Чтение 45–й страницы книги ~Зима тревоги нашей~

- Болтун.

- Я разве тебе когда-нибудь лгал?

- Кто тебя знает.

- Ты уже совсем проснулась? Можешь воспринять радостное известие?

- Нет.

- Тогда подожду говорить.

Она пригнула голову к левому плечу, так что нежную шею перерезала
глубокая складка.

- Опять твои шуточки. Наверно, скажешь, что решил залить газон
асфальтом...

- Ничего подобного.

- Или заняться разведением сверчков...

- Вовсе нет. Однако ты все помнишь.

- Значит, это все-таки шутка?

- Нет, но это так замечательно и невероятно, что тебе придется сделать
усилие, чтобы поверить.

Ее глаза смотрели пытливо и ясно, а углы губ подрагивали - вот-вот
рассмеется.

- Ну, говори.

- Известен тебе джентльмен итальянского происхождения, по фамилии
Марулло?

- Да ну тебя, опять дурачишься.

- Не торопись с выводами. Так вот означенный Марулло на время выбыл из
нашего города.

- Куда?

- Он не сказал.

- А когда вернется?

- Погоди, не сбивай. Этого он тоже не сказал. Но зато он сказал и даже
настаивал - когда я попробовал спорить, - чтобы мы взяли его машину и
куда-нибудь поехали на праздники.

- Ты меня разыгрываешь!

- Ты считаешь меня способным на такую недобрую шутку?

- Но с чего это он?

- Не могу сказать. Но могу заверить тебя, начиная от честного
бойскаутского и кончая священной папской присягой, что роскошный "понтиак" с
полным баком чистейшего бензина готов к услугам вашей светлости.

- Но куда же мы поедем?

- Куда моя козявка пожелает. У тебя есть сегодняшний, завтрашний и
послезавтрашний день на решение этого вопроса.

- Ведь понедельник - Четвертое июля. Значит, целых два дня праздника?

- Совершенно точно.

- А это не слишком дорого? Мотель и другие расходы.

- Дорого или нет, а мы себе это позволим. У меня есть секретные фонды.

- Знаю я твои фонды, дурачок. Но как же он решился дать нам машину? Я
себе просто представить не могу.

- Я тоже представить не могу, но тем не менее он ее дал.

- А помнишь, он принес детям конфеты на Пасху?

- Может быть, это старческое слабоумие.

- Интересно, что ему от нас нужно.

- Фи, что за недостойное предположение. Может быть, ему просто хочется,
чтобы мы его любили.

- Мне нужно успеть сделать тысячу вещей.

- Я в этом не сомневаюсь. - Я уже видел, как ее мысль бульдозером
взрезает пласты неожиданно открывшихся перспектив. Для меня ее внимание было
явно и безвозвратно потеряно. Что ж, тем лучше.

За завтраком, прежде чем я дошел до второй чашки кофе, она успела
перебрать и отвергнуть половину увеселительных маршрутов Восточной Америки.
Бедная моя девочка, для нее последние годы были не слишком богаты
развлечениями.

Я сказал:

- Хлоя, прошу твоего внимания, хоть и знаю, что добиться его будет
сейчас нелегко. Мне предлагают одно очень выгодное помещение капитала. Я
хочу взять еще часть твоих денег. В тот раз вышло удачно.

- А мистер Бейкер знает про это?

- Он и предложил мне.

- Тогда бери. Подписывай чек на сколько нужно.

- Ты даже не хочешь знать, сколько нужно?

- А зачем?

- И тебя не интересуют подробности? Сроки, проценты, ориентировочный
размер дивиденда и тому подобное?

- Я в этом все равно ничего не пойму.

- Поймешь, если захочешь.

- А я и не хочу понимать.

- Не мудрено, что таких, как ты, называют демонами Уолл-стрита. Этот
холодный, острый, беспощадный деловой ум просто внушает страх.

- Мы поедем путешествовать, - сказала она. - Мы поедем путешествовать
на целых два дня.

Ну как, черт возьми, не любить ее, как ее не боготворить? "Кто она.
Мари, какая она?" - напевал я, собирая пустые молочные бутылки, чтобы
захватить с собой в лавку.

