уже совершенно один. Живые давно добрались до крутопутья и сейчас,
наверное, рушили за собой это хрупкое сооружение. А мертвые догнать меня
не могли, если бы и захотели.
уплыла куда-то в сторону. Время косокрылов еще не наступило, значит, это
был Феникс - первый после нашей встречи в антиподных лесах.
ни днем, ни ночью. Однажды, чтобы заснуть, я, по совету Головастика, выпил
в одиночку полбадьи браги. И все равно сон-забытье не снизошел на меня.
Зато в мерзком призрачном бреду меня вновь посетил старик с оскалом
мертвеца и взглядом Сатаны.
Тимофеем заповеди. Я изучил все без исключения кулинарные рецепты, и в
некоторых из них открылся тайный, ранее не доступный мне смысл. Вникая в
секрет приготовления мясного салата, я нашел подтверждение своим мыслям о
необходимости применения чрезвычайных мер. В последних строках раздела,
посвященного окрошкам и рассольникам, содержалось прямое указание на
главные причины наших поражений. Описание говяжьего студня окончательно
укрепило мои помыслы.
приказал казнить каждого десятого из них. Правда, немного позже я
передумал, но было уже поздно - палач оказался слишком расторопным. Всех
кормильцев, не успевших скрыться в недоступных местах, загнали в войско.
На бродяг и дезертиров надели колодки. Головастику я популярно разъяснил
ошибки предыдущей администрации, так и не сумевшей свалить ни единого
ветвяка. Основная масса колодников должна сосредоточиться на самом
верхнем, пятом или шестом ветвяке и рубить его в две смены - днем и ночью
непрерывно. Но рубить не в ста шагах от конца и даже не посередине, а у
самого основания. Рычаг приложения сил при этом неимоверно возрастает, и
ветвяк обломится под действием своего собственного веса. Достаточно будет
рва глубиной в одну четверть его толщины. Нижние ветвяки следует лишь
слегка подрезать - рухнувшая сверху масса будет иметь такую кинетическую
энергию, что все они уподобятся поставленным на попа костяшкам домино.
Перед этим желательно войско Отступников заманить на один из обреченных
ветвяков. За сроки и качество работ отвечает непосредственно Головастик.
ведено строить в фаланги по типу македонских и соединять между собой
лианой-змеевкой, то есть той же колодкой, только гораздо более длинной.
Боевой дух войска от этого не вырос, зато дезертирство резко сократилось.
Бывший Главный Страж Площади разработал проект указа о подрывных действиях
во вражеском тылу, за что и был возвращен на прежнюю должность. Наиболее
инициативные и преданные губернаторы приступили к формированию женских
полков. Мор докатился до мест, где народ уже успел повымереть от голода, и
сам собой затих. И все было бы хорошо, если бы не эта отупляющая,
выматывающая силы бессонница.
указанном тобой ветвяке пятого яруса. Вчера ночью в недрах ветвяка
раздался могучий продолжительный треск, никогда до сих пор не слышанный на
Вершени. Люди, находящиеся с внешней стороны рва, ощутили сильный толчок.
Многие даже не удержались на ногах. Перепуганные колодники прекратили
работу, но вскоре под страхом смерти возобновили ее. С тех пор треск
регулярно повторяется и, похоже, раз от разу становится сильнее. Наутро по
всей протяженности ветвяка вскрылось множество нор, из которых, словно
обезумев, полезли древесные кроты. Голодные люди обрадовались, стали
убивать и пожирать их. Однако вскоре из нор появились кротодавы. Они долго
вслепую носились по ветвяку, давя и калеча всех встречных, пока все до
единого не сгинули в Прорве, - доложил Головастик.
последнее время, - сказал я.
встревожен. - Отродясь не слыхал, чтобы на Вершени бывало такое.
смену старому. И это новое нельзя винить в том, что кто-то о нем еще
ничего не слыхал.
стороне рва. Всех служивых утрать с ветвяков на крутопутье. Кормильцы,
надеюсь, уже давно отселились?
который тоже должен рухнуть.
