идею лично посетить красную столицу Валентин отреагировал уклончиво, без
энтузиазма. Как и любой нормальный подчиненный отнесся бы к предложению
начальника проинспектировать его деятельность и оказать "практическую
помощь".
уважаемую и т.д. в первопрестольной, но считает, что появляться ей здесь
следует только по официальным каналам. Выправить с соответствующей
мотивировкой визу, прибыть в английское или какое угодно посольство, а
уж потом...
если потребуется, выходить в старушечьем гриме, галошах поверх вязаных
носков и плюшевом салопе.
манерами, оказавшись в нынешней Москве, в ближайшие десять минут станет
объектом пристального внимания самого зеленого опера, не считая куда
более опытных участковых и дворников.
она верила, что ее сотрудник знает, о чем говорит, и ручается за свои
слова.
приехать сюда поездом или самолетом. Неделя больше или меньше - особого
значения не имеет.
направлю к вам двух-трех полевых агентов для непосредственного поиска
носителя матрицы?
слишком долго демонстрировать независимость мышления неразумно в общении
что со Сталиным, что с резиденткой. - Пусть приезжают. Как только я дам
сигнал. Желательно только, чтобы они занялись именно этим делом. И под
моим контролем. Вы понимаете, о чем я?
нужное время вас извещу. А пока работайте и знайте.
того, чтобы это знание воплотилось в нечто реальное. Хоть в плохом, хоть
в хорошем смысле. С него хватало собственных проблем, и новые ему были
совершенно ни к чему.
встречу с Буданцевым.
ГЛАВА 21
"Красную стрелу", конечно, а на обычный пассажирский, со всеми
остановками, Шестаков сдал свой первый экзамен.
Вспоминайте, как юнкером были, как тогда с проводниками и городовыми
держались. Вроде как и на равных, а все же и выше. Нои не
по-генеральски, разумеется. И не напрягайтесь, не напрягайтесь. Все
время помните, что они вас, теперь чекиста, куда больше опасаются.
левого уха... И еще вот, пока поезда ждать будем, самогону глотнете
раз-другой, чтобы развязности побольше...
охраняли в необычно большом количестве стрелки НКПС, где толпилось с
полсотни желающих сесть в общие вагоны местных мужиков, направляющихся
по своим делам кто в Калинин, кто в Клин, а кто и в саму Москву,
несколько человек городского вида, мелких служащих и полуответственных
товарищей, они прошли легко.
же вдруг ощутил в организме необыкновенную легкость. Ему совсем
перестало быть страшно, напротив, дело показалось удивительно забавным.
"А что, мол, слабо мне пройти через строй этих вохровцев, тоже забитых,
задерганных, но одновременно упивающихся своей властью над еще более
запуганными жизнью мужиками? Они себя считают властью? Ну-ну. Так я
пройду с понтом человека, из них же произошедшего, но добившегося
неизмеримо большего".
ткнул ближайшему стражнику почти что прямо в лицо полураскрытое
удостоверение, не давая ни времени, ни возможности прочесть, что там
внутри написано, и Власьева потянул с собой за руку, так что у того
вообще не спросили документа, и тут же начал искать глазами вагон,
очередь к подножке которого была поменьше.
пассажиров не бросился к его тамбуру, и проводник даже не потрудился
откинуть на захолустной станции - "стоянка 3 минуты" - прикрывающую
ступеньки железную площадку.
до" и только законченный дурак вздумает платить за три часа езды сумму,
которую местный колхозник вряд ли сможет заработать, распродав на
городском рынке все свои скромные товары: мороженую рыбу, сало, пару
ведер картошки, деревянные ложки и катанные из бурого войлока валенки.
пуговицы черном кителе все же стоял в тамбуре, держа перед собой
свернутый желтый флажок. Шестаков коротко, повелительно взмахнул рукой,
и он с готовностью отступил назад, открывая вход.
нарочито сутулясь, придерживая на плече вещмешок, прошмыгнул мимо
проводника. Словно как бы арестованный или просто подневольный человек,
а уже потом Шестаков поднес к глазам проводника свою книжечку.
достал из кармана смятую десятку. Мол, ехать - дело служебное, а в
остальном мы не злоупотребляем.
извольте беспокоиться... Чайку тоже можно, если желаете.
Шестаков снял шапку, расстегнул пальто, откинулся на синюю бархатную
спинку дивана.
губами. - Я и не думал... Непривычно как-то.
Проявилось в вас, на самом деле, нечто этакое, черт меня возьми,
гардемаринское. Лихое и дерзкое. Будто действительно в старое время
возвращаемся.
перекусить. И вправду хочется, да и натуральней будет выглядеть.
казенной крахмальной салфетки, нехитрую дорожную еду, Власьев разлил
самогон в мятые алюминиевые стаканчики, чокнулись, выпили, поморщились,
выдохнули с хеканьем, закусили разрезанной пополам луковицей, потом
стали есть неторопливо и со вкусом, поглядывая в окно на заснеженный лес
и радуясь, что пока все идет хорошо. Неплохо, вернее сказать, чтобы не
сглазить.
немного в тепле и уюте мягкого купе. Только не получалось у Шестакова
расслабленно задремать, как раньше бывало в дороге. Зудело и ныло в душе
странное, ранее неведомое ощущение. Причем это не было страхом перед
будущим или раскаянием за прошлое. Что-то совершенно другое. Он
постарался понять это незнакомое чувство. Примерно такое он испытывал,
впервые попав за границу в служебную командировку в Германию.
добавил беспокойства. Именно тем, что коснулся уже четвертый день
занимающей наркома темы.
наблюдать и никак не соображу, что же с вами происходит...
отодвинулся к окну, оперся плечами на вагонную стенку.
глазах. Оно бы и не стоило сейчас этой темы касаться, однако мы же с
вами на серьезное дело решились, так хочется в спутнике разобраться... И
супруга ваша о том же почти говорила. Я ее отвлек, но сам-то вижу.
подменыш какой? Лжегригорий первый?
куда вы свои предыдущие двадцать лет так просто сбросить ухитрились?
"наркома", но спохватился, подумал, что через тонкие стенки купе их
могут услышать соседи, и ограничился нейтральным, - из того, кто был по
должности, в такого вот монстра превратился?
человека превратились, пусть и поздновато немного. Меня другое занимает
- вы в зеркало давно смотрелись?
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Андреев Николай
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна