вводит, таким образом, для того, чтобы можно было объяснить изменение,
возникновение и гибель всего природного и тем самым избежать такой
ситуации, которая сложилась в системе платоновского мышления: возникновение
из не-сущего - это случайное возникновение. И, действительно, все в мире
преходящих вещей для Платона непознаваемо, ибо носит случайный характер.
Такой упрек по отношению к великому диалектику античности может показаться
странным: ведь, как известно, именно диалектика рассматривает предметы с
точки зрения изменения и развития, чего никак нельзя сказать о
формально-логическом методе, создателем которого справедливо считают
Аристотеля.
существе дела. Действительно диалектика Платона рассматривает предмет в его
изменении, но только это особый предмет - логический; парадоксальным
образом оказывается, что при этом в поле зрения Платона не попадает то
изменение, которое происходит с чувственными вещами. Еще более
парадоксально то, что для создания условий, при которых в поле зрения науки
могли бы оказаться изменения, происходящие в чувственном мире, нужно было
разработать логику, которая отличается от платоновской, а именно такую, в
которой сами логические формы перестали бы быть субъектом изменения.
Субъект изменения у Аристотеля из сферы логической переместился в то
"подлежащее", по отношению к которому логические определения выступили как
"сказуемые", как "предикаты". Если у Платона "отношение" было первичным, а
"относимые" - вторичными, то у Аристотеля дело обстоит наоборот. Сущее,
таким образом, имеет у Аристотеля двоякий характер: сущее в
действительности и сущее в возможности. И поскольку оно имеет "двоякий
характер, то все изменяется из существующего в возможности в существующее в
действительности, например из белого в возможности в белое в
действительности. И одинаково обстоит дело также по отношению к росту и
убыли. А потому возникновение может совершаться не только - привходящим
образом - из несуществующего, но также <можно сказать, что> все возникает
из существующего, именно из того, что существует в возможности, но не
существует в действительности".
выявляет в V книге "Метафизики". Два главных значения впоследствии получили
и терминологическое различение в латинском языке - potentia и possibilitas,
которые А.В. Кубицкий переводит как "способность" и "возможность".
изменения, которое находится в другом или поскольку оно - другое, как,
например, строительное искусство есть способность, которая не находится в
том, что строится; а врачебное искусство, будучи некоторою способностью,
может находиться в том, кто лечится, но не поскольку он лечится" (курсив
мой. - П.Г.).
общим моментом которых является именно отношение их к изменению, движению,
переходу из одного состояния в другое. Так, "строительное искусство" -
способность действия построения, согревающее - способность согреваемого,
лечащее - способность оздоровляемого и т.д. Именно потому, что потенция в
смысле способности всегда связана с движением, изменением и является
условием последнего, она и вводится Аристотелем как понятие, без которого
невозможна наука о природе.
движению, ибо характеризует именно те объекты, которые не являются
физическими в аристотелевском смысле этого слова. "Невозможным, - говорит
Аристотель, - является то, противоположное чему необходимым образом истинно
(как, например, невозможно, чтобы диагональ была соизмеримой, потому что
такое утверждение есть ложь и противоположное ему не только истинно, но и
необходимо <это>, чтобы диагональ была несоизмеримой...). А противоположное
невозможному, возможное, <имеется> в том случае, когда не необходимо, чтобы
противоположное было ложью, как, например, что человек сидит - возможно:
ибо не сидеть не является необходимым образом ложью".
показаться на первый взгляд. В чем состоит эта связь, мы увидим при анализе
понятия "действительность", коррелятивного с понятием "возможность".
первому значению этого понятия; таким началом для способности является
начало изменения, находящееся в другом или поскольку это другое..." Это
значение Аристотель, как видим, объявляет основным.
недоразумения или двусмысленности при употреблении термина "потенция".
Греческое d¬namiV часто переводится на русский язык как "возможность" и при
этом именно в значении "способность". Так, В.П. Карпов переводит d¬namiV
именно в его первом и основном значении "способность" с помощью терминов
"потенция" или "возможность", которые им употребляются как однозначные.
коррелята понятие деятельности. Деятельность, как поясняет Аристотель, в
известном смысле можно уподобить цели, т.е. тому, "ради чего" существует
способность, "ибо как цель выступает дело, а делом является деятельность,
почему и имя "деятельность" (ЩnЪrgeia) производится от имени "дело" (Ьrgon)
и по значению приближается к "осуществленности" (pr'V ЩntelecЪian)". Эти
термины - энергейя, эргон и энтелехия (от слова телос - "цель", "конец"),
как видим, самим Аристотелем характеризуются как родственные по смыслу.
