Чтение 45–й страницы книги ~Звездные корабли~

хуже, если рабов снова разделят и разошлют.

- Силы, единственно обеспечивающие успех в бою, уходят в тяжкой
работе на угнетателей, все меньшей бодростью и здоровьем обладают наши
тела с каждым месяцем жизни в плену. Смерть в бою почетна и весела - в
тысячу раз легче умереть сражаясь, чем умереть под ударами жестоких
бичей!

Дружный шепот одобрения пронесся по рядам невидимых слушателей.

- Да, мятеж нельзя откладывать, - продолжал Кави, - но при одном
условии: если мы найдем путь выхода из проклятой страны. Даже если мы
отомкнем еще два-три шене, даже если мы достанем оружие, наша сила
мала, мы не сможем продержаться долго. После великого мятежа рабов
владыки Кемт стараются раз(r)единить отдельные шене, у нас нет связи с
ними, нам не удастся взбунтовать сразу множество людей. Мы находимся в
самой столице, где много войска, и не сможем идти по стране с боем.
Лучники Айгюптоса страшны - у нас же почти не будет луков, да и не все
способны хорошо владеть ими. Давайте думать, можно ли нам идти через
пустыню на восток или на запад. В пустыне мы сможем оказаться очень
скоро после выхода из шене. Если нельзя идти через пустыню, я думаю,
нужно отказаться от мятежа - это будет напрасная трата сил и
мучительная гибель. Тогда пусть бегут только те из нас, кто захочет
попытаться пройти через верную смерть в маленькой надежде на свободу.
Я, например, все равно буду пытаться.

Взволнованный шепот поднялся вокруг умолкнувшего этруска.

Слова его, переданные из конца в конец, вначале возбудившие
боевое настроение, теперь посеяли сомнение среди смелых вожаков. Они
отнимали надежду на благополучный исход, даже на призрак успеха, и
самые храбрые бойцы заколебались. Разноязычный шепот витал в
угольно-черной тьме прохода.

К центру группы, где лежали четыре друга, подполз густобородый
аму - семит из-за Лазурных Вод. Его соплеменники составляли
значительную часть всего населения рабочего дома.

- Я настаиваю на мятеже. Пусть смерть поглотит нас, но мы
отомстим проклятым жителям проклятой страны! Мы покажем пример,
которому будут следовать другие! Давно уже Кемт живет в мире, свирепое
искусство угнетения отняло волю к борьбе у миллионов рабов. Мы зажжем
ее снова...

- Хорошо, что ты думаешь так, ты храбрец, - прервал его Кави. - А
что ты скажешь тем, кого поведешь за собой?

- То же скажу! - пылко ответил семит.

- И ты уверен, что за тобой пойдут? - прошептал этруск. - Правда
слишком тяжела... а ложь в таком деле бесполезна - люди хорошо
чувствуют, где правда. Их правда - та, что лежит в сердце каждого.

Семит ничего не ответил. В это время между лежащими протиснулось
гибкое тело ливийца Ахми. Пандион знал, что этот молодой раб,
плененный в сражении у Рогов Земли, происходил из знатного рода.
Ливиец уверял что близ гробниц древнейших царей Кемт, у городов Тинис
и Абидос, идет на юго-запад дорога в Уахет-Уэр - большой оазис в
пустыне. Тропа с хорошими колодцами, обильными водой, не охраняется
войсками. Нужно войти в пустыню сразу за белым храмом Зешер-Зешеру и
направиться на северо-запад, где в ста двадцати тысячах локтей от реки
пересечь дорогу. Ливиец брался провести до тропы и дальше. В оазисе
мало воинов, и мятежники сумеют захватить его. Дальше, за переходом
через пустыню всего в двадцать пять тысяч локтей лежит второй большой
оазис - Пашт, вытянувшийся полосой по направлению к западу. Еще дальше
будет оазис Мут, от которого тропа с колодцами ведет к холмам Мертвой
Змеи, а оттуда дорога на юг, в страну черных, неведомую ливийцу.

- Я знаю эту дорогу, - вмешался Кидого, - по ней я шел в злой год
моего плена.

- В оазисах большие запасы фиников, мы отдохнем. Там вовсе нет
укреплений, и мы сможем взять с собой вьючных животных. С их помощью
мы легко дойдем до Мертвой Змеи, а там, за Соляным озером, уже чаще
попадается вода.

План ливийца вызвал общее одобрение. Он казался вполне
осуществимым.

Все же осторожный Кави спросил ливийца:

- Ты уверен, что до колодцев от берега реки именно сто двадцать
тысяч локтей? Это большой переход.

- Может быть, и немного больше, - спокойно ответил ливиец. - Но
сильный человек может одолеть этот переход без воды при одном
условии - начать путь никак не позже середины ночи и двигаться без
отдыха. Больше одного дня и одной ночи в пустыне без воды не
проживешь, а ходить после полудня тоже нельзя.

