спровадил Шугова туда, в Афган, он немедленно запросил "дело" Ковалева.
Берия меня вызывал и сказал: "Какой подлец, этот Ковалев! Ему бы не было
прощения, Митя! Но ты знаешь, что я, и ты вместе со мной, влипли! Мы же с
тобой, Митя, посылали телеграммы товарищу Сталину! И о Зудько, и о
железнодорожниках. Мы ему, подлецу, Ковалеву, доверились! И теперь ничего
нам не остается, как играть в игру. Ты это тоже запомни. Один неверный шаг
кого-то в этой игре... Ты меня понял, полковник!" И Берия потом делал вид,
что верит Ковалеву. Он брезгливо морщился. Но Зудько приказал тут же
расстрелять. Ее, правда, увезли в пески. Все же - женщина. Солдаты всегда
стреляют женщин с содроганием.
разобрался во всем. Зудько должна была быть умертвлена немедленно. Однако
он вывез ее в горы. Он повез в горы и ее мужа. И там... Это все уже видел
Железновский. Меня там не ищи. Я не был там.
знаю.
Послушай, - Дмитрий Васильевич прервал себя и спросил: - Выходит, Кравцов
тебя под монастырь подвел?
разговора. Он меня упрекнул: мол, какой ты наивный, и тут же забеспокоился
- чтобы я не обиделся.
стал трусом, боюсь. Рассказал о Мещерской, о том, как она, после звонка,
приезжала, спасала меня, а сама подбрасывала еще в меня этот страх. Я
сказал, что и звонок Кравцова меня насторожил, как насторожил и мою
соседку. Но никогда бы в жизни я не подумал на Кравцова, что он способен
на такое. Он был трусом.
тогда в своей "секретке", - сказал я. - Хотя тогда я думал, что он храбрей
меня. Он все знает, но идет, даже боясь больше, на какие-то
заступничества!
почему все это со мной и с Кравцовым так произошло? Ведь даже Шаруйко не
предал меня! А я не знал Шаруйко. А этот...
Кравцов испугался за себя. Как ты ушел от него, он сразу сообщил нам по
телефону, что ты мечешься и ищешь убежища.
меня, - сказал мой давний коллега по волейбольным сражениям. - Служит с
тех пор, как демобилизовался. Надо отдать должное Ковалеву. Кадры он
действительно подбирает мощно. Стоило ему тогда вычитать в твоем "Деле",
как Кравцов "предупреждал" СМЕРШ, что комсомольской организацией дивизии
руководит враг, случайный, во всяком разе, как говорят украинцы, человек,
- Ковалев на заметочку. И вот уже много-много лет - куда Ковалев, туда и
бывший писарь Кравцов.
Мамчур сразу это раскусил. У него поэма есть. И в ней есть тип, похожий на
Кравцова. Мамчур его приметил. Он же был, этот Мамчур, неплохой поэт!
пограничников?
пограничника! Так трактует Мамчур те события. Они же... Они ушли, не
накричав на судьбу. Единственный, кто осудил их, Кравцов, который идет у
Мамчура под фамилией Бдителев. Бдителев закладывал всех потом подряд.
Особый зуб он имел на пограничников, которые часто пропускали через рубеж
по беспечности таких, как Шугов.
Кравцов - бедный, попал в железные руки генерала Ковалева: где-то, видимо,
сделал промашку. Потому Ковалев его и "кинул" против меня. Кинул против
"компромата".
была бы! Никто не терпит самозванцев. А я ездил с Берия, может, с его
двойником, в качестве "нашего сотрудника" - выражение Игоря Железновского.
Железновский тогда сказал:
раз он "все видел собственными глазами". Да, свидетели - самое страшное,
что есть для неправедников.
неприкосновенным, что моя карьера не нарушилась, за мной не следили, мне
давали возможность широко печататься... За это спасибо, - думал я, - и
Кравцову, и всем другим, в том числе и ныне сидящему передо мной,
постаревшему, но непреклонно верящему в справедливость генералу в отставке
Шмаринову.
рассуждал я, - виноват ли бывший твой сослуживец Кравцов, или не виноват.
Он всегда выступал на комсомольских собраниях правильно. Он всегда
призывал к миру и добру, "содружеству", как любил подчеркивать. А потом
шел в свою писарскую - в маленькую уютную секретную комнатку - и писал
доносы. На тебя. На Мамчура-поэта. На всех, кто был чуть повыше его и чуть
поумнее. Такие плачутся теперь. Ах, их теперь подозревают! Ах, их теперь
презирают! За то, что они оберегали Родину!" "А что, может, я не прав? -
сказал я сам себе. - Может, такие нужны были? Бдительные! Сверхбдительные!
Никого не щадящие! Может, было бы с ними лучше? Тогда бы этого беспорядка
не существовало бы! Тогда бы брат не убивал брата! Тогда бы грузин не
пытал в застенках грузина!"
умных, добрых, способных. Строчкой убивал их. И я тебя, Кравцов, презираю.
И я тебя, Кравцов, убью...
входить в дома, которые окольцованы: стоит лишь подождать, когда выходят
из этого дома и сказать: "Ах, забыл ключи!" И вы проходите туда, куда вам
следует проходить.
своей квартиры. Но я еще не понимал, что иду рядом с квартирой Игоря
Железновского. Это же и его дом! Голова моя, оказывается, была забита лишь
местью. Я думал лишь о Кравцове.
будто не он приводил ко мне этих амбалов, не он выбивал из меня все
материалы, что касались Ковалева.
принимал меня, где отказывался подписывать любую мою бумагу. Какой я
наивный! "Справедливость и возмездие!" Есть ли они на земле? Железновский
повторял: "Писаешь против ветра!" Он еще грубее выражался, когда говорил о
Ковалеве.
раз.
тоже повешусь.
успели. Я продам эти документы!
скажем, тебя?
Он убежал! А она его любит. И потому все вокруг нее, как в аду... Она
других не любит. И никогда не полюбит.
Роллинс Джеймс
Земляной Андрей
Самойлова Елена
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна