Чтение 45–й страницы книги ~Идущие в ночь~

шеренгой.

- Назад, Тури, - зачем-то вслух прохрипел я, бросаясь в очередной
ход каменного лабиринта.

Довольно долго мы бестолково метались с места на место, не
позволяя вильтам зажать нас между двумя шеренгами и раздавить. Шарики
у меня уже кончились, почти истощился и запас арбалетных стрел. Стрелы
я еще иногда ухитрялся выдергивать из голов увечных вильтов или
подбирать, если промахивался. Вернуть же шарики не представлялось
никакой возможности.

Беготня закончилась довольно быстро: выскочив на круглую
соблазнительно гладкую и зеленую от травы площадку между глыбами, я
почувствовал, что земля уходит из-под ног, и рухнул в ловушку. Карса
провалилась шагах в семи от меня, хотя была заметно легче.

Впрочем, это оказалась не ловушка. Это был рабочий ход вильтского
гнезда, я сразу это понял. Из рваной дыры сверху сочился дневной свет.
Низковатый для человека коридор с совершенно сухими плотными стенами
убегал на север и на юг. Он был почти пуст, если не считать четверки
рабочих вильтов. Трое набросились на карсу, один на меня. На некоторое
время мне стало не до остального мира, потому что рабочий насел на
меня, словно пес-охранник на вора, забравшегося в пределы хозяйского
двора. Хорошо еще, что я, падая, схватился правой рукой за рукоятку
кинжала.

Работника, конечно, нечего было и равнять с солдатом. Против того
в ближнем бою я бы не выстоял и четверти минуты. Тем более, в тесном и
низком коридоре гнезда. Работника я все же сумел искромсать кинжалом и
поколотить кастетом; при этом я начисто оторвал ему голову, переломал
все шесть лап и распорол брюхо, отчего с ног до головы выпачкался в
пахучей клейкой жидкости, которую не смогла оттолкнуть, как воду, даже
хорингская одежда. Едва вильт перестал быть противником, хотя все еще
шевелился, я отпихнул его останки и вскочил на ноги.

Тройка вильтов, напавшая на карсу, бесследно исчезла. С
проклятиями я кинулся в нужную сторону и осмотрел пол коридора. Ни
малейшего следа крови.

В тот же миг где-то далеко в коридоре заурчала плененная карса -
сердито, как кот в огороде, нарвавшийся на нагло вторгшегося соседа.
Она была жива, это главное.

Я собирался уже кинуться на выручку, невзирая на узость и малую
высоту тоннеля, но в этот момент в пролом сверху на меня свалился
солдат-вильт, прижав мне обе руки к земляному полу. Я дернулся, но с
тем же успехом я мог бы попытаться сдвинуть с места таверну "Маленькая
карса" в Дренгерте. Зазубренные жвалы угрожающе раздвинулись и нависли
над самым моим лицом.

Я попрощался с жизнью.

Ощупав меня усами, солдат вдруг ослабил хватку и резво убежал в
сторону. Сверху уже лез другой. Я отполз в сторону, чтоб не маячить у
самой дыры.

На меня перестали обращать внимание. Вообще. Это меня ввергло в
совершенно растерянное состояние. Я сжимал в руке кинжал и не знал,
что делать. Солдаты вереницей мелькали передо мной, разбегаясь по
тоннелю в обе стороны. Несколько остались наверху, парочка уже
спустившихся выбралась наружу, наверное, караулить дыру.

Тьма! Что произошло? Вильтам нужна была лишь карса? Или,
испачкавшись в гадости из брюха работника, я стал для остальных
невидимым? Очень может быть, потому что я сейчас вонял совершенно как
вильт-работник.

Я не стал долго раздумывать. Вскочил на ноги и, согнувшись,
побежал в кромешную темень тоннеля. Темень меня не пугала. Я уже бывал
в мурхутских пещерах, бывал в темных погребах и прекрасно знал, что
вижу в темноте. Наверное, это во мне от вулха.

Скоро даже последний намек на свет остался где-то позади. Коридор
иногда разветвлялся; навстречу мне то и дело попадались спешащие
работники, наверное, они спешили заделывать пролом, куда провалились
мы с карсой. Меня они молниеносно ощупывали усами и немедленно спешили
дальше. Впрочем, кинжала из руки я так и не выпустил, и кастета с
другой не снял. Успеется.

Беспокоило меня другое.

Где искать карсу? Я понятия не имел, насколько велико гнездо
вильтов изнутри. Пока что я бежал по основному коридору, полагая, что
в низкие ходы-ответвления моего спутника не потащат.