Иногда Аристотель соотносит потенцию с энтелехией, иногда же - с энергией.
случае это будет сама деятельность осуществления (например, видение -
процесс реализации способности к зрению), в другом - определенный продукт:
например, дом есть осуществление способности к строительству. "Отсюда в тех
случаях, где в результате получается еще что-нибудь, кроме применения
<способности>, в них действительность принадлежит тому, что создается
(например, деятельность строительства дана как реальность в том, что
строится, ткацкая работа - в том, что ткется, а подобным же образом - и в
остальных случаях, и вообще <всякого рода> движение - в том, что движется);
а в тех случаях, когда не получается какого-либо результата, помимо <самой>
реальной деятельности, эта деятельность находится как реальность в самих
действующих существах..."
деятельности по осуществлению способности, так и для обозначения
результата, продукта деятельности. В первом случае "энергейя" - это
деятельность; во втором - это скорее действительность; в русском языке нет
слова, эквивалентного греческому "энергейя", в котором совмещались бы оба
эти значения.
Аристотелю, первее способности - возможности, хотя на первый взгляд может
показаться, что дело обстоит наоборот, ибо прежде чем способность сможет
реализоваться, она уже должна быть налицо. И в самом деле, с точки зрения
времени, говорит Аристотель, она в известном смысле прежде
действительности; но действительности принадлежит первенство в более важном
- в отношении сущности: "Вещи, которые позже в порядке возникновения,
раньше с точки зрения формы и сущности (например, взрослый мужчина <в этом
смысле> впереди ребенка и человек - впереди семени...); а кроме того
<потому, что> все, что возникает, направлено в сторону своего начала и цели
(ибо началом является то, ради чего происходит что-нибудь, а возникновение
происходит ради цели); между тем цель - это действительность, и ради
<именно> этой цели принимается способность. Ибо не для того, чтобы обладать
зрением, видят живые существа, но они обладают зрением для того, чтобы
видеть..."
(возможностью) с точки зрения сущности очень важен для научной программы
Аристотеля. Этот тезис полностью согласуется с аристотелевским учением об
онтологическом первенстве формы по сравнению с материей. Нетрудно видеть,
что положение о приоритете действительности над возможностью представляет
собой философское выражение глубокого убеждения Аристотеля в том, что
высшее не может возникать из низшего, что из хаоса самого по себе никогда
не родится космос, из лишенного смысла - смысл, из материи - форма. Это
убеждение Аристотель разделяет с Платоном, а эллинистическая и
средневековая наука и философия - с Аристотелем.
действительности над возможностью является у Аристотеля аргумент "от вечных
вещей": "...ей (действительности. - П.Г.) принадлежит первенство и более
основным образом, ибо вечные вещи - прежде преходящих, между тем ничто
вечное не дается как возможное". Характерно доказательство этого положения
у Аристотеля: "Всякая способность есть в одно и то же время способность к
отрицающим друг друга состояниям... То, что способно к бытию, может и быть
и не быть, а следовательно, одно и то же способно и быть и не быть. Но то,
что способно не быть, может не быть, а то, что может не быть, преходяще...
Таким образом, все те вещи, которые являются непреходящими, как такие,
никогда не бывают даны, как такие, в возможности..." Эту же мысль
Аристотель поясняет и в другом месте: "В возможности одно и то же может
быть вместе противоположными вещами, но в реальном осуществлении - нет".
Как видим, возможность по самому своему понятию содержит противоречие:
"способное быть" в то же время есть "способное не быть", а вещи вечные не
могут быть к противоречию причастны - таков принцип Аристотеля. Мы помним,
как решает Аристотель проблему противоречия: противоречащие друг другу
утверждения не могут быть истинными иначе как при условии, что они
характеризуют предмет либо в разное время, либо в различных отношениях.
Поэтому и "способность быть <чем-то>" или "не быть <этим>" может
принадлежать только вещам преходящим, ибо только они существуют во времени
и могут меняться во времени.
задачи решает Аристотель, вводя в свое учение эти понятия? Видимо, не будет
ошибкой сказать, что он разрабатывает таким путем несколько взаимно
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Ильин Андрей