одобряю ее курс. Но почему вы постоянно выступаете в защиту Ф.Гейгера?
Может быть, вы недостаточно информированы? Я совершенно точно знаю, что
Гейгер имеет досье на всех сколько-нибудь заметных лиц в Городе. Его люди
пронизывают весь муниципальный аппарат. Вероятно, они есть и в вашей
газете. Уверяю вас, эрвистов совсем не так мало, как вы думаете. Мне
известно, что у них есть и оружие..." - Изя посмотрел на оборот письма. -
Ах, вот это кто... "Имени моего прошу не публиковать..." В огонь, в огонь!
Андрей.
руку в бумажную кучу. - Я уже не говорю о том, что умные люди редко пишут
в газеты.
камину и принялся бросать бумагу в огонь большими охапками.
мне кочергу...
Сельма с вызовом.
мы уйдем, кто же останется? Дюпенам прикажешь отдать газету?
газету... или Изю...
использовать свое влияние...
есть, то не хочу я его использовать. Я таких вещей не умею и не терплю.
последнюю кипу писем. - Выпить хочется - сил нет, а выпить нечего...
позвонят! - Он швырнул в камин письмо, которое читал, и прошелся по
кабинету. - Вы этого, Денни, не знаете и не понимаете. Это ритуал!
Процедура, отработанная в трех странах, отработанная до тонкости,
проверенная... Девочки, а нет ли здесь чего-нибудь пожрать? - спросил он
вдруг.
исчезла в приемной.
выпихнул его вон. Он ужасно кричал, этот цензор. "Куда я пойду? - кричал
он. - Вы меня убиваете!" Пришлось даже дверь запереть на засов, чтобы не
пускать его. Сначала он бился всем телом, а потом отчаялся и ушел...
Слушайте, я все-таки открою окно. Сил моих нет, как жарко...
губами, вручила Изе бумажный промасленный пакет с какими-то пирожками.
столу. И в этот момент зазвонил телефон. Все повернули головы и уставились
на белый аппарат. Телефон звонил.
сердцем Андрей осторожно положил трубку.
сел. Все смотрели на него - напряженно улыбающийся Денни, насупленный и
взъерошенный Кэнси, жалко-испуганная Амалия и бледная подобравшаяся
Сельма. И Изя смотрел на него, жуя и осклабляясь, вытирая замасленные
пальцы о полы куртки.
мотайте все отсюда.
Все будет тихо-мирно, как говорит дядя Юра. Тихо-мирно,
честно-благородно... Только не надо делать резких движений. Это как с
кобрами...
тормозов, пронзительный голос скомандовал: "Кайзер, Величенко, за мной!
Мирович, оставаться здесь!.." - и сейчас же в дверь внизу ударили кулаком.
принялся изо всех сил ворошить груду дымящейся золы. Пепел полетел по всей
комнате.
поднялся, заложил руки за спину и, стиснув их изо всех сил, встал
посредине комнаты. Давешнее ощущение дурного томления и слабости в ногах
снова охватило его. Стук и грохот внизу прекратились, послышались
недовольные голоса, а затем множество ног затопотало в пустых помещениях.
Словно их там целый батальон, мелькнуло в голове у Андрея. Он попятился и
оперся задом о стол. Колени у него отвратительно дрожали. Бить не позволю,
подумал он с отчаянием. Пусть лучше убивают. Пистолет я не взял... Зря не
взял... А может, правильно, что не взял?.."
человек в хорошем пальто с белыми повязками на рукавах и в огромном берете
с каким-то значком. На ногах у него были великолепно начищенные сапоги, а
пальто было слабо и очень некрасиво стянуто широким ремнем, на котором
слева тяжело отвисала новенькая желтая кобура. За ним ввалились еще
какие-то люди, но Андрей их не видел. Он как зачарованный смотрел в
одутловатое бледное лицо с расплывчатыми чертами и с маленькими закисшими
глазками. Конъюнктивит у него, что ли, подумалось где-то на самом краю
сознания. И выбрит так, что вроде бы даже блестит, как лакированный...
высоким пронзительным голосом.
край стола.
вам личное послание президента Фридриха Гейгера!
из-за пазухи, но что-то там за что-то зацепилось, и ему пришлось довольно
долго копаться в недрах своего пальто, слегка перекосившись на правый бок
с таким видом, словно его одолевали насекомые. Андрей смотрел на него
обреченно и ничего не понимал - все было как-то не так. Не этого он
ожидал. А может быть, пронесет, мелькнуло у него в голове, но он сейчас же
суеверно отогнал эту мысль.
Андрею с недовольным и несколько обиженным видом. Андрей взял хрустнувший
запечатанный конверт. Это был обыкновенный почтовый конверт, длинный,
голубоватого цвета, со стилизованным изображением сердца, украшенного
птичьими крылышками. Знакомым крупным почерком на конверте было написано:
"Главному редактору "Городской газеты" Андрею Воронину лично,
конфиденциально. Ф.Гейгер, президент". Андрей надорвал конверт и вытащил
обыкновенный листок почтовой бумаги с синим обрезом.
тебя за ту помощь и поддержку, которые я непрерывно чувствовал со стороны
твоей газеты на протяжении последних решающих месяцев. Теперь, как видишь,
ситуация в корне переменилась. Уверен, что новая терминология и некоторые
неизбежные эксцессы не смутят тебя: слова и средства переменились, но цели
остались прежними. Бери газету в свои руки - ты назначен ее бессменным и
полномочным главным редактором и издателем. Набирай себе сотрудников по
собственному выбору, расширяй штат, требуй новые типографские мощности -
даю тебе полный карт-бланш. Податель сего письма - младший адъютор Раймонд
Цвирик - назначен в твою газету политическим представителем моего
управления информации. Мужик он, как ты сам убедишься, невеликого ума, но
дело свое знает хорошо и, особенно на первых порах, поможет тебе войти в
курс общей политики. В случае возможных конфликтов обращайся, разумеется,
непосредственно ко мне. Желаю успеха. Покажем этим слюнявым либералам, как
надо работать. Дружески, твой Фриц".
опустил руку с письмом и огляделся. Опять все смотрели на него - бледные,
решительные, напряженные. Только Изя сиял, как начищенный самовар, и
тайком от окружающих отпускал в пространство воображаемые щелбаны. Младший
адъютор (что бы это могло значить, черт побери, слово какое-то знакомое...
адъютор, коадъютор... что-то из истории... или из "Трех мушкетеров"),
младший адъютор Раймонд Цвирик тоже смотрел на него - смотрел строго, но
покровительственно. А у дверей переминались с ноги на ногу и опять же
смотрели на него какие-то непонятные типы с карабинами и белыми повязками
на рукавах.
Он не знал, с чего начать.
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Громыко Ольга