Чтение 45–й страницы книги ~Сорок лет Чанчжоэ~

- Отчего же! А вы попытайтесь!

- Напрасные труды!

- Все же!..

- Мне нужен доктор!

- Я вас слушаю.

- Дайте воды.

- Хорошо.

Шаллер поднялся с табурета и зачерпнул ковшиком из ведра. Стуча о
щербатый край зубами, Гаврила Васильевич стал судорожно втягивать в себя
воду.

Напившись, он оперся затылком о стену и шмыгнул носом.

- Хотите знать, зачем я убил Супонина?

- Прелюбопытно.

- Из-за вас.

Генрих Иванович опешил.

- Что значит из-за меня?

- А то и значит!.. Вы поручили мне работу... Работа эта требует не только
способности, но и некоей гениальности, иначе ее не сделать. Согласны?

- Допустим.

- Гениальность просто так не дается, она из чего-то черпается! Кому-то
она дается в ущерб каких-то достатков. Кто-то лишен здоровья или ума... Вы
отдаете себе отчет, что гений - совсем не обязательно ум?! Множество гениев
были крайне ограниченными людьми во всем, что не касалось области их
деятельности!.. - Теплый охнул, схватившись за грудь. - Сейчас я продолжу,
отдышусь только!..

Генрих Иванович терпеливо ждал, уже предчувствуя, к чему клонит учитель.

- Кто-то лишен любви и способности к продолжению рода... Есть и другие
формы... Кто-то, творя, прибегает к паренью ног в тазике с добавками
наркотических веществ, кто-то усердствует, экспериментируя с алкоголем...
Кто-то неумеренный сладострастен...

- Я бы уточнил - извращенец!

- Пусть так, - согласился Гаврила Васильевич. - Но в чем вина этого
субъекта?.. Он же не виноват в конце концов, что его одолевают непомерные
страсти! Это болезнь своего рода, неподвластная контролю!

- Если болезнь не поддается лечению и опасна для окружающих, то больного
необходимо изолировать!

- Вот-вот! - обрадовался Теплый. - А вы говорите - казнить! Прилюдно!..
Это то же самое, что умерщвлять больного сифилисом, который, зная о своей
болезни, продолжает заражать окружающих. Несоразмерна ответственность!

- Вы - убийца! Вы - извращенец! Вы лишаете жизни человека, дабы потрафить
своим страстям! Вас надо уничтожить лишь только для того, чтобы ваша казнь
стала предостережением для других таких, как вы!

- Вы от чьего лица говорите? От своего или от лица государства?

- А какая разница?

- Преогромная!.. Передовая и образованная личность не может добиваться
смертной казни кого бы то ни было! Гуманизм - вот что отличает
цивилизованного человека от варвара! Отвечать смертью на смерть - против
любых религиозных канонов!.. Другое дело государственная машина. Она
подчинена законам, она безлика! Она отделена от церкви, в конце концов!..

Генрих Иванович слушал слависта и вспоминал, что те же самые мысли он
когда-то высказывал губернатору Контате. Сейчас, столкнувшись с практикой, а
не с теорией, эти мысли казались ему ошибочными, но тем не менее полковник
отдавал должное умственным способностям Теплого, которому удалось заронить в
его душу зерна сомнения. Шаллер не любил, когда его убеждения менялись на
противоположные...

- Пусть меня карает государство! - продолжал Гаврила Васильевич. - Но
пусть оно сначала определит - болен я или все же способен адекватно
оценивать свои поступки! Пусть меня засадят в дом умалишенных, если я
сумасшедший, и пусть вздернут, если я здоров, как вы!

От столь длительной речи Теплый закашлялся и скривился от боли.

- Все же зачем вы меня так сильно ранили! - опять заскулил славист.

- Вы хотели меня убить. Вон и орудие ваше валяется!

- Вы меня приперли к стенке! Мне ничего другого не оставалось делать! К
тому же вы специально сели спиной, видя мое отражение в окне и провоцируя на
попытку, дабы пресечь ее и нанести ответный удар! Не так ли?

Полковник промолчал.

Неожиданно во взгляде Гаврилы Васильевича чтото переменилось, как будто
он, проигравшись в карты в пух и прах, нашел в кармане денег еще на одну
ставку и получил при раздаче выигрышную комбинацию.

- Я в самом начале нашего общего труда, - проникновенно проговорил он. -
Я же работаю на вас и создаю, вполне быть может, произведение, равное
которому сложно сыскать в мире. И потом, в первую очередь, оно более важно
для вас, чем для меня. Вам хочется ужасно разглядеть сокрытое. Ваша жена
творит, являясь проводником божественного. И неизвестно еще, кому
предназначено это послание!.. А если меня казнят, то уже вряд ли кому-то
удастся найти ключ к шифру!..

