Чтение 45–й страницы книги ~Токеа и белая роза~

может, никогда не вернется сюда.

- Мико вернется! Он вернется за своей дочерью.

- Весьма сомневаюсь в этом, - мягко возразила полковница и, не желая
спорить далее, тут же добавила: - Впрочем, мне нет до него никакого дела.
Просто я полагаю, что, свершив столько злодеяний, он едва ли пожелает
предстать перед справедливым, но строгим судом.

- Токеа вернется!

- Но почему же он сбежал тайком? Вероятно, я напрасно спрашиваю тебя
об этом, ибо он, похоже, более дорог твоему сердцу, чем мы все. Но
подобное исчезновение весьма подозрительно. Роза, хотелось бы надеяться,
что ты откроешься мне, неожиданное бегство индейца встревожило многих.
Думаю, что несмотря на твою глубокую привязанность к нему, коей я не могу
не уважать, ты не обманешь нашего доверия.

И с этим мягким, но настоятельным увещеванием миссис Паркер
величественно удалилась. Роза осталась одна и погрузилась в глубокие
размышления.

Таинственное исчезновение индейца и в самом деле вызвало некоторое
беспокойство в лагере, миссис Паркер было поручено деликатно выведать у
девушки возможные его причины.

Спокойствие и уверенность Розы служили самым верным свидетелем того,
что девушка не была сообщницей индейца, к тому же все справедливо
полагали, что ежели бы тот задумал что-то недоброе, то, разумеется, не
стал бы посвящать ее в свои планы.

Впрочем, сии мелкие тревоги вскоре были забыты из-за куда более
важных забот. Пока оба батальона под командованием капитана Паркера
оставались в лагере, жизнь там шла своим чередом. И вдруг пришел приказ -
выступать. Души людей охватило лихорадочное волнение, тем более что,
поскольку фронт военных действий проходил далеко, фантазия рисовала
картины одну мрачнее другой. Лица у всех посерьезнели. Отодвигая в сторону
даже самые прибыльные дела, люди при появлении пароходов спешили на берег
и нетерпеливо прочитывали свежие газеты. Семейство Паркеров тоже не было
исключением, лишь хозяйка дома старалась не поддаваться панике.

- Наши мужья и сыновья сражаются за свободу нашей страны, - говорила
она. - Нам не к лицу впадать в уныние, ибо они отправились на поле битвы
не по прихоти жестокого тирана. Мы должны осознавать опасность, грозящую
нашей свободе, и держаться мужественно и стойко.

Впрочем, несмотря на столь высокие и твердые принципы миссис Паркер
тоже начала понемногу сникать под бременем испытаний. И самое
поразительное то, что поддержки и утешения эта дама искала у Розы,
наивного, бесхитростного создания. Полковница с каждым днем все более
привязывалась к девушке, и та отвечала ей сочувствием и любовью. Так
миновала неделя.

Погожим, солнечным утром Роза стояла на берегу протоки и слушала
пение негров. То была печальная песня: глухие басы вторили жалобным
переливам тенора. Мало-помалу голоса стихли, но Роза по-прежнему стояла в
глубокой задумчивости, даже не заметив, как к ней подошла миссис Паркер с
дочерьми.

- Милая Роза, уныние - тяжкий грех, - сказала полковница. - Помни,
что мы ни при каких обстоятельствах не должны предаваться отчаянию.

- Я не предаюсь отчаянию, дорогая матушка. Это совсем иное чувство.
Роза должна возвестить тебе о великом и важном событии.

- О великом событии? - насторожилась миссис Паркер.

- Пробил час, который решит многое. По воле всемогущего бога час этот
дарует тебе утешение, ибо господь милостив и добр. Прошу тебя, яви же и ты
милосердие!

- Но что я могу сделать, милая Роза?

- Ты знаешь, что надобно делать. Смилуйся над несчастной женщиной,
муж которой томится в тюрьме. Ибо в великий час Роза молит тебя о
сострадании. Не отвергай моей мольбы, и Роза поведает тебе...

- И что же поведает мне Роза? Хорошо, просьба твоя будет исполнена. Я
дам за Мадиедо свое поручительство.

Девушка радостно сжала ей руку.

- Роза от всего сердца благодарит тебя, дорогая матушка! И теперь
Роза сообщит тебе важную весть. В этот час ваши воины вступили в сражении
с врагом.

Полковница и ее дочери с недоверчивой улыбкой поглядели на девушку.

- Ступайте за мной, - сказала Роза. - Здесь вы ничего не услышите.

Все поспешили в южный конец сада, где Роза поставила их полукругом, а
сама, чуть наклонившись вперед, обратила лицо навстречу ветру.

