вовсе никакого смысла, тем более что он мог проделать этот путь своими
ногами, а протянуть их уже наверху. Будь я на месте Каррераса, рассуждал
бы так.
отвертку и выпрямился. Я мельком взглянул на его лицо, бледное, измож-
денное, с непрерывно дергающимся веком.
посмотрел на него, затем на Кэролайна и кивнул.
а из трюма вертикально вверх ударил яркий луч фонаря. Карлос уже взби-
рался по трапу. Потом доложишь. Боже, как я не подумал о такой очевидной
возможности? На мгновение я ударился в панику и застыл в нерешительнос-
ти, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ни, самое печальное, моз-
гами. Руки судорожно сжимали мое жалкое оружие. Без всякого на то осно-
вания я прочно был уверен в том, что сумею отделаться от назначенного
доктору палача, не возбудив подозрений. Получи сейчас Карлос, радист,
инструкцию прихлопнуть ничего не подозревающего Кэролайна и следовать
затем в свою радиорубку, я бы мог его убрать, и прошли бы часы, прежде
чем Каррерас его хватился. Но он только что сказал в сущности следующее:
отведи его наверх, сбрось за борт и тут же возвращайся доложить об ис-
полнении.
ярко светились косые струи дождя. К тому времени, когда он добрался до
верха, я уже лежал за комингсом люка, расплющившись на палубе.
мингса. Карлос стоял на палубе во весь рост и светил фонарем вниз, в
трюм. Я увидел, как появилась седая голова доктора Кэролайна, а за ней и
вся его высокая, сутулая фигура в плаще с поднятым воротником. Карлос
отступил в сторону. Я услышал резкую, отрывистую команду - слов разоб-
рать не сумел - и они двинулись наискосок в направлении трапа на палубу
"А". Впереди Кэролайн, за ним Карлос, упершись лучом фонаря ему в спину.
деле ведет его в каюту? Неужели я ошибался? Возможно ли...
бесшумно, насколько мне это позволяла сведенная судорогой левая нога.
Естественно, Карлос вел его к трапу. Если бы он повел его прямо к борту,
Кэролайн сразу бы догадался, что его ждет, и бросился бы на Карлоса с
неистовой яростью идущего на казнь человека.
жал, до того, как я их догнал. Пять секунд - слишком мало, чтобы поду-
мать о грозивших мне убийственных опасностях, слишком мало, чтобы поду-
мать о том, что случится, если Карлос повернет фонарь назад, если трое
охранников у пушки случайно поглядят вслед этой маленькой процессии, ес-
ли Каррерас либо его подручный вздумают высунуться из трюма и просле-
дить, как решается проблема уничтожения мавра, сделавшего свое дело,
слишком мало времени, чтобы решить, что же, собственно, я собираюсь де-
лать, догнав Карлоса.
них в трех-четырех футах, когда в отблесках света от фонаря заметил, как
Карлос перехватил в руке пистолет, взялся за ствол и поднял руку. Она
уже дошла до верхней точки и начала стремительно опускаться, когда я,
вложив в удар всю свою силу и ярость, обрушил ему на шею сзади тяжелую
свайку. Что-то хрустнуло, я подхватил пистолет из его ослабевшей руки,
прежде чем он грохнулся на палубу, и потянулся к фонарю. Но промахнулся.
Фонарь с глухим стуком упал на палубу, откатился в сторону и остановил-
ся, вонзив яркий луч в темноту за бортом корабля. Карлос грузно повалил-
ся вперед, задел Кэролайна, и они оба упали рядом с трапом.
Я бросился за фонарем, лихорадочно ощупал его в поисках выключателя, не
нашел, уткнул его стеклом в пиджак, чтобы погасить луч, и тут обнаружил
кнопку и выключил фонарь.
но, до боли в глазах всматриваясь в темноту в направлении трюма и пушки
и прислушиваясь, как будто от этого зависела моя жизнь. Как, впрочем,
это и было на самом деле. Десять секунд ждал. Ничего. Мне пора было дви-
гаться, больше ждать нельзя. Тридцати секунд Карлосу было более чем дос-
таточно, чтобы избавиться от доктора Кэролайна. Еще несколько секунд, и
Каррерас забеспокоится, что случилось с его преданным прихвостнем.