противостоящие им войска отходят к крутопутью. Но отходят медленно, без
паники.
сможем поделать. Война без жертв не бывает.
удобное для наблюдения. Желательно поближе к пятому ярусу. Зрелище обещает
быть незабываемым. Стражников возьми поменьше, но выбери самых надежных.
Прихвати и парочку законников. Такое событие должно быть увековечено.
глубокой пещере, где-то посередине между пятым и четвертым ярусами. Слева
и справа от входа в пещеру торчали мощные наслоения коры. Сверху нависал
козырек окаменевшей смолы. Благодаря этому естественному капониру мы
рассчитывали остаться невредимыми, даже в том случае, если бы падающий
ветвяк зацепил в этом месте ствол занебника. Иногда я прикладывал ухо к
влажной стене пещеры и вслушивался в могучий глухой гул, сотрясавший ствол
занебника, словно отзвук далекого землетрясения. Нож, который один из
стражников вонзил в древесину, время от времени начинал сам собой
вибрировать. Снаружи доносился шум, напоминавший перестук дождя, сверху
сыпался всякий мусор и куски коры.
догадываются, бедняги, какая штуковина сейчас им на головы свалится!
подумал об этом! А впрочем, чем бы мы смогли болотникам помочь? Вряд ли
они вняли бы нашим предупреждениям. Будем надеяться, что рухнувшие ветвяки
не причинят им особого вреда. Их подземным норам даже атомная бомба,
наверное, не страшна. Но мое нынешнее высокое положение не позволяло
пропустить замечание Головастика мимо ушей.
повредит. Зато в следующий раз подумают, стоит ли лезть на Вершень.
вскинул руки, стараясь ухватиться за что-нибудь, но стена, словно в
кошмарном сне, проворно от него отодвинулась. Дно пещеры между тем
превратилось в некое подобие батута. Одних из нас оно швырнуло в глубину
пещеры, других, наоборот, к выходу. Я оказался в числе последних. Бездна,
открывшаяся моему взору, была наполнена массой медленно оседающей пыли,
листьев и хвои. Иногда вниз проносились предметы и покрупнее - какие
именно, отсюда разобрать было невозможно. И весь этот сор сиял,
переливался и вспыхивал в отсветах огромных многоцветных радуг, встающих
из мрака Прорвы, как языки вселенского погребального костра.
слухом. Занебник раскачивался, как травинка на ветру. Радуги затрепетали и
разом погасли. Стало абсолютно темно, хотя до наступления ночи оставалось
еще много часов. Свод обрушился на земную твердь - и это было началом
конца света.
Странно было видеть, как куда-то вниз медленно уходят, растворяясь в
тумане, дома, дороги, леса, плантации. Казалось, это не ветвяк падает, а
совсем наоборот - я возношусь над ним. Спустя минуту занебник потряс новый
удар. Устрашающий треск, сравнимый только с треском сталкивающихся
болидов, подтвердил, что ветвяк четвертого яруса разделил судьбу своего
верхнего соседа. Удары и треск повторялись еще трижды. Дальнейшего я почти
не запомнил. Но если когда-нибудь мне случится присутствовать при давно
предсказанном сражении Сыновей Света с Сыновьями Тьмы, после которого
нашему привычному миру суждено полностью изменить свое обличье, - это
событие не станет для меня откровением. Однажды я уже пережил его.
занебников. Исполинские корни, вывороченные из земли страшной тяжестью
перекосившегося сверхдерева. Тысячи человеческих тел, низвергающихся в
Прорву. Долины, вдруг превратившиеся в холмы. Реки, улетучившиеся в
мгновение ока. И реки, разлившиеся наподобие морей...
утративший свою, казалось, незыблемую устойчивость. Возможно, он и рухнул
бы, вызвав на Вершени и в Иззыбье еще более мощные катаклизмы, однако
соседние занебники, намертво сцепившиеся с ним десятками уцелевших
ветвяков, воспрепятствовали этому. Впрочем, как выяснилось впоследствии,
мой эксперимент не прошел бесследно и для них.