Ранним утром над землей стлался густой туман, но затем подул сильный
южный ветер, и теперь воздух дрожал в лучах солнца, которое ярко и весело
сияет в здешних краях даже в зимнюю пору. С самых дальних плантаций еще
доносилось пение негров, потом оно смолкло, и, казалось, даже природа
погрузилась в торжественную тишину.

- Я ничего не слышу, - сказала миссис Паркер. - Только шум ветра.

- Просто вам никогда не доводилось жить в глухом лесу в вигваме, -
улыбнулась Роза. Она снова прислушалась и вдруг вздрогнула. - Много
выстрелов.

- Ты и в самом деле что-то слышишь? - побледнев, спросила миссис
Паркер.

- Я слышу каждый выстрел. Очень много выстрелов, пятнадцать, а то и
двадцать разом. Точно грохочет далекий гром.

- Никак не могу поверить, - сказала полковница. - До тех мест отсюда
почти сто восемьдесят миль. Правда, ветер дует в нашу сторону...

К ним с легким поклоном приблизился молодой Коупленд.

- Я только что был у реки. Странное дело, индейцам, которых после
бегства Токеа держали взаперти, удалось вырваться на волю. Но вместо того
чтобы унести подальше ноги, они стоят на берегу и корчат немыслимые
гримасы. Похоже, они к чему-то прислушиваются вдали.

- Они слышат шум битвы! Идемте же поскорее туда, дорогая матушка. И
вы, Вирджиния и Габриэла, идемте с нами. А тем временем пусть брат мой
отнесет добрую весть тому бедняге в тюрьме.

- Я согласна, милая Роза, - сказала миссис Паркер. - Мистер Коупленд,
ступайте к сквайру Брауну и передайте ему, что я даю поручительство за
Мадиедо.

Молодой человек с удивлением уставился на полковницу.

- Иди же, брат мой! - нетерпеливо воскликнула Роза. - И возвращайся
поскорее.

- С превеликим удовольствием, - ответил молодой человек и удалился
быстрым шагом.

Женщины побежали к реке. Уже издалека они заметили на берегу двух
индейцев и толпу горожан. Один индеец лежал на земле, другой выстраивал
полукругом привлеченных странной сценой зевак. И вдруг с южной стороны
донесся какой-то глухой шум. Увидев Розу, индейцы подбежали к ней и стали
что-то взволнованно рассказывать. Глаза девушки загорелись.

- Идет битва, - сказал один из индейцев. - Каманчи ясно слышат ее.
Великая битва между бледнолицыми. Сотни пушек, больших и малых, извергают
свинцовые ядра.

И он вновь улегся на берегу, прильнув ухом к земле.

- Они сражаются все там же, - пояснила Роза. - Только теперь пушки
грохочут еще страшнее. Сотрясается земля. Разом палят два десятка пушек.

- Да благословит вас господь, мадам! - вдруг раздался чей-то голос.

То подошел испанец Мадиедо с женой. Миссис Паркер милостиво кивнула
ему и показала на Розу.

- За все благодарите ее, - негромко проговорила полковница.

Бенито поглядел на девушку и вытаращил от изумления глаза.

- О боже, кто вы такая, мисс?

- Роза, - ответила девушка.

- Роза? О господь всемогущий! Неужто жива?

Индейцы меж тем знаками повествовали о ходе битвы. Время от времени
они шептали несколько слов Розе, а та переводила их остальным. С каждой
минутой людей на берегу все прибывало. Они на цыпочках подходили поближе и
молча взирали на происходящее. Прошло уже несколько часов, солнце
опустилось за лес, но никто и не думал расходиться. Вдруг индейцы вскочили
с земли с выражением ужаса на лицах.

- Они слышали громовые раскаты! - воскликнула Роза.

Каманчи вновь приникли к земле. Примерно через четверть часа они
поднялись, простились с Розой и покорно отдали себя в руки стражников,
которые препроводили их в тюрьму.

- Мадам, - обратился Бенито к миссис Паркер, когда та вместе с Розой
и дочерьми направилась к дому, - не могли бы вы выслушать меня?

- Не сегодня, мсье Мадиедо.

- Я прошу вас уделить мне не более десяти минут. Речь пойдет об этой
молодой девушке.

- В таком случае, я жду вас через полчаса.

В столовой гостиницы, где поутру собралось к завтраку множество
постояльцев, вдруг раздался громкий возглас: "Пароход!" Все вскочили,
опрокидывая стулья, выбежали на улицу и помчались к берегу. За столом
остались лишь пятеро молодых людей. Судя по красным, расшитым золотом
мундирам, то были английские офицеры.

С парохода сошел лейтенант.

- Я принес вам добрую весть. Мы побелили! - крикнул он. - Правое дело
восторжествовало. Сэр Эдвард разбит, почти все старшие офицеры убиты или
ранены. На поле боя осталось две тысячи вражеских солдат, остальные
обратились в бегство!

Итак, правое дело восторжествовало, ибо хорошо обученные и прекрасно