Мне хотелось повидать Джоя, просто как-то соприкоснуться с ним, но,
должно быть, я на одну минуту опоздал или он на одну минуту поторопился.
Поворачивая на Главную улицу, я увидел, как он входит в кафе. Я тоже туда
вошел и уселся на соседний с ним табурету стойки.

- Из-за вас я пристрастился, Джой.

- Привет, мистер Хоули. Кофе очень вкусный.

Я поздоровался со своей бывшей одноклассницей:

- Доброе утро, Анни.

- Ты становишься нашим завсегдатаем, Ит.

- Вроде того. Одну чашку черного.

- Чернее быть не может.

- Черного, как отчаяние.

- Что, что?

- Я говорю - черного.

- Если ты углядишь в этой чашке хоть малейший просвет, я тебе налью
другую.

- Как дела, Морф?

- Также, если не хуже.

- Хотите, поменяемся местами?

- Охотно бы поменялся, особенно сейчас, накануне двухдневного
праздника.

- Не думайте, что только вам трудно. Людям ведь и продукты приходится
запасать.

- Да, пожалуй. Об этом я не подумал.

- Всякую снедь, которую можно взять в дорогу, - копчености, маринады и,
уж конечно, пастилу. А у вас, значит, горячие денечки?

- И не говорите. Накануне Четвертого июля, да еще когда погода так
хороша. А в довершение всего сам господь всемогущий тоже, изволите видеть,
почувствовал потребность отдохнуть на свежем воздухе.

- Вы о мистере Бейкере?

- Не о Джеймсе же Блейне <Американский государственный деятель XIX
века.>.

- Мне, кстати, нужно повидать его. Очень нужно.

- Что ж, попробуйте его поймать. Но предупреждаю, это не так просто. Он
скачет, как монета в бубне цыганки.

- Может, доставить вам сандвичи на ваш боевой пост, Джой?

- Ну что ж.

- За кофе сегодня плачу я, - сказал я.

- Ладно.

Мы вместе перешли улицу и свернули в переулок.

- Вы что-то вроде не в духе, Джой.

- Даже очень не в духе. Надоело мне считать чужие деньги. У меня на
праздник назначено любовное свидание, а я буду так измочален, что хоть не
являйся. - Он всунул в замок обертку от жевательной резинки, вошел, махнув
мне рукой на прощанье, и затворил за собой дверь. Но я тотчас же толкнул ее,
и она снова отворилась.

- Джой! Так сегодня-то вам нужны сандвичи?

- Нет, спасибо, - послышалось из пахнущей мастикой темноты. - Вот в
пятницу, пожалуй. А в субботу наверняка.

- Разве у вас не будет обеденного перерыва?

- Я вам уже говорил. Перерыв бывает в банке, но не у Морфи.

- Ну, все равно, заходите, когда сможете.

- Спасибо, мистер Хоули, спасибо.

В это утро мне нечего было сказать моим войскам на полках. Я только
поздоровался с ними и тут же скомандовал: "Вольно!" За несколько минут до
девяти, при фартуке и метле, я уже подметал тротуар перед входом.

Мистер Бейкер до того пунктуален, что кажется, слышно, как он тикает, а
уж в том, что внутри у него часовой механизм, я не сомневаюсь. Восемь
пятьдесят шесть, восемь пятьдесят семь - вот он появился со стороны Вязовой;
восемь пятьдесят восемь - переходит улицу; восемь пятьдесят девять - подошел
к стеклянной двери, но тут я, с метлой наперевес, загородил ему дорогу.

- Мистер Бейкер, мне надо поговорить с вами.

- Доброе утро, Итен. Минутку подождать можете? Идемте со мной.

Я вошел, и все было точно так, как рассказывал Джой, - настоящий
церковный обряд. Когда стрелка часов коснулась цифры девять, весь персонал
банка уже стоял навытяжку перед сейфом. В массивной стальной двери чтото
щелкнуло и загудело. Потом Джой набрал на диске мистическую комбинацию цифр
и повернул ручку. Святая святых с торжественной медлительностью раскрылась,
и мистер Бейкер принял молчаливый салют денежных мешков. Я стоял за оградой,
точно причастник, смиренно ожидающий приобщения святых тайн.