наконец-то сразится с врагами своего бога, к тоже же похитившими невесту.
Когда к высоким мотивам добавляются корыстные интересы, лучшего воина не
отыскать.
охотничьему псу, правда, тоже благородных кровей, дергал носом, наконец
пробормотал недоумевающе:
рахдонитов на привале.
перепродают где-то в глубинах Востока.
мир светящейся дрянью, резче выступили скалы. Томас хмурился, стискивал
зубы. Здоровенные черти, толстые и неуклюжие, с кожаными крыльями за
спиной, другие черти помельче, но у всех, теперь глаза притерпелись и
видят все мелочи -- вислые носы, толстые губы, пейсы...
котлах, а? Уже и не орут, охрипли... Глотки посрывали.
начал нащупывать рукоять меча, ухватил за локоть.-- Постой! Не только,
конечно. Всякий там народ, разный. А сперва только своих сажали... ты
позаглядывай в котлы, которые тут с самого начала! Одни иудеи.
калика не врет.
то... пусть чуточку и наших... которые преступили законы рыцарства и
чести. Правда, не понимаю: у них же свой должен быть ад! Иудейский! Какого
черта они и в нашем аду, христианском?
высматривал проход:
только порядки здесь малость другие. В филиалах надо применяться к местным
обычаям... но интересы блюсти свои... Вон там тень лежит всегда, даже
когда луна светит вовсю. Там переждем, когда та тучка приползет...
удовольствием связал всех колдунов и магов спина к спине... да забросил в
самое глубокое место в океане!
триста-четыреста. Так же, как хочется быть непобедимым воином в первые сто
лет от рождения. А потом, когда приходит мудрость, когда начинаешь жить
умом...
которых калика говорит так равнодушно, с торопливостью в голосе сказал:
Скорее отсюда, а то я и не знаю...
ближе пробирались к гряде скал, где можно укрыться, тем сильнее там
вздрагивала земля.
освещенный слабым лунным светом, изможденный человек. Плоть на нем висела
клочьями, ребра торчали наружу, как голые прутья орешника. Его шатало, он
тащился медленно, загребая голыми ногами землю. Когда приблизился, Томас с
содроганием разглядел обезображенное лицо. Под расколотой бровью темная
пустая впадина, а глазное яблоко болтается на щеке, удерживаемое темными
жилками и сосудами.
Подскажи, как пройти к дворцу Вельзевула?
рассмотрел Томас, был когда-то снесен могучим ударом, в открытом черепе
что-то копошилось белое, склизкое.
знать...
сострадания, он отводил глаза, но взгляд как зачарованный поднимался то к
болтающемуся глазу, то к шевелению на черепе.-- Подскажи, ты наверняка
знаешь!
глаз тоже повернулся и смотрит на него недобро, с непонятной злостью.
что пришли из мира живых!
изумлению Томаса отразилась злобная радость.-- Не скажу... Пусть и вам
достанется...
уставился вслед:
которого слепили десятым.
хороших. Размножался, мерзавец, чересчур быстро, теперь понятно почему...
которого ужас сковал все тело. Земля дрогнула снова. Будто неведомый
подземный великан пытался выбраться из могилы. Олег бежал с суровым лицом,
Томас, задыхаясь, осмелился спросить:
выбирался...
шагу, хотя уже купался в ручьях рыцарского пота. Олег поглядывал по
сторонам, бежал как белка по дереву, на замученного рыцаря внимания почти
не обращал. В голове Томаса стучали молоты, он даже калику видел смутно, а
когда тот на ходу обратился с вопросом, Томас не услышал, переспросил:
через нараку? Или через диюй?
сторону -- и костей не соберешь. Обязательно надо с тобой советоваться.
штучки.
месте, где был диюй, взметнулись фонтаны огня, и все плато рухнуло в
темную бездну.
вроде бы обрывается. Шатаясь, он подошел к краю, а дальше, прямо за
сапогом открывалась бездна. Он отшатнулся при мысли, что придется
спускаться Из провала, до краев заполненного ядовито-желтым туманом,
поднимался едкий и густой смрад. Олег поморщился:
А потом и замечать перестанешь. Другие заметят, что в дерьме сидишь, а ты
-- нет.
постоянно не двигаться...
механически цеплялись за выступы, ноги нащупывали опору, иногда чувствовал
руку калики, тот что-то орал в ухо, толкал, Томас послушно сдвигался, тело
как одеревенело, но вниз все же легче, чем наверх, он спускался и
спускался, затем ноги перестали нащупывать выступы, что-то вроде площадки,
он рискнул повести затуманенными глазами по сторонам.
выгоревшая степь, покрытая серым пеплом. Красное, как объятое заревом
пожара, небо нависало по-прежнему низко, тяжелые громады туч бежали как