нуться. От смерти вы еще не спаслись. Я - Картер, старший помощник. - Я
оттащил Карлоса от трапа, освободив прижатого Кэролайна, и принялся об-
шаривать карманы настолько шустро, насколько мне позволяла темнота.
Ключ. Ключ от радиорубки. Я видел, как он вынимал ключ из правого карма-
на брюк, но теперь его там не было. Левый карман. Тоже нет. Секунды ле-
тели. В отчаянии рванул накладные карманы его рубашки военного образца и
нашел ключ во втором кармане. Но все это отняло у меня по меньшей мере
двадцать секунд.
ватил радиста за воротник и поволок его по мокрой палубе. До поручней
было не больше десяти футов. Я отпустил его, нашел откидывающуюся перек-
ладину, нащупал защелку, открыл ее, повернул перекладину и зафиксировал
ее защелкой в открытом положении. Взял радиста под мышки, перевалил его
тело через нижний поручень и поднял за ноги. Произведенный им всплеск
был почти не слышен. Ни в трюме, ни под брезентом у пушки наверняка ник-
то ничего не мог услышать.
Кэролайн. Возможно, он просто выполнял отданный мною приказ, но скорее
он был настолько ошеломлен, что не мог двигаться. Я распорядился:
самом деле ошеломлен.
ладению этим секретом.
шивую шевелюру и потянул. Он и вправду был приклеен. Сдавленный стон
доктора и неподатливость парика снимали всякое подозрение, что доктор
шутит. Этот чертов парик был как будто приклепан к черепу. Но это была
ночь решительных действий. Я зажал ему рот левой рукой и свирепо дернул
правой. Пиявка с блюдце величиной и то не упиралась бы с такой силой,
как этот парик, но и он уступил моему напору. Не знаю уж, какую боль ис-
пытал Кэролайн, но мне и самому пришлось несладко. Его челюсти едва не
сомкнулись где-то в глубине моей ладони.
и застыл. Во второй раз за эту минуту я видел светлые косые струи дождя
в направленном вверх луче фонаря. Это могло означать лишь одно: кто-то
взбирался по трапу со дна трюма.
пистолет, рванулся обратно к трапу, поднял за шиворот Кэролайна и пота-
щил его к кладовке боцмана, находившейся от трапа в каких-нибудь десяти
футах. Я не успел еще захлопнуть дверцу, когда из люка показался Карре-
рас, но его фонарь светил не в нашем направлении. Я тихонько прикрыл
дверцу, оставив узкую щелку.
равлены на борт. Я увидел, как луч фонаря Каррераса неожиданно уперся в
откинутую перекладину, и услышал его возглас, когда он нагнулся к шпига-
ту. Спустя мгновение он выпрямился, держа в руках парик и пистолет, при-
нялся рассматривать их. До меня донеслось, как он несколько раз повторял
какую-то короткую, отрывистую фразу. Затем начал что-то быстро говорить
своему спутнику, но по-испански, так что я ничего не понял. Затем он
заглянул внутрь парика, подсветив фонариком, покачал головой, что могло
выражать сожаление, но скорее всего выражало крайнюю степень злости,
забросил парик через борт и вернулся в трюм, прихватив с собою пистолет.
Его спутник последовал за ним.
нал понимать, сколь невероятно было его спасение, как тонок был волосок,
на котором висела его жизнь.
чтобы почтить его память, кроме как "свихнувшийся кретин". Он от души
посмеялся, когда второй предложил повернуть корабль и поискать его.
та, такого-сякого, заставить Кэролайна самого откидывать перекладину и
насладиться этим зрелищем". Он думает, что я бросился на него, отнял
пистолет и в драке перед тем, как мы оба свалились за борт, он сорвал с
меня парик. Он говорит, что внутри парика клочьями висят мои волосы.
случае. Извинения! - Я подумал, что у доктора Кэролайна весьма крепкие
нервы. Он очень быстро отходил от шока. Хорошо бы они и на самом деле
были очень крепкие - это ему крайне пригодилось бы, чтобы выдержать ис-
пытания, которые сулили нам грядущие часы. - Именно эти клочья его окон-
чательно убедили. Я молчал, и он попросил:
пока я продолжал поглядывать в щелку, он засыпал меня вопросами, а я от-
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Прозоров Александр
Витковский Евгений