И еще меня беспокоило, что оставалось совсем мало времени до
пересвета. Меньше часа. Здесь, я, понятно, никаких изменений не увижу,
в подземельях безразлично, какое из солнц светит на поверхности -
синий Меар или багровый Четтан. Но мое тело почувствует изменение
сразу же. Проверено в тех же мурхутских пещерах.

- Тури! - закричал я во всю мощь исцеленных на пересвете легких. -
Ты где?

Мне показалось, что далеко впереди раздался ответный рык. И я
ускорил шаги.

Тоннель по-прежнему представлял собой гладкую земляную трубу без
малейших следов камня. Видимо, вильты-работники вынули из стен и
унесли все камни для каких-то своих неведомых целей.

Как я обрадовался, когда увидел на стене след когтей!
Свежий-свежий. Карса брыкалась, молодчина, что брыкалась. Оставляй
побольше меток, спутник-Тури. Пожалуйста.

Следы когтей я замечал еще дважды. И оба раза ускорялся.

Скоро коридор стал просторнее, я даже мог с грехом пополам
выпрямиться. Но вместе с тем я начинал чувствовать близость пересвета.

Тьма! Каково будет Тури очнуться нагому и безоружному в кромешней
тьме?.. Хотя он тоже должен видеть без света... но все равно, в
подземелье, схваченному вильтами. Тьма, тьма и тьма!

Я спешил как мог. Но успеть мне было не суждено.

Посреди тоннеля, явно меня дожидаясь, стоял маленький вильт с
большой, почти как у солдата, головой, но с недоразвитыми, еле
обозначенными жвалами. Я хотел обойти его, но он предостерегающе
поднял суставчатую, поросшую редкими толстыми волосками лапу.

- Постой, человек! Давай поговорим, - сказал он монотонным,
лишенным интонаций голосом.

Я чуть не споткнулся на ровном месте.

- Поговорим?

- Именно. Ничего с твоим зверем не случится. Если мы столкуемся,
вас отпустят. Проходи!

В боковой стене обнаружился круглый ход в тупиковую подземную
камеру. В камере не было ничего, кроме сухого пахучего сена.

- Опускайся на траву, человек. Я знаю, вы не любите стоять во
время разговора.

В голове у меня начинало мутиться.

- Послушай, вильт-толмач! Боюсь, что говорить вам придется не со
мной, а с моим зверем. Ты скоро поймешь, почему. Можно, я разденусь?

- Зачем?

- Тоже поймешь.

- Как хочешь.

Тяжело дыша после бега, я снял сапоги и хорингские курткоштаны.
Рассовал по рукавам и штанинам все оружие, аккуратно все свернул и
поставил рядом сапоги.

- Слушай, вильт-толмач. Когда вы увидите, что происходит с карсой,
приведите зверя сюда же, а потом... отдайте ему все вещи. Я обещаю,
что вы столкуетесь с ним после этого. И, если можно, не разлучайте нас
больше, какой бы облик мы ни принимали. Как, годятся такие условия?

Вильт пошевелил усиками. Непонятно было, куда он смотрит, но у
меня сложилось впечатление, что на ошейник, перечеркивающий мое горло.

- Я не понимаю тебя, человек.

- Скоро поймешь, - сказал я и рухнул на четвереньки. В глаза
рванулась Тьма.

И это при том, что вокруг было по-настоящему темно.

Ну и пересвет получился!

Глава тринадцатая. Четтан, день седьмой.

На сей раз я приходила в себя, уже зная, где нахожусь. Я помнила
тесный и низкий коридор, помнила отвратительно пахнущих тварей, в
лапах которых я билась и рычала...

Спасибо, Карса, за память. Спасибо, Лю, что держишь слово. А вот
кого поблагодарить за урок? Потому что в миг пробуждения я поняла: не
всякая память - благо. Иногда было бы лучше не помнить.

Терпеть не могу вильтов. С того самого раза, когда впервые увидела
этих тварей. Гнусные безмозглые создания - как их только земля терпит?
До сих пор мне казалось, что моя неприязнь к ним в объяснениях не
нуждается. Не люблю вильтов, и все тут. На дух не переношу.

...Вот именно, что на дух. Карса, бедная моя звериная половина,
как ты стерпела такую вонь? Я всего лишь вспомнила запах вильтов -
такой, каким его чуяла ты - и то меня чуть не вывернуло наизнанку.
Милосердные боги наделили человека совсем слабым нюхом, и как же я
сейчас была благодарна им за это!

Помещение было темным, но я вижу и в темноте. Плоховато, правда -
если сравнивать с той же Карсой - но намного лучше, чем настоящий
человек. Очень полезное качество.

Тьма! Только что возносила хвалу богам, что я не зверь - а теперь
радуюсь, что я не человек. Сплошные противоречия в моей мадхетской