- Шантажируете?

- Нет. Просто привожу разумные доводы.

- Вы что же, считаете, что я буду вас покрывать?

- А зачем?.. Разве я что-то совершил?

- Что вы имеете в виду? - не понял Генрих Иванович.

- От чего вы меня будете прикрывать?.. Разве я украл что или убил кого?

- Ну вы наглец! - изумился Шаллер.

- Я цепляюсь за жизнь. А вы вцепитесь в свои интересы! Поможем друг
другу!

Полковник от возмущения не нашелся что ответить, а Гаврила Васильевич,
поняв, что хватил лишку и перебрал, пытался восстановить утерянное
равновесие.

- Я не убивал Супонина! Кто может доказать это? Кто меня видел?!

- От вас пахло духами - Бешеный мул", которыми пользовался подросток!

- Такие духи продаются в каждой лавчонке! - парировал учитель.

- Найдутся следы и на вашей одежде.

- Пусть ищут, - ответил Теплый, припоминая, выгреб ли он из печки золу,
оставшуюся от сгоревшего костюма.

- В вашей библиотеке только атласы по судебной медицине, а органы,
вырезанные из тела мальчика, были удалены самым профессиональным образом.

- Каких увлечений не бывает у человека!.. Если у вас в доме хранится
топор, это еще не значит, что вы палач!

Следующие пять минут Шаллер просидел молча. Затем он встал, ничего не
сказал, просто кивнул Теплому и вышел из комнаты, унося с собою странички,
свернутые в трубочку.

Гаврила Васильевич остался лежать на полу с приятным чувством миновавшей
опасности. Особенно приятно было, что опасность отведена благодаря его
выдающимся способностям. Неприятной была только боль в груди...

- Незнакомка, родившая ветер, отлежалась несколько дней и ушла из дома
доктора Струве в город, где сняла небольшую комнатку в доходном доме и стала
жить незаметной жизнью.

Если в природе что-то появляется, то этому обязательно найдется
применение.

Услышав страстные молитвы г-на Контаты, в Чанчжоэ появился некто г-н
Климов, оказавшийся агрономом и прекрасным организатором дела. Привезя с
собой несколько повозок с зерном, он распахал степь и засеял ее пшеницей,
так что через четыре месяца, благодаря естественному опылению, в городе
появился свой хлеб. На вырученные от реализации мучных изделий деньги г-н
Климов нанял рабочих, выстроил мельницу, выписал из столицы электромеханика
и обустроил электричеством весь город.

Став вполне богатым и респектабельным человеком, г-н Климов женился на
мадмуазель Бибигон, лелея ее пышное тело изысканными шелковыми блузками и
горностаевыми накидками. Благодарная жена через пять месяцев родила агроному
сына, которого кормила обеими грудями, чтобы он вырос крепким и был похож на
своего родителя.

Именно в это благодатное дла города время, когда каждый мог побаловать
себя горбушечкой свежеиспеченной булки, когда исправно трудились
динамо-машины, вырабатывая электричество в натянутые провода, когда свет
сделал безопасными самые ужасные городские закоулки, именно тогда в город
пришли корейцы.

Они прибыли целым эшелоном повозок, нагруженных всем необходимым, чтобы
начать независимую жизнь.

Желтолицые освоили еще не распаханные степи, возведя на крепких травах
свои жилища и народив в короткое время целое полчище косоглазых детишек.

По этому поводу г-н Контата, посоветовавшись с влиятельными горожанами,
решил провести перепись населения, дабы иметь над ним государственный
контроль.

Повсюду были разосланы общественники, которые неутомимо трудились, считая
головы проживающих. К концу второго месяца перепись была закончена, и
оказалось, что в Чанчжоэ к настоящему времени проживает шестнадцать с
половиной тысяч человек, считая корейцев.

- А немало нас уже! - возрадовался Ерофей Контата на городском совете. -
Немалый у нас уже городишко!

- Надо к православию инородцев привести! - рек митрополит Ловохишвили. -
Защитить их, неразумных, крестом!

- Вам, ваше святейшество, и знамя в руки. Крестите корейцев в
православие!

- Это мы разом! - пообещал посланник Папы.

Но разом великое дело не случилось. Корейцы были готовы на все - и
платить прогрессивные налоги, и жертвовать средства на церковные нужды,