погрязший в грехах и страстях, право на дело это страшное? Не проклянут ли
меня и идущих за мною потомки наши?!
витязя приподнялись с плеч, рассыпались, затрепетали, будто против ветра
он встал, две жестких складки очертили уголки губ.- И проклясть тебя
могут. Ибо не огражден никто от проклятия.
Ты ничего не сделал, а ответа просишь?!
смертных.
завороженный, как в тот далекий, самый первый раз, когда зашел, пересилив
себя, во Храм. И видел он глаза Того, кто, единственный, не бросит его, не
оставит в самую трудную и тяжкую минуту.
священнослужителя, не гласом патриаршьим, а небесным Гласом прозвучало под
Святыми Куполами: "Значит, ты ищешь Бога. Ибо не в силе Бог, а в Правде!"
Да, все именно так и было. Были и другие слова, много слов, много
вопросов, много ответов, много ликов на иконостасе и на фресках, но
главный Лик был обращен к нему. Главные слова в его уши проникли, не из
уст священника, нет, а Свыше: "Иди! И да будь благословенен!" Сколько раз
во времена тягостных странствий своих, в минуты и часы испытаний, мучений,
битв просыпалось что-то незабытое в душе, и звучало внутри, спасая,
придавая сил: "Иди! И да будь благословен!" Так было. И так есть! - "Не ты
ли рвался в бой за Справедливость? Не ты ли считал себя мечом в руках
Добра?! Животворящий Крест Господень хранил тебя в муках и испытаниях. Ты
падал в адскую бездну. Но ты и поднимался в выси небесные. Твой дух
побывал везде, узнал многое. И он не ослаб. Это тело твое устало! В этой
жизни покоя не обретешь ты..." Да, и эти слова он слышал - давным-давно,
на ступенях, ведущих к Храму. Покоя не обретешь... Иди! Не на сидение и
выжидание его благословили, нет. Но почему никто не скажет прямо, громко:
нет. "Выбор за тобой! Только ты сам должен решить, с кем будешь в схватке
Вселенских Сил...
Дыханием!" Храм наполнился небесным светом, воздух внутри него заискрился,
заблистал.
небесного витязя с развевающимися власами.
нем. Никогда!
улыбка коснулась уст посланца небес.
прямо в Иванову душу, но не прощупывая ее, не ветискивая в ней чего-либо,
а высветляя ее потемки заоблачным неземным светом.
воинства Архистратиг Михаил, или, как у нас говорили в народе и сейчас
говорят, Михаил-Архангел, покровитель воинов и святой вождь всех
сражающихся за Справедливость и Правду?!
зовется Правдою и Справедливостью.
пришлось подсказывать. Но ты назвал лишь одно из многих тысяч моих имен,
ибо по-разному зовут меня среди разных народов те, кто и составляет земное
воинство Господа Бога... не в именах и прозваниях суть. Теперь ты
догадываешься, почему именно я к тебе пришел во снах твоих?!
чудесная, необыкновенная встреча лишь сон один, и ничего более.
выбираем, когда и как являться избранникам своим. Во сне душа чистого
помыслами чиста и не отягощена неверием бдящего. Ты никогда не забудешь
нашей беседы и нашей встречи. И сон этот станет для тебя большим, чем явь,
ибо он превыше яви. Но ты не ответил мне!
взглядом в бездонно-серые очи Михаила-Архангела, воителя небесного, -
неисповедимы пути высших сил, а догадки - лишь прельщение гордыней.
одобряюще. И продолжил: - Тогда я сам отвечу. Доселе ты был лишь
странником - мятущимся, сражающимся, страждущим, ищущим, но странником. А
теперь, пройдя чрез круги испытаний премногие и обретя себя в муках и
битвах, да приидешь ты под длань мою, - Небесный Воитель воздел руку, и
повеяло от нее теплом на Ивана, обрел оп сразу уверенность и твердость
душевную, словно по мановению чудесному, - и наречешься отныне воином. Да
будет так!
засверкало бриллиантовыми гранями море воинское, океан небесный - и
восстали за спиною его неисчислимые полки, пресветлые рати в изумрудном и
рубиновом блеске - словно миллионы солнц вспыхнули под непостижимо
прекрасным бездонным небом.
все! Тысячи дружин под алыми, небесно-голубыми и золотисто-черно-белыми
хоругвями блистали сталью, серебром и золотом прекраснейших доспехов.
Воинство Небесное принимало его в свои великолепные ряды.
мраке, за многими метрами бетона, свинца, земли, под охраной не знающих
доли своей, под недремлющим оком губителей душ земных, в логове зла,
мерзости и вырождения, обреченный, униженный, слабый...
тропах, вбирая в себя все ветра и всю сырость океанов воздушных, озираясь
на пропасть смертную и вздымая глаза вверх, к незримым пока сочным лугам,
ведет чрез скалы пастырь стадо свое. Бережет его и лелеет, хранит от
блуждающих в ночи хищников, алчущих крови агнцев, ограждает от
стервятников небесных и гадов подземных. Не спит, и не считает мозолей на
руках и ногах своих, не щадит сердца, и гонит прочь болезни, усталость,
уныние, не дает покоя подмоге своей, псам охраняющим, несет на себе слабых
и ожигает кнутом строптивых и мятущихся - во их же благо, из рук своих
выкармливает, выпаивает немощных и малых, грудью встает на пути лихих
людей и зверей, не дает в обиду и поругание, не оставляет на смерть и
заклание... Ибо пастырь есть. Ибо облечен крестной ношей своею - вести
стадо к лугам и беречь стадо, умножая его и укрепляя. И берет он со стада
этого и шерсть, и молоко, я мясо, потому как не Святым духом питается,
потому что во плоть облачен и смертей, как смертны и псы его, и гомонящие
подле.
своих, извлекает ее, отделяет от стада, если он добрый и радеющий.
Паршивая овца, не изгнанная из стада, сеет болезни и смерть вокруг себя,
обрекая на муки и погибель здоровых и чистых. Пастырь, закрывающий глаза
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Доценко Виктор
Самойлова Елена
Березин Федор