Один из азиатов - хериуша - предложил прямо напасть на крепость
по дороге в гавань Суу, но, как ни заманчива была попытка для рабов,
большинство которых составляли азиаты и аму, пробиться прямо на
восток, план был признан невыполнимым.

Предложение ливийца было куда надежнее, однако возникли
разногласия между неграми и азиатами: путь на юго-запад уводил азиатов
еще дальше от родины, но был выгоден неграм и ливийцам. Жители Ливии
надеялись уйти на север от оазиса Мут и попасть в ту часть своей
страны, которая не была подвластна войскам Кемт. Пандион и этруски
намеревались идти с ливийцами.

Всех примирил пожилой нубиец, об(r)явивший, что знает дорогу на юг
в обход крепостей Черной Земли через степи страны Нуб к Лазурным
Водам.

Узкий серп луны уже поднялся над уступами пустынных холмов, а
мятежные рабы продолжали разрабатывать план бегства. Теперь
обсуждались подробности восстания и распределялись роли каждой группы,
предводительствуемой тем или иным вожаком.

Восстание было назначено через ночь, сразу же после наступления
полной темноты.

Шестьдесят людей неслышно расползлись в разные концы шене, а
наверху, на фоне освещенного низкой луной неба, четко выделялись
фигуры стражей, ничего не подозревавших и полных презрения к спавшим в
глубокой яме под их ногами.

Весь следующий день и ночь и еще день шла подготовка к восстанию,
осторожная и незаметная. Опасаясь предателей, вожаки сговаривались
только с хорошо известными им людьми, рассчитывая, что остальные,
после того как стража будет перебита, все равно присоединятся к массе
восставших.

Наступила ночь мятежа. В темноте неслышно собрались кучки людей,
по одной у каждой из трех стен - северной, западной и южной. С
восточной стороны, у внутренней стены, скопились две группы.

Передвижение людей произошло так быстро, что, когда Кави стукнул
камнем по опорожненному кувшину для воды, подавая сигнал атаки, рабы
уже успели составить живые пирамиды. Тела семидесяти человек
образовывали наклонную плоскость, прислоненную к отвесной стене. Таких
живых мостов было пять, по ним со всех сторон взбирались опьяненные
предстоящей битвой люди.

Кави, Пандион, Ремд и Кидого в числе первых поднялись на
внутреннюю стену. Молодой эллин, ни секунды не раздумывая, прыгнул
вниз, в черную тьму, а за ним бежали и прыгали десятки людей.

Пандион сбил с ног воина, выскочившего из сторожевого дома, и
вскочил ему на спину, заворачивая назад голову. Позвонки египтянина
слабо хрустнули, тело обмякло в руках Пандиона. Вокруг в темноте рабы
с глухим ропотом разыскивали и хватали своих ненавистных врагов. В
неистовстве люди кидались с голыми руками на вооруженных воинов. Не
успевал воин вступить в бой с одним врагом, как сбоку и сзади на него
набрасывались новые противники; безоружные, но сильные неистовой
яростью, они вонзали зубы в руки, державшие оружие, впивались пальцами
в глаза. Оружие, оружие любой ценой - такова была единственная мысль
нападавших. Те, кому удавалось вырвать копье или нож, чувствуя в руках
смертоносную силу, еще яростнее бросались на врагов. Пандион колол
направо и налево отнятым у убитого врага мечом. Кидого действовал
большой палкой, употреблявшейся для носки воды.

Кави, поднявшийся по живой лестнице, соскочил прямо на четырех
воинов, дежуривших возле внутренней двери. Ошеломленные египтяне
оказали лишь слабое сопротивление, буквально задавленные обрушившейся
на них в молчании и тьме сверху массой людей.

С торжествующим криком Кави отодвинул тяжелый засов, и скоро
толпа освобожденных рабов затопила пространство между стенами,
вломилась в дом начальника шене, истребляя воинов, отдыхавших после
смены караула.

Наверху на стенах схватка была еще более ожесточенной. Девять
стражей, стоявших на стене, скоро заметили атакующих. Засвистели
стрелы, молчание ночи огласилось людскими стонами, тупыми ударами о
землю падающих с высоты тел.

Но девять египтян не могли долго противостоять сотне яростных
рабов, которые с разбегу бросались прямо на копья, падали на стражей и
вместе с ними скатывались со стены.

За это время в пространстве между стенами окончилась расправа с
охраной и чиновниками. У убитого начальника охраны были найдены ключи
от наружной двери. Визг ржавых петель разнесся в тишине ночи, как клич
победы.

Копья, щиты, ножи, луки - все до последней стрелы было отобрано у
убитых. Вооруженные рабы возглавили колонну беглецов, и все, храня
молчание, быстрым шагом направились к реке. Дома по дороге были
начисто ограблены, умерщвлены десятки жителей. Восставшие рабы
разыскивали оружие, пищу. Только строгое запрещение вожаков удержало
людей от желания поджечь все дома. Кави очень боялся раньше времени