется места для людей. Это будет город бесов.
Уцелеют только те из вас, которые смогут перенять нашу сущность.

- Просто кошмар какой-то. - Синяков верил и не верил своему собеседнику. -
Кто же такое безобразие мог устроить?

- Великих магов везде хватает. И в преисподней, и в мире людей, и на
небесах. Откуда мне знать, кто задумал и осуществил это мрачное чудо... Хотя
вполне возможно, что здесь имеет место не умысел, а неосознанное желание. К
примеру, человек может и не подозревать о своих магических способностях. Тем не
менее это не мешает ему творить чудеса. В сердцах пожелал соседу зла - и тот на
следующий день удавился.

Приглянулась соседка, и она сама прыгает в его постель.

- Да, - вынужден был согласиться Синяков, - в жизни такое случается.

- Как бы то ни было, результат налицо. Города медленно, но верно
сближаются. Пространство, разделяющее их, - не банальное пространство, к
которому вы привыкли, а пространство мистическое, - все больше напоминает
трухлявую колоду. В нем имеется множество слабых мест, через которые бесы
проникают в мир людей, а люди проваливаются сюда. Как же иначе объяснить случай
с Решетняком, будь он трижды неладен!

- Кое-что мне непонятно, - перебил его Синяков. - Ведь ты же дух. Исчадие
преисподней. Тварь лукавая. Враг рода человеческого. Откуда тогда у тебя такой
лексикончик? "Иллюзорный вид..." "Разнородные фрагменты..." "Реальный
прототип..." Сидя в шкафу, ты совсем не так выражался.

- Одну минуточку. Только не называй меня духом. Дух - это нечто эфемерное,
невещественное. В такой форме мы существуем в преисподней. Покидая ее, мы
материализуемся, становясь уже бесами. Понял разницу?.. А что касается всего
остального... Бесы ведь тоже бывают разные, как и люди. Злые и добрые. Могучие
и так себе. Хитрые и простодушные. Глупые и не очень. До того, как угодить в
эту переделку, я опекал одного очень достойного человека. Ученого-полярника,
между прочим...

- Вот, значит, откуда ты про пингвинов и медуз знаешь.

Бес, не обращая внимания на реплику Синякова, продолжал:

- Он любил рисковать, потому что верил в свою удачу, хотя эту удачу
обеспечивал ему я. Сколько раз я выручал его из всяких злоключений... Не знаю
даже, как сейчас сложилась его судьба.

- Конечно, без духа-покровителя ему несладко придется, - согласился
Синяков. - Первый же белый медведь задерет.

- Не в медведях дело... Он до баб весьма охочий. И всегда выбирает, самых
непутевых. Бандиток, наркоманок, сумасшедших.

- Да, это действительно похуже медведя. Но надо надеяться на лучшее. Авось
образумится... Кстати, а как твое имя?

- Тебе его знать обязательно?

- Нет... но все же, - смутился Синяков. - У нас принято при знакомстве
свои имена сообщать. Иначе как я тебя буду звать? Чертом беспятым?

- Зови, я не обижусь.

- Нет, так дело не пойдет.

- Ладно. Даю на выбор целую серию имен. Какое понравится, так и звать меня
будешь. Анчутка, Пралик, Куцый, Неумытник, Отяпа, Корнохвостый, Хохлик,
Шишига...

- Вот-вот! - прервал его Синяков. - Шишига подойдет. А меня Федором
Андреевичем зовут... Ты не забыл, Шишига, что мне недавно обещал?

- На память не жалуюсь. Все возможное сделаю. Только учти, от меня мало
что зависит. Бес я, честно сказать, третьесортный. Оттого и к людям отношусь
спокойно. А есть среди нас такие, что хуже собак бешеных. Так и норовят
беззащитного человека замучить. Тем более что вокруг настоящая война идет. И
фанатиков хватает, и кровопийц, и подстрекателей. На теплый прием здесь не
рассчитывай. Да и мне не поздоровится, если заподозрят в потворстве.

- Задний ход даешь? - Синяков постарался вложить в эти слова максимум
презрения.

- Ни в коем разе! Просто информирую.

- А то, что я человек, сразу в глаза бросается?